Когда впереди – вечность. Книга третья. Ставшая своей чужая жизнь - Лилия Лукина

– Девочка? Что у тебя случилось? Почему ты говоришь таким тоном? – настойчиво спрашивал он.

– Дядя Гриша! У меня все нормально, – успокаивала она его, но тщетно.

– Родная моя! Ты случайно не забыла, кем я работаю? Если таки да, то напомню – я лучший адвокат этого города! Я фальшь чувствую еще на уровне мысли! Говори, что произошло! Не заставляй меня волноваться – у меня же больное сердце!

– Дядя Гриша! У меня, – выделила она, – все хорошо!

– Значит, что-то случилось с кем-то из наших! – уверенно заявил он и удивился: – Но мне никто ничего не сообщал!

– Потому и не сообщили, что вашу семью это не касается. Это проблемы совершенно чужих людей, – твердо заявила она. – Меня они касаются опосредованно, но все равно неприятно, потому что именно мне придется их решать. Лучше расскажите мне, как вы там живете.

– А что мне сделается? – воскликнул Берлимбле. – Работаю! – и смущенно добавил: – Только не сердись, но я иногда ночую в Риточкиной спальне. Ты не возражаешь?

– Конечно, нет! Только почему иногда? Переселяйтесь туда совсем! – охотно и радостно поддержала его она. – Отдыхайте душой, потому что в Москве, как бы мы ни старались, но полностью воспроизвести обстановку в нашем особнячке не получится: там не будет нашего садика, привычной патриархальной тишины на улице, напоенного речной влагой воздуха, да и вид из окна будет другой.

– Ты права, родная, – тихо согласился Берлимбле. – Не сочти меня сумасшедшим, но я иногда с Риточкой по вечерам разговариваю, рассказываю ей о своих делах, и порой мне кажется, что она меня слышит.

– Да и я захожу в портретную, чтобы Тетушка могла посмотреть, какой я стала, и убедилась, что не ошиблась во мне, – соврала она. – Как же я соскучилась по вас, дядя Гриша, и, как я хочу вас увидеть! Вы даже представить себе не можете!

– Я тоже соскучился по тебе, девочка, – проникновенно ответил Берлимбле. – Ты не думай обо мне и занимайся своими делами, а я тебя здесь подожду.

Отключив телефон, Маргарита откинулась на спинку кресла и вздохнула – ей было стыдно, что она оставила дядю Гришу, единственного родного ей сейчас человека, так надолго одного. Из этого состояния ее вывел негромкий стук в дверь – это мог быть только Уолтер. Старик вошел и остановился возле двери, глядя на нее укоризненным взглядом.

– Уолтер, я надеюсь, вы не сбежали из клиники? – спросила она.

– Я выполнил ваш приказ, ваша светлость, – грустно сказал дворецкий. – Могу ли я спросить, чем была вызвана необходимость тратить на меня такие сумасшедшие деньги, если я вполне сносно себя чувствовал?

– Присядьте, Уолтер, – предложила Маргарита и тот замер, подумав, что ослышался. – Присядьте! – настойчиво повторила она, и дворецкий совсем обалдел. – Приказываю сесть! – потеряв терпение, рявкнула она и старик, видимо, решив, что хозяйка сошла с ума и лучше ей не перечить, осторожно присел на краешек стула. – Потратила потому, что у меня есть на вас свои виды, – объяснила она и Уолтер окончательно растерялся. – Не беспокойтесь! Ничем плохим это вам не грозит, – успокоила она его. – Просто я хочу, чтобы вы перешли ко мне на работу в качестве домоправителя. Насовсем! С удвоенным против прежнего жалованием! Я не планирую остаться в Великобритании навсегда, но буду наезжать сюда время от времени. Вы же и прислуга, которую вы наберете сами, потому что вам же за нее и отвечать, будете постоянно жить в этом доме. Вы будете следить за всем, чтобы я могла в любой момент приехать сюда действительно, как к себе домой, а не ждать, пока горничные приведут особняк в порядок. И, самое главное, в этом доме никто и никогда не посмеет поднять на вас руку, а также назвать «старым дураком» и «предателем».

На старика стало больно смотреть: с одной стороны, он всегда восхищался Маргаритой, а тут еще и двойное жалование, но с другой – он всю свою жизнь, как и его предки, проработал у Берлимблоу и вот так бросить своего хозяина не мог.

– Уолтер, я ценю вашу преданность господину баронету. Ценю то, что вы при всем своем хорошем отношении ко мне ни звуком не обмолвились о нешуточных проблемах в его семье. Да-да! – покивала она в ответ на его изумленный взгляд. – Я обо всем узнала, причем от совершенно посторонних людей, – это было только частично правдой, потому что большую часть полезной информации она получила как раз от самого Уолтера, да вот только без его ведома. – И я собираюсь вмешаться в эту ситуацию самым решительным образом, потому что она затрагивает уже лично мои интересы. Но мы сейчас не об этом. Так вот, Уолтер, мне кажется, что новая должность будет больше соответствовать вашему возрасту и опыту.

– Ваша светлость, а если окажется, что я серьезно болен, – осторожно спросил дворецкий.

– Вылечу! – беспечно ответила Маргарита. – Вы же знаете, что я умею это делать. Я не тороплю вас с ответом, обдумайте все хорошенько.

– Я подумаю, ваша светлость, – заверил ее Уолтер. – Во сколько прикажете подавать ужин.

– Как только он будет готов, – ответила Маргарита. – И проследите, пожалуйста, чтобы он был съедобным, потому что обед был из рук вон плохой. Его просто невозможно было есть.

Глаза дворецкого гневно сверкнули, он вскочил со стула, как молоденький, выпрямился, возмущенно вздернув голову, пообещал, как поклялся:

– Я прослежу, ваша светлость! – и чуть не выбежал из кабинета.

Неизвестно, какие репрессии он произвел на кухне, но ужин был выше всяких похвал и Маргарита, встав из-за стола, благодарно ему улыбнулась:

– Спасибо, Уолтер! Теперь вы сами понимаете, что я не смогу без вас обойтись, – и старик расцвел от счастья. – Разбудите меня завтра в шесть часов, а завтрак подайте к семи – меня ждет много дел.

Глава 2. Чужих проблем не бывает

Маргарита решила не откладывать разборку с Берлимблоу и провести ее до визита к Бэлси. Поднявшись к себе, она позвонила банкиру:

– Саймон! Не уезжайте завтра в банк, не дождавшись меня – нам надо поговорить.

– Да, нам действительно нужно поговорить, – ответил он довольно напряженным голосом.

«А-а-а! Знает кошка, чье мясо съела!», – злорадно подумала Маргарита, но следующие слова Саймона очень удивили уже ее, потому что он сказал:

– Но будет гораздо лучше, если я сейчас сам к вам приеду. Не возражаете?

– Я теперь для вашего дома персона нон-грата? – нехорошим тоном поинтересовалась она.

– Нет, конечно, только здесь нам не дадут спокойно поговорить, а тема очень серьезная, – объяснил он.

– Вы меня заинтриговали, – сказала, насторожившись, Маргарита. – Полагаю, речь пойдет о вашем бизнесе?

– К сожалению, да, но все подробности при встрече.

– Жду вас с большим нетерпением, – сказала она.

Чтобы не мучить себя бесполезными мыслями из-за полного отсутствия новой информации и чем-то себя занять, Маргарита принялась обдумывать свой внешний вид и одежду на следующий день – все-таки герцогу Бэлси собралась нанести визит, а не в соседний магазин за хлебом сбегать, и, приготовив все необходимое, спустилась вниз. Уолтер, как всегда, был на посту – раз она не легла спать, то и ему не положено.

– Мистер Джонс, – сказала она дворецкому, решив, что в присутствии посторонних теперь будет всегда так нему обращаться. – Я жду господина баронета. Как только он приедет, проводите его в кабинет.

– Ваша светлость, я в чем-то провинился? – растерялся старик. – За что вы со мной так официально?

– Нет, просто, обращаясь к вам так, я хочу повысить ваш авторитет в глазах прислуги, – объяснила она.

– Ваша светлость, да разве же он зависит от того, как к человеку обращаются? – позволил себе улыбнуться Уолтер. – Он зависит от того, как с человеком обращаются. А вы относитесь ко мне так заботливо, что я одним этим вызываю уважение прислуги.

– Какой же вы мудрый человек, Уолтер, – с огромным уважением сказала ему она.

– Я просто старый, ваша светлость, – с грустной улыбкой объяснил он и вернулся к прозе жизни. – Прикажете что-нибудь подать туда?

– Нет, напитки там есть, – покачала головой она. – Распорядитесь, чтобы туда принесли большой кофейник с кофе, а, если что-то еще потребуется, я вас позову.

Ждать ей долго не пришлось, она даже первую чашку не успела допить. Саймон вошел к ней без доклада, а это могло значить только одно: старый дворецкий, знавший баронета всю жизнь, с первого взгляда понял, какие серьезные проблемы привели сюда Берлимблоу, вот и не стал его задерживать. Да и Маргарита, едва взглянув на каменное лицо Саймона, увидела, что слово «неприятности» в данном случае даже малейшим образом не отражает истинное положение дел. Жестом пригласив его присесть в кресло, она спросила:

– Саймон, вам не кажется, что Вики остро нуждается в самой неотложной психиатрической помощи? Иначе говоря, по ней сумасшедший дом плачет!