Три символа власти - Ольга Крючкова

Сэн искренне радовалась успехам дочери. Девочка полностью отдавалась освоению новых горизонтов и размышляла порой, как взрослая женщина. Однако Сэн постоянно ощущала боль в сердце – боль грядущей утраты. Придёт время и она потеряет мужа и сыновей. Увы, она не могла помешать воле богов и течению времени. Сэн почти заставила себя смириться с этой мыслью. Но порой ей хотелось кинуться к мужу и сыновьям – обнять их расцеловать, ведь времени осталось так мало…

Глава 3

173 год н.э.

Стояла середина осени, деревья покрывала жёлто-оранжевая листва. Часто лили дожди, и запахи мокрой земли и прелой листвы витали в воздухе…

Год назад, в это же время, в окрестных селениях Ёсиногари вспыхнула эпидемия оспы. Страшный недуг распространялся с умопомрачительной скоростью, несмотря на все усилия выписанных ранее с материка ханьских лекарей изолировать больных.

Обычно симптомы проявлялись через восемь-четырнадцать дней, посему пресечь хворь в самом начале, не представлялось возможным. Когда болезнь вступала в силу, людей начинал мучить озноб, высокий жар, сильные боли в пояснице, крестце и конечностей. Люди страдали от сильной жажды, головокружения, головной боли и рвоты…

Затем, на второй-четвертый день лихорадки появлялась сыпь на коже. Она или проходила через несколько часов, или же держалась продолжительное время.

На четвертый день у заражённых наблюдалось снижение жара, ослабевали другие признаки болезни. Но появлялись типичные оспины по всему телу. Они покрывали кожу головы, лица, туловища и конечностей…

Сначала оспины имели вид пятна, затем сыпи. После чего приобретали форму пузырька, гнойной сыпи и постепенно преобразовывались в корочки. После их отторжения на теле оставались страшные рубцы.

Когда на восьмой-девятый день возникали пузырьки, самочувствие больных вновь ухудшалось. Их сознание нарушалось, люди начинали бредить, а порой и перевозбуждаться или страдать от судорог.

После долгих мучений, увы, больные умирали. Выжить удавалось единицам.

…Обитатели дворца Ёсиногари старались не выходить за пределы стены без лишней необходимости. А если им и приходилось покидать дворец, то они заматывали лица плотными палантинами19, чтобы не заразиться.

Несмотря на все меры предосторожности, страшный недуг всё равно умудрился проникнуть во дворец. Заболела одиннадцатилетняя Химико. Её родители недоумевали: как девочка могла заразиться? Ведь они предприняли все меры предосторожности.

В какой-то момент Сэн усомнилась в своих способностях и подумала, что боги сыграли с ней злую шутку, показав в видениях смерть мужа и сыновей. А, если им и вовсе не суждено умереть? А вместо них боги призовут пред свои очи младшую Химико?..

Кимура запретил всем служанкам входить в покои больной дочери. Её комнату могли посещать только родители и лекарь. И обязательно, замотав лица палантинами…

Придворный лекарь приложил все усилия, дабы исцелить дочь правителя. Он использовал новейшие дорогие лекарства, приобретенные у иноземных торговцев. Применял он и традиционные снадобья Яматай. Многочисленные язвы больной смазывали мазями из трав. Но, казалось, Химико не становится лучше. Сэн не отходила от ложа больной дочери и молила айнских богов и богов Яматай, чтобы они оставили дочь в живых. А, если им нужна жертва из правящей семьи, путь ею станет она – Сэн. И боги вняли молитвам женщины…

Вскоре страшный недуг сразил госпожу Сэн. Лекарь разрывался между ней и больной Химико и не безосновательно опасался за свою жизнь. Ведь, если любимая супруга и дочь правителя скончаются от болезни, то Кимура в первую очередь обратит свой гнев и горе на него! И не сносить тогда лекарю головы!

Впрочем, юная Химико вскоре пошла на поправку. То ли лекарства возымели своё действие, то ли время девочки покинуть этот мир ещё не пришло. Тогда как госпоже Сэн становилось всё хуже и хуже.

Предсказательницу ещё до начала эпидемии не покидало чувство, что её земные дни сочтены. И, почувствовав первые признаки страшной болезни, она попросила Кимуру не гневаться на придворного лекаря. Ибо на всё воля богов…

Вскоре, госпожа Сэн скончалась.

Кимура, Кунихико, Масару и исцелившаяся Химико горько оплакивали её безвременную кончину. Даже Нацуно печалился. За прошедшие годы мальчик, потерявший родную мать в нежном возрасте, успел искренне привязаться к госпоже Сэн.

У Химико по всему лицу остались глубокие рубцы от перенесённой болезни. Всегда гордившаяся своей привлекательностью девочка больше не могла на себя и в зеркало взглянуть… Увы, но даже густой слой ханьских белил едва ли скрывал рубцы на лице.

Юная особа очень смущалась своей внешности и старалась лишний раз не покидать комнаты. Нацуно, приёмный сын правителя, очень переживал по этому поводу и всячески старался поддержать Химико. Но девочка старалась избегать его.

На занятиях же с господином Фангом, Химико попросила поставить ей ширму, за которой она сможет спокойно сидеть и постигать науки. Если же приходилось выходить на улицу, она накладывала на лицо густой слой белил и надевала широкополую соломенную шляпу в виде зонтика, отбрасывающую тень…

Дабы хоть как-то приободрить дочь, Кимура заказал у заморских торговцев золотую маску необычайной красоты, которая бы полностью скрывала лицо дочери.

Поначалу Химико стеснялась ходить в маске, но в итоге решила, что не сможет всю жизнь просидеть в своей комнате или постоянно злоупотреблять белилами. Она примерила маску и взглянула на себя в древнее яшмовое зеркало, которое перешло ей по наследству от матери. В то время как Кимура приобщал дочь к управлению государством, она, благодаря матери, преуспела и в обращении с древними артефактами. Кимура знал об их существовании и не имел ничего против того, что Химико учится управляться с дарами Аматэрасу. Ведь это поможет государству своевременно отразить набег диких племён. После смерти жены Кимура был безутешен и даже не стремился ввести в свои покои наложницу. Он был всецело поглощён детьми и укреплением границ государства. Ведь он прекрасно помнил слова жены о неизбежной смерти своих сыновей…

Его утешало лишь то, когда он отправиться в иной мир, о Химико будет кому позаботиться.

…Химико не отрывала взор от полированной поверхности бронзового зеркала. Маска была изготовлена из тонкого золота, плотно прилегавшего к лицу, и чётко передавала его очертания. Девочка невольно дотронулась до маски рукой, ощутив рельефность драгоценного металла. Затем она расправила длинные волосы, так что они струились по плечам, словно шёлковые нити.

– Я похожа на золотого идола Аматэрасу, что стоит в кумирне на здешнем озере. – Произнесла она. – Что ж придётся привыкать к маске… Надеюсь, с годами шрамы от болезни заживут и станут менее заметными.

Вскоре Химико, принявшая на себя обязанности матери, наблюдать в священное зеркало за близлежащими землями (древний меч она повесила на стене в своих покоях), заметила движение племен кумасо в приграничной зоне. Как когда-то и предсказывала Сэн, они вновь намеревались напасть на Яматай.

Она тотчас поспешила доложить обо всём отцу. Кимура, заслышав о кумасо, взъярился:

– Опять эти дикари в медвежьих шкурах! Они вновь намереваются разорить наши земли! Клянусь, мы одолеем их!

Правитель Яматай прекрасно помнил свой давний разговор с женой. И понимал, что падёт вместе с сыновьями в грядущей битве. Кунихико и Масару столь молоды! И почему боги забирают только лучших? Нам смертным не постичь их замысла…

Но печалиться времени не было, и Кимура поспешил созвать военный совет в главном зале дворца. На совете помимо сановников и военных чинов присутствовали Кунихико, Масару, Нацуно и Химико.

Кунихико и Масару, старшие братья Химико, уже считались взрослыми и могли принимать участие в военных советах, сражаться и даже возглавлять военные силы.

– Итак, племена кумасо вновь намереваются напасть на наши земли! – возвестил правитель.

В зале царила гнетущая тишина. Старшее поколение не понаслышке знало, сколь кровожадны воины в медвежьих шкурах, сметающие буквально всё на своем пути.

Кимура тем временем развернул подробную карту окрестных земель, искусно начертанную на плотном широком листе ханьской бумаги, и промолвил:

– Они надвигаются сразу с нескольких сторон: отсюда, отсюда и отсюда…

Он уверенно водил деревянной указкой по карте, указывая на местности, где сосредоточили, по словам Химико, свои силы дикари кумасо.

– То есть, кумасо и их многочисленные союзники подступают к Яматай с юга, юго-востока и юго-запада… – озвучил старший Кунихико.

– Именно, – подтвердил отец. – Полагаю, мы немедленно должны послать соответствующие сообщения на наши границы, во все укрепления и поселения! А также предупредить союзные племена айнов! Наверняка, дикари в медвежьих шкурах намерены разграбить и их поселения! Войска неприятеля огромны, кумасо удалось собрать на этот раз поистине огромную армию. Они, как сообщают наши разведчики, вступили в союз с воинственными племенами эмиси и эдзо, которых мы называем креветочными варварами. Они вооружены хуже наших воинов, но во многом превосходят их числом и кровожадностью. К тому же я располагаю сведениями, что к медвежьим и креветочным варварам примкнули и отдалённые айнские племена.