Ловчие Удачи - 2 книга - Вячеслав Седов

Карнаж испустил проклятье, когда понял, что оказался в той части города, где проживали богатые эльфийские дворяне. Это следовало из тех крупных построек, которые свободно расположились по сторонам широкой улицы, окруженные цветниками за низкими изгородями. Витиеватость форм и расположения архитектурных элементов на остатках деревьев поражали взгляд своим многообразием и виртуозностью постройки с балкончиками и небольшими лесенками, огибающими снаружи башенки и взлетающими вверх на веранды. Карнаж так засмотрелся на все это великолепие, что чуть не налетел на эльфа, который прохаживался по улице.

Вытянутое лицо еще больше вытянулось, когда они столкнулись с Фениксом нос к носу. Голубые глаза надменно смотрели из-за приспущенных век на того, кто портил всю гармонию пастельных оттенков белого и зеленого в обрамлении ярких цветников своей черной кожаной одеждой и возмутительными перьями на спине.

Сильваниец поправил своими тонкими пальцами брошь у горла белой рубахи с отложным воротником и презрительно хмыкнул, откинув за спину длинные русые волосы.

Карнаж сложил руки на груди и, наклонив голову исподлобья взглянул на эльфа будто напоказ свесив перед глазами свою натертую ларонийским составом длинную челку.

Глаза сильванийца распахнулись от удивления, когда он заметил стальные набойки на костяшках перчаток и обитые металлом мыски сапог. Но потом его лицо снова приняло высокомерное выражение и тонкие губы скривились в презрительной усмешке. Небольшие уши, выглядывающие из-под длинных, тщательно расчесанных волос еле заметно дернулись на самых кончиках, словно показывая даже в этом превосходство над полукровкой, у которого уши были слишком длинными и заостренными, начиная сужаться сразу от последней трети, отвечая тому демоноподобию, что присутствовало в облике у ран'дьянцев.

Сильваниец пошел дальше спокойным размеренным шагом, соблюдая осанку, а полукровка, заложив большие пальцы рук за ремень под бандажом, направился своей дорогой, по привычке сгорбив немного спину. Шел он наугад, толком не зная как отсюда выбраться.

Протиснувшись меж изгородей садов, полных благоуханием цветов, «ловец удачи» выбрался к пруду, возле которого гуляли несколько эльфов, поглядывавших в сторону большого дома с балкончиком. Там игриво посмеивались четыре эльфки, что-то нашептывая друг дружке.

— Ой, посмотрите! Что это?!

— Фи! Какой оборванец!

Карнаж остановился и, не оборачиваясь, принялся слушать какими еще словами они обзовут простого путника. Прохожего, которому не было до них ровным счетом никакого дела, как и до общего празднества.

— О, Сильф, и где только сыскалось такое чучело!? Что у него с волосами?

— Да уж, можно подумать, что его стригли садовыми ножницами!

— Хи-хи, вы только посмотрите на ботфорты этого «щеголя», они вышли у нас из моды лет сто назад!

Феникс обернулся и бросил взгляд на балкон.

Не послышалось ли ему? Неужели это только одна эльфка возмущалась и поддерживала себя в своих же утверждениях? Нет, ему показалось. Говорили все четыре, только голоса их были настолько похожи, что и не отличить вовсе.

— Эй, пугало! — крикнула одна из эльфок, — Сорви нам цветов! Или ты такой пень и не знаешь, что в празднества омоложения природы дамам положено дарить цветы?

Её голос был каким-то по-кошачьи мягким, но, как и у всякой кошки, у его обладательницы наверняка имелись коготки. Да еще какие!

— Ну же, что ты ждешь?!

Карнаж, оборачиваясь, издал свой ядовитый смешок, который никогда не сулил никому ничего хорошего и, перескочив через ограду у балкона, где расположились четыре насмешницы, принялся искать клумбу, которую совсем недавно поливал карлик. Он заприметил садовника краем глаза, когда шел мимо, и теперь старательно проверял руками землю.

— Что ты там копаешься, чучело!? Поторапливайся!

— Сейчас, мадам! — рука нащупала сырую землю на клумбе и зачерпнула хорошую пригоршню удобренного месива.

Сзади послышался четырехкратный испуганный писк и грохот опрокидываемых плетеных кресел. Феникс разочаровано обернулся, сжимая в руке ком грязи. На балконе никого не было.

Странно, неужели они заметили?

Кто-то схватил его за кисть руки, что сжимала снаряд для «мадам». «Ловец удачи» инстинктивно дернул руку на себя, собираясь защищаться, но его остановил знакомый командный голос:

— Положи на место, хулиган! — Клара разжала его кулак и отряхнула от грязи черную перчатку.

— Какими судьбами? — изумился Феникс, не веря своим глазам.

— А ты? — прищурилась бородатая женщина, выводя из сада за руку, как нашкодившего мальчишку.

— Отлежаться надо было, — честно ответил Карнаж, так как редко мог позволить сказать что-то откровенно.

— И нам тоже отсиживаться пришлось, — грустно сказала Клара, уводя его подальше от дома к пруду, где Феникс отмыл в воде свою перчатку.

Клара сидела на траве и озадаченно косилась на то, что было у полукровки на голове. Феникс перехватил ее взгляд и поднял глаза на натертые специальным составом пряди ларонийской стрижки. Так носили воины белых эльфов. Эту моду породило деление на цеха в Лароне. Поскольку его обитатели имели один цвет волос и глаз, не говоря о небольшом разнообразии лиц, то принадлежность к различным цехам требовала каких-то знаковых отличий во внешнем облике.

Император Ларона был против разделения своих подданных, но, коль скоро возникала такая необходимость, запретил большинство знаков различия, опасаясь, и небезосновательно, возможного раскола, как это случилось в Феларе. Были запрещены знаки гильдий, нашивки, ленты, даже медальоны и прочее. Но решение было найдено. Отличием могли послужить волосы — краса и гордость ларонийцев. Поэтому, воинам Ларона пришлось проявить смекалку, чтобы сильно не обстригать свои великолепные локоны, которые мешались в бою, да, к тому же, с некоторых пор стали прерогативой больше магов и жрецов, и в тоже время не походить на укороченные по плечо пряди алхимиков. Они обратились к последним за рецептом средства, способного держать волосы не прибегая к металлическим обручам, как носили министры и уж тем более к заколкам или ремешкам, что считалось чисто женским.

— Что ты на голове соорудил? — спросила, наконец, Клара, — Ты же ведь наполовину сильваниец, а не ларониец?

— Это моя худшая половина, — ответил Карнаж, — Мой отец не был признан лесными эльфами из-за того, что был альбиносом и походил на ларонийца. Сама знаешь, как сильванийцы боятся изменений, которые первых из них превратили в белых эльфов.