Месть смертника. Штрафбат - Руслан Сахарчук

– Оставшиеся немцы засели за танком! – сообщил смуглый сержант. – Это они стреляют!

– Правда?! А я думал, что удмурты! – огрызнулся Смирнов.

– Какие удмурты, товарищ капитан?!

– Из Удмуртии, язви тебя в душу!

Смирнов выглянул снова. Недалеко от танка он засек троих фрицев, переползавших через тела. В руке у него был пистолет, но толком прицелиться ему так и не удалось – немцы прикрывали своих шквальным огнем.

Капитан отпрянул от края насыпи и подозвал помкома.

– Сержант, что с гранатами?

– Осталось несколько штук «эф-один». Только это впустую, товарищ капитан: до танка метров сто, не меньше. Осколочную отсюда никак не добросить – уже бросали.

– Давай их сюда.

Смирнов расположился в нескольких шагах от пулемета. Он положил возле себя гранаты и подобранный здесь же автомат ППШ.

– Слушай и не смей перебивать, – сказал он сержанту. – Немцев нужно выманить. Ты со своими людьми будешь кричать, что вы сдаетесь. Вы вылезете из окопа…

– Товарищ капитан!..

– Отставить! Сказал же, не перебивай!.. Чтоб из окопа все до одного повыскакивали, ясно?! Автоматчики, пулеметчики, все! Без оружия, сержант. Сюда как раз ползут несколько фрицев – им и сдадитесь. Они пошлют кого-нибудь проверить окоп – ничего страшного, здесь полно мертвецов, а я всего лишь один из них. Дождитесь, пока к вам не выйдут остальные. Когда они будут подходить, снова начинайте кричать, чтобы не стреляли – я услышу и начну действовать. Как именно кричать, сейчас скажу. По сигналу «ложись!» все упадете на землю мордами вниз. Вопросы?

– А дальше?.. – спросил энкавэдэшник. Было видно, что он в ужасе от этой затеи.

– Дальше будет показательное выступление капитана Смирнова, негласного чемпиона РСФСР по метанию небольших предметов. Не бойся, красный воин, я с такими гранатами обращаюсь лучше всех.

– Товарищ капитан, солдаты не пойдут. Это же верная смерть!..

– Значит, убеди своих людей, что верная смерть – сидеть здесь без патронов, – сказал Смирнов. – «Пятисотые» не остановятся.

– А если к нам не выйдут из-за танка? Или выйдут, но не все?.. А если в нас начнут стрелять сразу же, когда сдадимся?!

– Смертникам нужно кого-нибудь захватить, чтобы они могли вернуться. Так что вряд ли. К тому же я скажу вам правильные слова, и они выйдут, будь уверен. Твои ребята должны кричать: «Нихт шисэн, вир капитулирэн!», а ты сам ори что есть мочи: «Вир волен цум Власов гэен!» Переводить надо? По-моему, и так понятно: не стреляйте, мол, мы сдаемся, хотим идти к Власову.

– Вир волен цум Власов гэен… – выговорил энкавэдэшник. – Узнает начальство – меня же без церемоний… Пулю в затылок, семью – под колпак…

Смирнов передернулся.

– Это у вас такая присказка ведомственная? – мрачно спросил он. – Вот же б.....во!.. Ничего-ничего, твои орлы не донесут – они и сами будут хороши.

– Товарищ капитан, а что, если этими гранатами нас тоже накро…

– Слишком много вопросов, сержант, – перебил Смирнов. – Выполняй приказ. Я хоть и не из вашего ведомства, а все же старший по званию в этой траншее. Специально для тебя повторяю про гранаты: я сумею их правильно бросить.

Помком без энтузиазма собрал солдат, оставив палить двух автоматчиков. Он долго объяснял план Смирнова. Энкавэдэшники не соглашались, сержант угрожал. Вопрос решился лишь потому, что у взвода больше не осталось пулеметов – стрелки выпустили последние патроны.

Наконец особисты прекратили стрельбу и огласили окоп нестройными воплями на ломаном немецком. Больше всех старался помком – по его тону можно было подумать, что он требует доставить командира коллаборационистов генерала Власова прямо в эту траншею.

Немцы тоже что-то кричали.

– Выбирайтесь наружу, – сказал Смирнов. – Все оставили оружие? Не забывайте держать руки над головой.

Не прекращая горланить о своей капитуляции, заградчики покинули укрытие. Прошло две минуты, они замолчали, и до капитана долетели обрывки немецкой речи. Он осторожно приподнялся над насыпью. Все шло по плану: на полпути к танку энкавэдэшники выполняли команду «хэндэ хох» под дулами двух автоматов. Третий фашист приближался к окопу. Смирнов достал нож, разместился между мертвецами и затащил на себя тело особистского офицера. Теперь он лежал на спине и видел край траншеи.

Немец пробирался вдоль укрытия, опасливо посматривая внутрь. Он прошел над Смирновым и заглянул за пулемет. Затем немецкий штрафник сделал то, чего и ожидал от него капитан: передернул затвор и стал поливать свинцом трупы в окопе. Досталось и мертвому особисту, за которым укрылся Смирнов. Капитан почувствовал сильный удар в грудь. Значит, в него все-таки попали… Силы одной из пуль хватило, чтобы насквозь прошить покойника и ужалить живого.

Фашист угомонился и крикнул своим, что все чисто, здесь только «тотэн». В сторону Смирнова он уже не смотрел, и капитану удалось освободиться от своего мертвого щита.

Он ощупал левую сторону груди и обнаружил, что пуля расплющилась о медаль «За боевые заслуги». Смирнов тут же вспомнил, что ордена носят справа – с орденом он был бы уже мертв. Равно как и с планками вместо медалей. Капитан подумал, что страсть к позерству иногда тоже бывает полезна.

За сдавшихся особистов он не волновался.

Между тем они вновь гаркнули свое: «Нихт шисэн!»

Смирнов взмахнул рукой. Штрафник ойкнул и обрушился в траншею с ножом в спине. Капитан схватил гранату, выглянул наружу, крикнул «ложы-ы-ысь!» и метнул ее с широкого замаха. Вслед за первой тут же отправилась вторая. Взрывы грянули один за другим, над окопом взвизгнули осколки.

В руках Смирнова уже был пулемет ППШ. Капитан выскочил из укрытия и, особо не примериваясь, очередью срубил троих фрицев. Он отпрыгнул вправо, перекатился и расстрелял еще одного.

За танком осталась всего парочка. «Пятисотые» открыли беспорядочный огонь.

Но Смирнов уже успел обежать танк по дуге и оказался у них во фланге. Меткий бросок – и третья граната отправила последних штрафников в Валгаллу. Или куда там отлетают их черные фашистские души…

Капитан немного полежал на земле. Тишину нарушали лишь тихие стоны посеченных осколками солдат. Смирнов поднял голову и не обнаружил опасности. Он встал на ноги.

Первыми взрывами свалило четверых немцев. Трое были мертвы, еще один едва шевелился в крови. Значит, всего их было одиннадцать – капитан предполагал, что меньше.

Пулеметный взвод НКВД окончательно перестал существовать. Одна из страшных гранат «Ф-1» выкосила всю группу разом. Рухнуть вниз по сигналу успел только смуглый сержант. Но осколки долетели и до него – теперь помощник командира мог лишь негромко стонать. Ему вторил один из пулеметчиков. Остальные были мертвы.

Смирнов подошел к энкавэдэшникам, перехватил автомат поудобнее и добил раненых.

Белоконю так и не удалось сообщить о своей командировке кому-нибудь из военфельдшеров. Старшие медики все были заняты делом. Он сунулся в операционную. Там на одном из столов отпиливали ногу, на другом, как ему показалось, складывали человека из внутренностей. Хмурые хирурги были в бурой крови с головы до пят, а светлые пятна, местами проступавшие на их халатах, своим контрастом лишь усугубляли общую картину.

К Белоконю кинулся ассистировавший при операциях солдат в относительно чистой форме санитара. Крупный и сильный, с безумными глазами на искаженном гримасой лице. Прежде чем сержант успел раскрыть рот, санитар схватил его за плечи и стал трясти, приговаривая:

– Ты мне на смену? На смену мне?! Заменить меня пришел? Да? Да?!!

Белоконь взял его за плечи, для начала намереваясь высвободиться из его железных тисков, но санитар тут же выдернул руки и резко обернулся к хирургам.

– Он мне на смену! – радостно провозгласил сумасшедший солдат. – Он пришел меня заменить!!!

В каком-то смысле это было правдой. Белоконь не стал возражать и попытался обойти санитара. Однако для этого маневра в проходе было слишком мало места – мешали столики на колесиках и какой-то пахучий медицинский хлам.

– Телятин, не дури, – сказал один из фельдшеров, не отрываясь от работы. – Тебя никто не заменит. Так больше никто не может.

– А что тут мочь? – заныл санитар. – Что тут мочь-то?!! Р-р-раз – и все!.. Я так больше не могу-у!

– Никто не может, – холодно повторил хирург. – Ты лучший анестезиолог. В нынешних обстоятельствах. Иди сюда, он просыпается.

Санитар взвизгнул и подошел к столу, на котором уже лежал человек без ноги. В руке у безумного Телятина появилась короткая дубинка – видимо, лежала где-то поблизости. Он взял ладонь пациента и держал, пока фельдшер затягивал жгут на культе.

Безногий стал задыхаться с широко открытым ртом.

– Телятин! – крикнул хирург. – Давай же!

Санитар помедлил еще несколько секунд, а затем обрушил дубину на лоб пациента. Приподнявшийся было безногий рухнул на стол и задергал всеми уцелевшими конечностями.