Край моря - Татьяна Алхимова

– Верно. Всё верно ты говоришь, Даг, – Ивар поднялся и догнал друзей. – Больше нельзя откладывать. Эти пять лет дались мне нелегко. Пожалуй, стоит закончить историю с жемчужиной как можно скорее, пока она действительно не превратилась в глупую сказку.

– А ты не думал, что это и есть сказка? Давно обсуждали, – тихо говорил Муса, пока они втроем шли по деревне к Зеленому холму. – Может, кто-то давно придумал её, чтобы заставить мальчишек мечтать стать моряками? Кто по своей собственной воле, не по нужде, отправится на промысел в такой неспокойный Океан? Разве стали бы мы с вами мечтать о кораблях, о плавании, если бы не те истории, которые слышали с детства? Только представьте: все обычные люди, даже мои предки, после смерти или сжигались, или закапывались в землю. И только моряки имеют шанс отправиться в далекие дали, встретиться с чудесными девами, распивать вино, а не гнить годами в могилах или быть развеянными по ветру. С чего бы им такая честь?

– Чтобы прожить в море хотя бы неделю, забыв о твердой почве под ногами, о запахе леса и земли, не вспоминать о тех, кто остался дома, – нужна смелость. И, может быть, даже отчаянное безрассудство. Заняться стройкой, сельским хозяйством, торговлей, врачеванием – под силу любому человеку. Но далеко не каждый сумеет быть моряком. Мы с вами – другие люди, – Ивар поглядывал на друзей исподлобья и не спешил прибавлять шаг.

– Звучит неубедительно, совершенно. Все эти страшные жертвы бурь в обычное время наводят тоску, а те, кто отправляется за жемчужиной, выглядят сумасшедшими. Ивар! Ты добровольно отказался уже от слишком многого, может, стоит остановиться? Поговори с Аникой, возможно, обряд имеет обратную силу, и твой обет получится отменить? – Муса поравнялся с другом и положил руку ему на плечо.

– Буря тебя побери, Муса! Ты же сам уже всё сказал! Я до-бро-воль-но отказался от семьи и женщины. И ни капли не страдаю от этого, потому что моя цель в сотни – нет! – в тысячи раз важнее, чем семья, чем жена и дети. Даже моя собственная жизнь не настолько важна, как возможность жить в мире с Океаном. Только представь себе! Счастье! У каждого в деревне, да и в мире, будет счастливая жизнь. Никаких бурь, много рыбы, а значит, много работы, деньги. Кто знает, вдруг солнце будет светить ярче и не станет так часто прятаться за тучи? – Ивар жестом остановил Мусу, хотевшего что-то возразить. – Я знаю, что ты снова хочешь сказать. Но для меня это всё не сказки! Это та правда, в которую я верю всей душой. И я докажу тебе и всем вам, что прав! Мой отец погиб не зря, все моряки погибают не зря. Ясно?

– Успокойтесь, – вмешался Даг. – Вы никогда так ни до чего не договоритесь. Может быть я буду слишком прямолинейным, но, думаю, что Муса просто имел ввиду то, что мы не хотим видеть тебя погибшим. Даже если за тобой придут киты.

Ивар ничего не ответил, лишь прибавил шаг. Муса злобно глянул на Дага и, отпустив Ивара, поплелся за ним. Стал накрапывать серый, унылый дождь. Ивар думал о том, что стало с Аникой, он так и не видел её ни разу с того самого дня Равноденствия. Пять лет. Жив ли её отец, что вообще происходит в деревне отшельников? Он вспоминал странное и тревожное предложение Аники стать его женой, и никак не мог понять, – зачем? Все эти годы он часто возвращался мыслями в тот самый день, в свои видения, и представлял эту необычную девушку. Что было бы, предложи она себя в жены Ивару раньше, до обряда? Он гнал от себя эти мысли, но они упрямо не хотели исчезать и говорили ему, что Ивар не смог бы устоять. Это был его шанс на обычную жизнь. Может быть, даже счастливую. Если бы. Но Аника не приходила в деревню никогда, да и он сам в тот раз впервые оказался у отшельников. Нет, всё именно так, как и должно быть. Лишнее подтверждение того, что все решения верные. Ивара ждёт особая судьба. И он свято верил в то, что достанет жемчужину, чего бы это ему не стоило.

За поворотом показалась деревня отшельников, из некоторых труб вился слабый дымок, около домов копошились люди, детишки бегали по улицам небольшими стайками. Жизнь как жизнь. Только внутри она совершенно другая, не такая, как в родной деревне Ивара. Именно сейчас он явно ощутил те едва заметные отличия, которые и словами-то описать невозможно. Отшельники видят мир иначе, знают его лучше, поэтому даже самый маленький ребенок кажется умудренным опытом человеком. Да. Именно так.

Сегодня никто не встречал моряков. Они спокойно зашли в деревню, ни один отшельник не взглянул на них, будто мужчины вдруг стали невидимыми.

– Ты помнишь какой дом? – тихо спросил Даг у Ивара.

– Да. Вон тот, – он указал вперед.

– Ужасно себя чувствую, неуютно тут. Отшельники как призраки, в самом деле, – продолжал шептать Даг.

– Пусть уж лучше не смотрят, чем сверлят своими внимательными взглядами. Давайте быстрее закончим это дело и вернемся к себе в деревню, – Муса вышел вперед и первым добрался до дома Аники и её отца.

Ивар несмело постучал и толкнул дверь, не дожидаясь ответа. В сенях стояла гнетущая тишина, будто бы дом давно покинут. Даг и Муса топтались за спиной друга, и каждый снова почувствовал себя совсем юнцом, как в день Равноденствия, когда они пришли сюда впервые. Дверь в сени отворилась и на пороге появилась Аника. Она практически не изменилась, только взгляд стал ещё более пронзительным.

– Ивар, – строго сказала она, придерживая дверь. – Ну, заходи, раз пришёл. А друзья пусть на улице подождут. Нечего им тут делать.

– Идите, ребята, – обернулся на товарищей Ивар и посмотрел умоляюще.

Даг и Муса отошли от дома и устроились на поваленном бревне, заменяющем лавку. Ивар закрыл дверь, и оказался почти в кромешной темноте сеней, только серым силуэтом выделялась фигура Аники. Она поманила его рукой и пустила в комнату. Здесь всё выглядело так же, как и тогда, пять лет назад. Словно время остановилось. И даже Аника – Ивар снова отметил про себя – всё такая же.

– Отец скончался, так что теперь я тут главная, – проговорила она, проходя к столу. – А ты, значит, решился на последнее плавание, да?

– Да. Пора. Корабль готов, и я тоже.

– Не думала, что ты всё же