Огнепоклонники - Бапси Сидхва

Чудовищность злодеяния потрясла всех членов семьи, и каждый — в очередь — отлупил мальчишку. Потом, чтобы успокоиться, Фаредун предложил семье прокатиться в нарядно расписанной тонге, давно заменившей буйволиную упряжку.

Лошадь ровно процокала копытами по мосту через Рави, и тонга покатилась по проселочной дороге. Вечерний воздух дышал прохладой и напоминал о скором наступлении зимней свежести. Плоские поля зеленели пшеницей второго посева, чуть пригибавшейся под томным ветерком, который овевал сидящих в тонге запахами юного риса и душистых трав Природа была полна новой жизни, пробивающейся хрупкими ростками.

Давно уже не испытывал Фредди такого расположения к теще. У них было столько общего, их объединяла в тот день необходимость отстоять это общее. «Не такая уж она ведьма», — подумал Фредди в неожиданном приливе великодушия.

— Смотрите! — вскричала Джербану, показывая на дерево.

Стервятники плотно обсели высохшую верхушку.

Возбуждение Джербану передалось детям, которые обрадованно отыскивали среди листвы все новых уродливых птиц.

Джербану сочувственно прищелкивала языком, глядя на стервятников, взъерошенных и тощих.

— Жалость какая! — села теща на любимого конька. — Стыд какой! Столько парсов в Лахоре, а несчастные птицы голодают.

Фредди практично заметил, что парой мертвых тел в год такую ораву не прокормить.

— И все равно, — упорствовала теща, — жалко птиц.

У Фредди по коже мурашки поползли.

Джербану любовалась стервятниками, как любуются закатом: склоняла голову то вправо, то влево, приподнимала малышей, чтоб им было лучше видно.

Фредди мучительно ломал себе голову в поисках английской цитаты, подходящей к случаю.

— Вода, вода со всех сторон, ни капли для питья! — выкрикнул он наконец, давая выход своим чувствам.

Семья, давно привыкшая к неожиданным взрывам его эрудиции, повернулась к своему главе в ожидании разъяснений.

Фредди привстал и снова выкрикнул — прямо в лицо Джербану:

— Вода, вода со всех сторон, ни капли для питья!

— А? — не поняла Джербану.

— Стервятники со всех сторон, а трупов нет как нет, — вольно перевел Фредди.

Он показал на лысую верхушку небольшого возвышения среди плоских полей и объявил: — Во-он туда я отвезу ваше мертвое тело! — страстно желая безотлагательно выполнить свое обещание.

— Можешь оставить мое тело где угодно. Как только клюнет меня первый стервятник, ангелы подхватят мою душу и переведут ее через небесный мост.

Фаредуна затошнило. Проклятая ведьма с ее выдумками — день ото дня все зловещей, мрачней и безумней!

— Смотрите, как бы вас в адский огонь не спихнули, — сказал он вслух.

— Он сумасшедший, просто сумасшедший! — шепнула Джербану, прижимаясь к Путли. — С ним становится опасно — он бог знает что может сделать! Ты бы присматривала за ним…

Прогулка оказалась неудачной.

Фредди пристрастился к английским цитатам — через них он облегчал душу, они были источником гордости и для него, и для всей семьи. Он заучивал крылатые выражения, часто перевирая, и выуживал их из памяти по любому поводу.

Об отношении Фредди к цитированию свидетельствовало и почетное место, отведенное в доме сборнику «Крылатые слова» — он помещался на полочке между христианской Библией и индусской «Бхагавадгитой». Другие книги на полочке были: «Авеста» — священное писание зороастрийцев, полное собрание Шекспира, басни Эзопа, «Капитал», религиозные тексты сикхов, джайнов, буддистов.

На молитвенном столике стояла священная лампа с изображением пророка Заратустры на стекле. Пророк воздевал руку с поднятым пальцем, дабы не сомневались верующие в том, что бог един. Предметы, расставленные вокруг лампы, говорили о традиционном для парсов уважении к любой вере. Две с половиной тысячи лет назад персидские цари Дарий и Кир не просто насаждали терпимость ко всем религиям, но более того — освободив евреев из вавилонского плена, они помогли им отстроить храм в Иерусалиме. Пятикнижие несет на себе отпечаток зороастрийского влияния. Примерно в те же времена древняя вера парсов оказала воздействие и на другие семитские религии. Поэтому и пишет один индийский ученый: «Гаты Заратустры за жизнь одного поколения вобрали в себя течение мысли от Ригведы до Бхагавадгиты, разделенных полутора тысячелетиями… Таким образом, можно сказать, что зороастризм лежит в основе всех мировых религий, как арийских, так и семитских».

Эта точка зрения разделяется многими европейскими и американскими исследователями, поэтому не приходится удивляться, что Фаредун Джунглевала в поисках истины обращался с почтением к чужим богам.

Дева Мария была вставлена в одну рамку с многорукой богиней Лакшми. Будда покойно сидел между статуэткой гибкой Ситы, грациозно подбирающей волосы, и угловатым распятием. Рядом красовались изображения индусских святых. В четком порядке располагались священные серебряные сосуды: чаша с розовой водой, пирамидальный светильник и чашечки для помазания. Серебряный поднос со свежими кокосами, курительными палочками, цветами, винными ягодами, четками и гирляндами из кусочков фруктового сахара завершал ансамбль.

Раньше Фредди подходил к столику раз в день для короткой молитвы, но теперь, осаждаемый невзгодами, он проводил перед ним все больше времени.

Бремя, лишь перелегшее с одного плеча на другое, изнуряло его. Торговля приходила в упадок, а что удивительного? Какое дело может ладиться у человека, которого донимают разговорами о смерти и стервятниках? Фредди не сомневался, что скоро вся семья свихнется из-за Джербану. Уже и дети научились играть в похороны!

И Фредди снова начал ходить по всевозможным предсказателям, таскать свой гороскоп от астролога к астрологу.

Рождение ребенка в зороастрийской семье засекается с точностью олимпийских рекордов. Возбужденные бабушки или тетушки вьются вокруг роженицы с секундомерами в руках и фиксируют точное время появления младенца на свет. Потом астролог вычисляет по расположению звезд гороскоп ребенка и вручает родителям сложнейшую комбинацию кружочков и астрологических знаков, в которой несведущему человеку не разобраться, поэтому так важно найти знатока, способного правильно истолковать ее.

Фредди уже давно было известно, что вредит ему главным образом Сатурн. Сведущие люди качали головами и советовали крепиться — Сатурн удалялся, что предвещало наступление лучших времен.

— Твоя жизнь переменится самым неожиданным образом, — говорили ему. — Дела пойдут на лад, и ты даже думать забудешь о нынешних бедах!

Фредди выслушал множество таких предсказаний, но самое большое впечатление произвели на него слова одной цыганки. Цыганка сидела прямо на улице и гадала на каких-то странных картах.

— Очень скоро, — сказала цыганка, — появится человек. Будет он высокий, тонкий и приятный. Принесет он тебе удачу, и вся твоя жизнь переменится.

Ну кто осудит Фредди за то, что цыганское пророчество искрой надежды затеплилось в его исстрадавшемся сердце? Воображение рисовало ему хрупкую фею с нежными черными очами и алым ртом. Она то спускалась к нему с горных вершин далекого Ирана, то поднималась из океанских глубин. Их сводил случай, драматическое событие, в котором Фредди блистал отвагой, а фея одаривала его своей признательностью. Она была так добра, так нежна, что ей навстречу раскрывались сердца и Путли, и детей. Только не Джербану. Это твердокаменное сердце не могла размягчить никакая любовь.

Фея все сразу увидела и поняла. Она поняла, как истерзано сердце Фредди, в какой тупик он попал. И утешила его, и взволнованно поведала всему миру о достоинствах Фредди: о его доброте, о бесконечной терпеливости перед лицом неслыханных страданий — деле рук обезумевшей от злобы ханжи, его тещи.

В конце всех его мечтаний прекрасная фея собственными руками душила Джербану и удалялась в свой далекий таинственный край, где ей предстояло вечно тосковать в разлуке с Фредди.

Ибо не только сострадание проявляла черноокая к Фредди — ее руки, как душистые гирлянды, обвивались вокруг его шеи, ее голова склонялась на его грудь…

…Просветы появляются в самых черных тучах. Когда дела шли хуже некуда, из Карачи в Лахор приехал страховой агент — смуглый, с длинным носом и отлично подвешенным языком.

Высокий и стройный мистер Диншо Аденвала объявился в Лахоре в декабре и повернул течение жизни Фредди. Фредди и не подозревал, что судьба свела его наконец с тем самым приятным человеком, которого нагадала цыганка.

У лахорских парсов гости бывали не часто, а если уж кто-то приезжал, то на перрон выходили всей общиной. Пивовалы, Банквалы, Чайвалы, Вискивалы и Джунглевалы состязались в гостеприимстве, стараясь получше принять, угостить, развлечь. Гостя возили из семьи в семью, с завтрака на обед, с обеда на чай, с чая на коктейли, с коктейлей на ужин. В завершение устраивали пышный банкет. в котором принимала участие вся община. Наутро после банкета закормленного и заласканного гостя дружно провожали на лахорском вокзале, на дорогу снабжая такой грудой крутых яиц и жареных кур, что хватило бы на весь поезд. Дедушки, бабушки, дядюшки, тетушки до изнеможения махали платками вслед удаляющемуся вагону.