Это любовь - Маргарита Крун

С одногруппницами следим за кипящей реакционной смесью через прозрачные стенки колбы. Ты подходишь проверить, нормально ли протекает синтез.

– Когда это сотрётся? – обращаюсь к тебе, показывая перепачканную руку.

– Через месяцок-другой, – констатируешь интонацией а-ля: это органика, детка! Въедливая и взрывная!

Показательно вздыхаю, надувая губы.

В ответ на что сжаливаешься:

– Ладно. Сейчас ацетоном попробуем оттереть.

Сходив за бутылью растворителя, подзываешь меня к раковине и, взяв мою руку, начинаешь поливать перепачканный участок кожи содержимым, легонько потирая большим пальцем. Утекает, наверное, пол литра пропанона, прежде чем нам всё же удаётся избавиться от следов фуксина.

– Теперь мой руки с мылом. Да куда? В соседнем кране тёплая вода!

Просто какая-то романтика по Томасу Харди…

Но, вообще-то, кого я обманываю? Ты далеко не герой моих эротических мечтаний!..

Я настолько отчаянно пытаюсь его забыть, что в конечном итоге решаюсь на свидание с парнем с сайта знакомств. И о, Боже… Это было моим косяком года!.. Всё стало только хуже. Если бы я знала, как отвратительно всё пройдёт… Гуляя с ним, я думала о вожатом… и мои чувства вновь вспыхнули.

– Я всегда чувствую, когда меня хотят трахнуть! – жалуюсь подруге.

– Это нормально, – успокаивает она. – Опыт можно только нажить, и никакие книги тебе в этом не помогут.

– Зато у меня теперь полнейшее отвращение ко всем мужикам, кроме вожатого и одногруппника!

В этот перечень я мысленно включила и тебя. Только для меня ты совсем не мужчина в этом самом смысле. Я отношусь к тебе, если ни как к отцу, то как к какому-нибудь двоюродному брату или дяде.

Долго отходя от этого кошмара, я делаю для себя вывод: если и строить отношения, то только с творческим, как и я, человеком, с другим даже и поговорить не о чем.

– Не испачкалась? – интересуешься ты на следующей паре, когда я уже в перчатках помогаю тебе отмывать посуду от ещё одного въедливого красителя.

– Нет, всё хорошо. – Парирую, не выдавая удивления таким неравнодушием с твоей стороны.

Конец зимы. Итак, что мы имеем?

Мой дом превратился в самое токсичное болото. С пеной у рта мне без конца талдычат о том, что я ни к чему не пригодна и ничего не добьюсь. А с моим мнением никто и не думает считаться: «В двадцать лет его ещё попросту не может быть!».

Я уже сомневаюсь: добьюсь ли вообще чего-то без помощи родителей, да и надо оно мне? Я очень тупая. И все вокруг видят это, но сочувственно молчат. Я по-прежнему люблю его, но шансы здесь нулевые.

Я чувствую себя раздавленной. Порой, ночью ложась в постель, я искренне надеюсь, что утром попросту не проснусь. Лишь редкие красочные сны ненадолго отвлекают от душащей рутины.

«Если тебе снится мир, которого не было или которого никогда не будет, и тебя переполняет радость, то это как раз означает, что ты сдался.»

© Кормак Маккарти «Дорога»

Да, сдалась, причём уже давно. Но что там было про иллюзию для души?

Мы ставим синтезы и рассаживаемся на свои места. Ты предлагаешь, как прошлая группа, «поиграться в КГБ-шников», и найти тебя в Инстаграме. Нам удаётся это всего минут за десять, и мы закидываем твой закрытый аккаунт заявками на подписку. Ты всех принимаешь.

Кто бы мог подумать, что препод вроде тебя заморачивается и устраивает себе фотосессии в различных стилях.

– Да, посмотрев на ваш Инстаграм, хочется взять и удалить свой. – Замечает одна девочка.

Оказывается, у тебя есть кот, и судя по фоткам, ты любишь его больше всех на свете.

– Он прежде всего мой ребёнок! – долетает до края моего уха обрывок твоей фразы.

У тебя больше тысячи публикаций, и все они – отдельные произведения искусства. Под каждой фотографией цитата на несколько строк на разных языках – ты полиглот. И если честно, то некоторые из них мне абсолютно непонятны. Недаром свой профиль ты окрестил «Herbier psychique».

Когда мы интересуемся, что это за изречения и кто их автор, ты заявляешь:

– В неделю я прочитываю по две-три книги – прекрасная вещь, всем советую, и выписываю себе цитаты из них.

Знал бы ты, как приятно слышать нечто подобное в двадцать первом веке, когда книги воспринимаются всего лишь как архаичный пережиток и уже давно вытеснены современной массовой культурой. Особенно, человеку, у которого есть амбиции на этот счёт, мнящему себя писателем.

Пролистываю ленту ниже и нахожу множество пейзажных фото, сделанных из окна. Эх, родная душа…

Неожиданно натыкаюсь на, кто бы мог подумать… три кирпичных дома и гостиницу с красным огоньком… Всё бы ничего, но располагаются они через дорогу от твоего дома.

В такие моменты даже говорить ничего не хочется, оставшись наедине со своими мыслями. Но осознав после этой «последней капли», сколько, чёрт возьми, странных совпадений в моей жизни было связано с тобой, я попросту не нашла в себе сил молчать.

– У вас очень красивый вид из окна.

Ты кивнул, а затем добавил:

– Ещё если бы дома не мешали, то закат было бы видно.

Вы посмотрите-ка – дома ему закат загородили! А ничего, что именно из-за твоего дома мне не видно ни заката, ни домов с гостиницей?!

В тот момент я будто бы вдруг нашла, что давно уже потеряла. Но вряд ли это именно панорама на гостиницу и три дома.

Вот оно что получается. Оказалось, всё это время кто-то жил совсем неподалёку от моего личного рая.

Но да, из своего окна вряд ли будешь каждый день видеть нечто особенное, тем более, когда живёшь там на протяжении многих лет.

– Как закончится цикл органической химии – принесёте мне групповую фотографию в рамочке. – Говоришь ты после пары, когда мы начинаем собирать вещи.

– Зачем вам? – усмехаюсь. – Смотреть и радоваться, что такой ужасной группы у вас больше никогда не будет?

– Со всех групп, у которых я веду, потом требую фото.

– А у нас за два года даже нет ни одного совместного снимка. – Констатируют одногруппницы.

В ответ на что улыбаешься:

– Значит, сфотографируемся с вами.

Наступает весна. Но только в календарном плане. У актива нашего факультета начинается весёлая жизнь – ставим концерт за неделю до Студвесны. Бесконечные репетиции с зубрёжкой текста, нехватка актёров, а потом ещё и сношение с костюмами и реквизитом за день до выступления.

И вот, я стою за кулисами – объявляется минутная готовность. В зале моя группа пришла поддержать, и это до чёртиков приятно.

Мой выход. Иду на сцену, вообще ничего вокруг не замечая, на рефлексах произнося вызубренные слова. Я играю жертву абьюза. Ха, даже играть не пришлось! После резко брошенной фразы вода из стакана, что держит мой партнёр по сцене, выплёскивается мне в лицо.

Мать её, она такая мокрая!

Морально