Капитан - Анастас Павлов

Так думал и бормотал старик. Плохие дети! Отвязали лодку и бросили на произвол судьбы. Сам то он не видел, но ему сказали, и среди них видели одного с совершенно светлыми волосами...

Дядюшка Мичо вошел в школу. Коридоры чистые, блестят; тихо, как в церкви. Старик стянул с головы ветхую шапку, вышагивает почтительно, с благоговением.

- Не школа - царский дворец. Что мне тут делать, неучу?

Он готов был повернуть назад.

И надо же! Как раз в этот миг рядом раскрылась дверь, и вышла старшая пионервожатая. Она несла свернутую в трубку стенгазету, маски для предстоящего праздника цветов и три плакатные кисти, которые выскользнули у нее из-под мышки и упали на пол. Дядюшка Мичо нагнулся, чтобы ей помочь.

- Молодая госпожа, - сказал он, - упали ваши карандаши.

Потом события замелькали так быстро, что старик с трудом мог вспомнить, как прозвенел звонок, как коридор наполнился криком и беготней, как он поведал молодой госпоже о своих неприятностях.

- Класс, встать!

В "опасный" шестой "В" вошли раскрасневшаяся старшая пионервожатая и смущенный дядюшка Мичо

Лицо Пирата потемнело. Еж юркнул за широкую спину Султана, который с веселым удивлением проговорил:

- Гляньте-ка, дядюшка Мичо!

Лена закусила губы и обернулась к Мичману; он ответил ей мрачным взглядом.

Голос вожатой был ледяным.

- Сядьте! Кто из вас играл вчера на лодке дядюшки Мичо?

Мичман тотчас же направился к классной доске На ходу он пристально оглядел всех моряков по очереди. Торпеда, Пират и Петька-Седой почти одновременно с ним поднялись со своих мест.

- А-а! Больной и его санитары!

Вожатая со вздохом сказала Пирату:

- От тебя уж я этого не ожидала.

Пират опустил голову.

Петух вскочил с парты. Стручок словно плыл над рядами. Султан двигался, зажмурив глаза и низвергая все на своем пути. Вот грохнулся на пол портфель Румяны, вот вспорхнули две тетради, свалился чей-то пенал, рассыпались карандаши.

- Ага, и мастер ставить диагнозы тоже здесь!

- Ну зачем так, я...

- Молчи уж!

Лишенный прикрытия за спиной Султана, смиренно поднялся Еж. Он слегка прихрамывал - не нарочно, от смущения. А Пейчо усердно копался в портфеле.

- Где же ваш Капитан? - спросила пионервожатая.

- Он болен. Я его представляю, - ответил Мичман. И так он это сказал, так при этом выпрямился, что девушка почувствовала: она готова простить им все и вся.

Дядюшка Мичо перепугался: "Ну и заварил же я кашу!" При всем том этот вот мальчонка (он имел в виду Ежа) приходится ему родней - забыл только, внуком или правнуком. "Глядишь, еще и попадет мальцу!"

- Молодая госпожа, я...

Мичман кашлянул, и старик запнулся. В этот миг к доске вышел Пейчо с какой-то тетрадкой в руках.

- Все?

- Больше никого не было, - отрапортовал Мичман.

- Хороши, нечего сказать! Герои как на подбор! Только и знаете, что вопить, носиться как угорелые, прыгать из окон да прикидываться больными... "Аппендицит"!.. Отвязали лодку, храбрецы, и прощай - плыви себе по речке... Постыдились бы его седин... Обидеть немощного старика!

- Молодая госпожа!..

Дядюшке Мичо хотелось ее успокоить, жалко ему ее стало - вот ведь как она переживает! Но поскольку вожатая продолжала говорить, старик прижал к груди шапку и чинно замолк. Он принадлежал к тому старому поколению, которое свято чтило учителей и деятелей просвещения.

- Хоть бы раз вас пришли похвалить за добрые дела. Нет, ни разу! Мне стыдно, что вы мои пионеры!

Разволновали вожатую собственные ее слова. Глаза стали влажными, того и гляди, хлынут слезы. Боясь разреветься перед ребятами, она замолчала и вышла из класса.

Дверь осталась открытой.

Дядюшка Мичо стоял, размышляя над ее словами. Права девушка. Такая молодая, а так умно говорила. Султан тяжело вздыхал - нечестно все это, нечестно! Остальные хитро переглядывались - ну, долго им еще столбами торчать возле доски? На глазах у этих плакс и подлиз - девчонок. И насмешниц к тому ж! А все же не решались они самовольно двинуться с места, ждали, как начальство распорядится. Но Пират упорно глядел в какую-то точку на полу и, казалось, забыл обо всех остальных, а у Мичмана лопались шина за шиной.

7. У БОЛЬНОГО КАПИТАНА

- Потом сказала: "Мне стыдно, что вы пионеры!" - и вышла из класса, закончил рассказ Султан, протягивая руку еще за одним пончиком.

- Не так вовсе! - досадливо поморщился Мичман. - Она сказала: "Мне стыдно, что вы мои пионеры!"

- А чего ей стыдиться?

И, недоумевая, съел еще один пончик.

Моряки собрались у больного Капитана; перебивая друг друга, рассказывали ему, что произошло утром в классе.

- А ты в другой раз нас не подводи! - Этот выговор был обращен к Пейчо.

- Да я...

- Нечего оправдываться, - прервал его Капитан. - Раз был на реке - выходи!

- Это верно!

И еще одного пончика как не бывало.

В дверь постучали - тихо, неуверенно. Чичо Пей был к ней ближе всех - он встал и отворил. От неожиданности он даже вздрогнул. В комнату вошел Пират, остановился виновато у порога:

- Мы узнали, что ты заболел...

- Входите! Располагайтесь! - ласково улыбнулся Капитан.

Пират неуверенно шагнул вперед. "Давай входи!" - послышалось за порогом, и Еж так толкнул Стручка, что тот затормозил только на середине комнаты.

- О, мистер Стручокинс, нельзя ли полегче? Разве так входят в чужой дом?

- А что поделаешь? - пожал плечами Стручок. - Дикари, разве им растолкуешь, как себя вести в обществе!

В комнате стало тесно. Моряки поднялись, уступая места нежданным гостям. Мичман и Пейчо примостились на краешке кровати, а Ваню - тот вообще устроился на пестром половике.

- Можно, я тоже сяду в кресло? - сказал Стручок, втискиваясь на сиденье рядом с Ежом.

Султану пришлось сидеть на одном стуле с Торпедой. Это отдалило его от тарелки с пончиками. Ее заслоняла картонная коробка. До него долетал только их сладкий дух.

Когда все расселись, наступило молчание. Еж прыснул:

- Что это вы притихли, как на уроке рисования?

На щеках Пейчо замелькали ямочки - целая серия тире и точек, прямо азбука Морзе. Стручок укоризненно глянул на Ежа и хмыкнул.

- Ну, как ты? Температура есть? - нащупал он наконец подходящую тему для разговора.

- Небольшая. С чего это я простудился? И не в такой ледяной воде приходилось купаться, почище этой!

- Вспотел, поэтому, - вставил Пират.

Все опять замолчали.

- Банки тебе ставили? - сделал новое усилие Стручок.

- Банки - это что! - отрезал Торпеда. - Я вот однажды, бам, слег, так бабушка мне хлоп-хлоп горчичники - жуткое дело!

- Горчичники? - усмехнулся Мичман. - У меня, когда я маленький был, заболела нога, и мне ее крапивой нажгли. Жгло здорово, но ничего, стерпел, подумаешь!

Перед крапивой все остальное, конечно, бледнело. И напрасно Еж тужился придумать что-нибудь пострашнее. Поняв это, он тяжело вздохнул:

- Везет тебе, Капитан! Я вот невезучий: в этом году не пропустил в школе ни одного денечка.

- Я слышал, вчера кое-какие происшествия случились! - благовоспитанно продолжал Стручок.

- Меня чуть не отлупили, - честно признался Пират. - Хорошо, что у нас были гости. А потом папа остыл, не стал меня трогать.

- А у меня все тихо обошлось. - Еж приврал и глазом не моргнув.

- И у меня, - поспешно сказал Султан.

- Девчонки нам подпортили, - ввернул Мичман.

- Откуда они узнали? - спросил Петух.

- Ниоткуда. Румяна видела, как мать Султана щеткой драила.

- Султан, это правда?

Султан залился краской.

- Румяна сказала: ты в это время был похож на штангиста.

Вообще-то Румяна этого не говорила, но все поверили. Еж держался за живот, не смея ни на кого взглянуть. Чичо Пей хмыкнул и тихо-тихо зачирикал:

- Султан, а Румяна к одному тебе приходила спрашивать про задачки?

- Она живет рядом, - оправдывался Султан.

- А-а-а-а! - затянули ребята.

И замолкли, потому что в комнату вошла тетя Софа, Капитанова мама, с миской, полной печенья. Султан услужливо отодвинул коробку, чтобы освободить место для миски. Печенье было с пылу с жару - прямо из духовки. Пахло оно так, что дух захватывало. Печенье масляное - белое, песочное, посыпанное орешками и сахарной пудрой. Некоторые подрумянились - перепеклись. Видимо, находились на середине противня: уж Султан кое-что смыслил в таких делах.

- Угощайтесь, ребята! Берите! - пригласила тетя Софа.- Боян, угощай своих гостей!

Она тут же ушла, потому что знала: останься она в комнате - мальчишки притихнут и начнут смотреть, как пугливые мышата.

- Ваню! - кивнул Капитан.

Ваню поднялся. Торопливо потянувшись к миске, он толкнул картонную коробку - она упала, крышка отскочила в сторону, и у ног Юнги рассыпался весь секретный флот Капитана.

- Ух ты!..

Он отставил миску ужасающе далеко от Султана.

Капитан покраснел. "Как же я забыл спрятать ее! Подумают: большой, а в цапки играет".

- Я это... Нечего было утром делать. Ваню, хочешь - возьми.