В объятиях злого рока (СИ) - "Julia Candore"

Но на данный момент Тай Фуну понадобилась не лаборатория. Ему понадобилась я. Это не могло не льстить.

Мы целовались в пыльном чулане с неистовой страстью, решительно послав все опасения к спрутовой бабушке. И не знаю, сколько бы продолжалось наше безрассудное блаженство, если бы торжественность сакрального действа весьма некстати не испортила Мира. Она вошла без стука, и нас из мрака выхватил прямоугольник предательского света, просеянного сквозь уйму витражей.

— Упс! — сказала Мира. В этом ее «упс» было слишком много крамольного подтекста.

Мы с Тай Фуном синхронно отпрянули друг от друга. Ну точно на краже какой пойманы. А Мира, как ни в чем не бывало, невинным голоском сообщила, что дело сделано.

— Поясни, — попросил Тай Фун, делая попытки отдышаться.

— Месяц исправительных работ в условиях строгого режима. — Мира прищурилась и задрала подбородок, силясь передать дословно. — Да, кажется, так. И нас не отчислят. Ректор пообещал, что сдерет с нас шкуру, — добавила она погодя. — А что значит «содрать шкуру»?

Ну да, для сущности из межпространства, которая мало повидала на своем веку, всё еще приходилось расшифровывать некоторые речевые обороты.

— То и значит, — понуро отозвалась я. — Кранты нам. Каюк. Капут.

Пусть на меня свалится дирижабль, если подколодную змеюку (то есть дочь министра) устроила подобная компенсация. Почему она не настояла на отчислении — вот где загадка. Неужели задумала отыграться в индивидуальном порядке? Скорее всего. Причем, надо полагать, с особой изощренностью.

Итак, подведем промежуточные итоги. В первый же день своей новой жизни я была низведена до уровня поломойки и вдобавок нажила врага. Очень мстительного врага из влиятельного семейства.

Влипла — так влипла.

***

… — Ага! Вот вы где! — Мой забег по коридору академии Светочей Прогресса нагло прервали. Знать бы еще, кто именно.

Как там обычно описывают харизматичных злодеев? Волевой подбородок, трехдневная щетина, лихо зачесанные назад волосы, золотой зуб и безупречный костюм с иголочки. У незнакомца, который меня подхватил, удержав от падения по его же вине, имелось всё из списка, за вычетом золотого зуба.

— Какие люди! — восхищенно молвил он. — Не вы ли, часом, задали на банкете жару этой выскочке, Мелинде Крокс?

— Наверное, да, — растерялась я. — А вы кто?

Незнакомец наконец-то придал мне вертикальное положение и аккуратно прислонил к стеночке, словно я ваза хрустальная и вот-вот разобьюсь.

— Фараон, — важно изрек мужчина, спрятав руку за бортом белого пиджака.

— Это бабочка такая? — полюбопытствовала я.

— Нет, — скривился тот и не без иронии растолковал: — Это властный правитель древнего чего-то там. В общем, кто-то ужасно великий и могущественный.

— И наполовину голый, — рассмеялась я, припомнив старинные фрески на картинках в учебнике истории.

— Да ладно вам! — шутливо отмахнулся Фараон. — Просто ему было жарко. Да и мне что-то… — добавил он, опалив меня двусмысленным взглядом. — Это вы на меня так действуете. Точно!

Ну вот, не успели толком знакомство завязать, а он уже клеится. Где-то здесь подвох.

Подвох крылся. Тщательно так крылся, за ширмой вежливости не разглядеть — и вышел наружу намного позднее, чем мне бы того хотелось.

А пока что улыбки и комплименты Фараона подкупали, не давая подозрениям укрепиться.

— Кстати, от чего вы убегали сломя голову? — участливо поинтересовался он.

От чего? От Тай Фуна и его уверений в пылкой любви, разумеется. Ведь наверняка начнется что-нибудь из серии:

«Ты не сопротивлялась, значит, чувства взаимны».

«Давай встречаться!»

или

«Жить без тебя не могу!»

Лучше бы Мира раньше нагрянула. Как мне ему теперь в глаза смотреть?

Фараон завидел Тай Фуна, с достоинством преодолевающего спринтерскую дистанцию, и как-то очень коварно осклабился.

— Знакомый персонаж! — сказал он и склонился ко мне. — По секрету: целовать светоча-бивалента — все равно что наркотики глотать. Хочется еще и еще. И ты не в силах остановиться, если тебя хорошенько не приложить по макушке. По своему опыту сужу, — подмигнул он. — Эволюция сделала всё для сохранения и передачи редчайших генов.

Меня прямо дрожь пробрала. Этот тип что, следил за нами? Откуда он знает Тай Фуна? Кто ему сообщил, что я — светоч-бивалент? И что за чушь он несет насчет генов?

Ладно, сделаем хорошую мину при плохой игре. Пусть думает, что я пропустила этот бред мимо ушей. Откланявшись как можно учтивей, я припустила от приближающегося Тай Фуна с удвоенной прытью. А Фараон пижонски прислонился к стене, на нагретое мной местечко, руки — крест-накрест, нога — за ногу. Стоит, бровями поигрывает. Явно происки затевает.

Тай Фун промчался мимо него со скоростью звука, ловко перескочив подножку. Услышал о себе много лестного в исполнении Фараона, но остался непоколебим — и нагнал меня за третьим по счету поворотом, в пустынном кулуаре, где могли водиться разве что призраки.

Мыши с крысами замогильной атмосферы не вынесли — от них остались одни скелеты. Гнилостный душок, грязные лохмотья полуистлевших занавесок, распахнутые настежь окна с лопнувшими стеклами, погребальный свист ветра — всё указывало на то, что в этой части корпуса времени было позволено издеваться над материальным миром, состаривать живое и собирать коллекцию ветоши. Здесь к нему не применялось санкций. Сюда под страхом смерти нельзя было приходить.

А мы даже не пришли. Мы прибежали. Тай Фун поймал меня за руку, закрутил по направлению к себе и уронил на сгиб локтя в стиле танго. А затем мы наступили на шаткую плиту в полу — и провалились с отчаянным визгом.

Визжала, разумеется, я.

Никогда не любила водяные горки. Вечно казалось, еще виток — и купальник обязательно зацепится за какую-нибудь неровность. В нашем случае обошлось без воды, но горка попалась из разряда тех, от которых волосы встают дыбом. Сумасшедшее движение по спирали вниз и проклятая неопределенность: ты понятия не имеешь, куда приземлишься.

Мы в обнимку скользили по гладкой поверхности. Нас заносило на виражах, я прощалась с жизнью, мир сузился до пуговицы на пиджаке Тай Фуна, а собственно носитель пиджака даже попробовал создать телепорт. Ничего не вышло. Жизнь осталась при мне, а телепорт схлопнулся, не успев толком соткаться в пространстве. Блокировка спрутова!

Вынесло нас на кучу песка за зданием отеля. Песок зачем-то свезли с местного пляжа и насыпали здесь. Чтобы обеспечить мягкую посадку чудакам, вроде нас?

С кучи открывался превосходный вид на задний двор и зеленую изгородь. Впрочем, за изгородью видок тоже был ничего.

Вернее, «ого-го!» и еще: «Завихрение тебе в крыло!»

Да, я снова не удержалась от восклицаний. Тот самый дом, который возник в пустоте, когда Мира спасала меня из логова Арсения, стоял теперь на живописной равнине и безмятежно нанизывал белые облака на шпили своих башенок. А за ним буйную зелень примяла железная дорога, уходящая далеко-далеко за холмы. Мы услыхали веселый гудок поезда, который прежде никогда тут не проезжал, — и как-то сразу воспрянули духом.

Мира ссыпалась по пожарной лестнице — узкая юбка горничной и неудобные каблуки явно мешали разогнаться, как следует. А мчалась она прямиком к дому. Так мчалась, словно на чужбину к ней вдруг приехал старый добрый друг, чтобы вызволить ее из-под ига басурманского.

Мы с Тай Фуном решили продолжить урок физкультуры и бросились за ней вдогонку. Очень скоро дом-призрак был окружен.

— Если ты сейчас испаришься, — пригрозила ему Мира, — я с тобой не разговариваю!

— А где тут калитка? — спросила я.

— Наверное, этот железный глаз, — предположил Тай Фун.

Создатель ограды, кто бы он ни был, к дизайну подошел креативно и за основу взял глаза ажурной ковки с астролябиями вместо зрачков. Один такой зрачок был распилен пополам — там ворота и обнаружились.

Мира взволнованно устремилась внутрь, опередив Тай Фуна и мои доводы по поводу незаконного вторжения на частную территорию.