В объятиях злого рока (СИ) - "Julia Candore"

Мира дулась на Тай Фуна совсем недолго. Не умела она копить обиду. Поругались на пустом месте, с кем не бывает?

Переждав ночь и заключив поутру шаткое перемирие, она позволила врагу сменить ее у руля, а сама уползла в технический отсек, чтобы продолжить любоваться чудесами инженерной мысли.

Я же любовалась прямо здесь.

Благородный, гордый, решительный. Тай Фун сочетал в себе практически все любимые мною качества. На его месте сложно было представить кого-то другого. И уж совсем кощунственным казалось предположение, что однажды его может не стать.

«Походный мобиль три тысячи» катил по глинистой колее, беззаботно дыша паром. Заросшие травой обочины сияли от росы. Солнце золотило листву берез, а небо было высоким и чистым. Ранняя осень, пора надежд и светлых стремлений. Та самая, отчаянная, пора, когда в воздух легко взмывают аэростаты с плетеными корзинами и расцвеченными куполами. Когда завзятые авантюристы повально бьются об заклад и пускаются в кругосветные путешествия, а крыша у каждого второго индивида без особых усилий отбывает на зимовку в тёплые края.

Осень оказывала дурное влияние и на меня: хотелось совершать безумства.

— Дадите порулить? — в порыве безумства попросила я.

Тай Фун смерил меня скептическим взглядом. Перстень с темно-зеленым серафинитом у него на пальце скептически блеснул. «Мобиль три тысячи» преисполнился скепсиса и протестующе подпрыгнул на ухабе.

— Мира ведь рулила. А я чем хуже? — привела я веский довод.

С этим доводом Тай Фун был вынужден согласиться.

— Ладно, — пошел на уступки он. — Только веди аккуратно. Не врежься никуда.

Я радостно села за руль — и мой рассудок помутился. Столько на панели управления было датчиков, кнопок и непонятных схем! Мозги сломаешь.

— Инструкцию читай, — настойчиво посоветовали мне. И ткнули пальцем в какую-то бумажку с каракулями, приклеенную слева в углу кабины.

— Не мешайте! Сама разберусь! — чуть ли не плача от досады, сказала я.

Тай Фун допустил оплошность, когда решил, что психовать — его главная привилегия как старшего. Он очень оскорбился на мое «не мешайте» и выскочил за дверь.

Теперь регистрировать мои промахи было некому — и я исправно наломала дров. В частности, прилично отклонившись от маршрута, выведя из строя переключатель скорости (это ж надо было умудриться!) и напоследок врезавшись в столетний дуб рядом с заброшенной фермой.

Тай Фун с Вельмирой выбежали из машины, прихрамывая, перекрикиваясь и яростно жестикулируя. Корпус дымился. Бак был помят. Дымоходы рассерженно чихали.

Мира и мистер Лес больше не смотрели друг на друга волком. Сейчас их объединяла ненависть ко мне.

— Так и знал! — возмущался будущий профессор. — Тебе доверять нельзя!

— Что же делать? — пребывала в расстройстве сущность из межпространства. — Мне так нравилось наблюдать за работой парораспределительного механизма!

Внезапно они затихли и заговорщически переглянулись.

— Идеальное место для телепорта! — выпалила Мира.

— Лучше не бывает! — подхватил Тай Фун.

— Да вы что?! — вспыхнула я, выбираясь из скособоченной кабины. — Разве не знаете, как это опасно?! Ректор сказал, у них в академии антипортальные заглушки стоят в радиусе десяти километров.

Мой аргумент посчитали детским и несерьезным. На меня хмуро замахали руками: наворотила бед, так будь добра, не встревай.

Очередной безоблачный день клонился к закату. Где-то вдалеке нудно жужжала паровая газонокосилка. Хрипло орали петухи, надрывалась от лая чья-то собака на привязи. Занесло нас в глухомань — и всё по моей вине. Так и быть, не стану встревать. Пусть великие умы сами разбираются.

Организовывать червоточины во всем мире могли только два человека: Вельмира и Тай Фун. Причем последний служил чем-то вроде приёмника, куда Мира неосознанно складывала и откуда затем столь же неосознанно черпала ресурс. Они не питали друг к другу взаимной симпатии, отнюдь. Зато они питали друг друга. И тандем их на деле оказывался даже более продуктивным, нежели наш с Мирой.

Тай Фун, конечно, догадывался, откуда взялись его сверхспособности. Контакт с межпространством во время эксперимента не прошел бесследно. Но его догадки были верны лишь отчасти. Он понятия не имел, что Мира вложила в него частичку себя, а потом так и вовсе повадилась брать — давать.

Спросите, откуда мне-то известны столь интимные подробности? Всё просто. Когда мы объединяли наши ментальные лаборатории, я частенько болтала с подсознанием подруги. Оно мне правду и выложило, тайком от своей хозяйки.

Только Мире не говорите, ладно?

— Резистор полупроводниковый! — вырвалось у меня, когда они с Тай Фуном завихрили чудовищную воронку прямо за дубом.

С дуба ошарашенно рухнула белка. Парочка горлиц, задумавшая свить в кроне гнездо, перестала страстно ворковать.

У меня отвисла челюсть. Нет, я и прежде видала порталы всевозможных расцветок и размеров. Но совместное творение Миры и Тай Фуна побило все мыслимые и немыслимые рекорды.

Это тянуло на международную премию в области магии. Если б в стране Зеленых Лесов вся магия не объяснялась с научной точки зрения.

Никогда еще курорт моей мечты, синтезированный в гигантском портале, не выглядел столь реалистично. Пятизвездочный отель на берегу изумительно чистого пляжа, голубой бассейн под стеклянной панорамной крышей, лазурные воды лагуны. А где-то там, на узких мощеных улочках — непременно кофейни и рестораны, изысканные бутики и пропахшие лавандой парфюмерные лавки. Воображение уже неслось в этот рай, попутно дорисовывая недостающие детали.

Мире и Тай Фуну мой восторг показался чрезмерным.

— Чего это она?

— Да кто ж ее разберет!

Наверное, сказывалась осенняя жажда безумств. Я позабыла о поврежденном походном мобиле, наплевала на риски и первая сиганула в устье червоточины.

А риск заключался в том, что портал, направленный на академию Светочей Прогресса, мог не столько завести не туда, сколько исказить пространство и нас самих, любителей путешествовать по червоточинам. Безрассудно прыгнув внутрь композиции моей мечты, я поздно спохватилась: а дадут ли добро на посадку? Теперь только и оставалось, что молиться, чтобы туннель сработал как надо. Сначала делает, потом думает — да, это про меня.

Мира преданно шагнула за мною следом. Тай Фун же покачал головой, повздыхал разочарованно — и полез в кабину дома на колесах. Несмотря на последствия моего варварского метода вождения, мобиль был еще хоть куда. Он дернулся, зарычал, изверг столб пара — и слегка кособоко заехал в портал вслед за двумя безбашенными девицами.

Возвращаясь с пахоты под озимые, крестьяне пришли в немалое изумление и даже заподозрили вмешательство инопланетных цивилизаций. Кое-кто (настрадался, наверное) бросил плуг и помчался к порталу с воплем: «Заберите меня с собой!». Другие озадаченно переглядывались и крутили у виска. Еще бы, кусок курорта средь чиста поля зияет! И схлопывается прямо на глазах.

***

Низенький продолговатый драндулет на гусеничном ходу огласил округу ревом мотора и остановился на развилке сельской дороги. Молодчик в шлеме с защитными очками-гогглами досадливо хмыкнул вслед оседающим клубам пыли, после чего сверился с картой местности.

— Странно. Не там свернули. Со следа сбить хотят?

У молодчика изо рта тошнотворно разило чесноком. Совсем как у Арсения. Веснушки на бледном лице имитировали золотую россыпь, совсем как у него. А вообще говоря, он был сам не свой. Съездил в лабораторию доктора Штиля — побольше разузнать о противнике, то есть о Тай Фуне. И никого не нашел, кроме подозрительно клубящегося разрыва посреди лаборатории, откуда веяло потусторонней силой мысли и чужой твердой волей.

Многое в заброшенной лаборатории претерпело диковинную метаморфозу. Столы и стулья мутировали, хотя мутировать там было нечему — сплошь лакированное дерево и пластик. Но на них будто грибы наросли. Гладкие, от исходного материала не отличить. Подопытные герани в вазонах с питательной средой — самые заурядные — отрастили себе по комплекту хватательных щупалец. Плесень в немытой чашке Петри приобрела творческие наклонности и выстроила свои колонии в форме черепа с черными глазницами.