Дикая фиалка Юга (СИ) - Шах Ольга

Пока мы суетились, заканчивая последние дела во дворе, раздался скрип колес, и к нам на добротной телеге подъехал крестьянин. Ничего так, справный. Вежливо поздоровавшись и мельком глянув в нашу с Клери сторону, он сказал:

-Так, стал быть, я приехал, Гийом, как договаривались, камень наломать, хлев надо мне расширять. А пока на каменоломне этот камень наломаешь, да напилишь… не ровен час, ещё и управляющий нагрянет, потребует заплатить за камень-то! А с вашего хлева и возьму. И плату я привез, как договаривались! За насосом уж завтра приеду.

Он откинул полог с телеги. Я подошла и заглянула с любопытством. В телеге стояла корзина с яйцами, деревянная бадейка с молоком, лежал, завёрнутый в листья кусок масла, этак около килограмма и отдельно - на мешковине полностью задняя свиная нога с окороком. Неплохо, однако, живут мои крестьяне! Да и Гийом с ключницей тоже. Интересно, и это все они съедят? Да ещё после набега нордлингов! Избирательный какой-то набег!

Я негромко позвала Клери:

-Клери, возьми масло. Гийом, заберите мясо! Благодарю вас, уважаемый! Яйца и молоко у нас есть свое, не нуждаемся. Клери, запиши этому почтенному джентльмену продукты в счёт месячной аренды!

Клери кивнула и шустро прибрала маслице, Гийом молча, сумрачно, ни на кого не глядя, так же шустро поволок мясо в сторону флигеля. И, что удивительно, спина у него не болела ни разу! Пейзанин же, сдвинув, берет на затылок, в растерянности чесал макушку. Потом перевел взгляд на меня, как на единственную оставшуюся в поле зрения личность, неуверенно спросил:

-Так что с камнем-то? Можно ломать?

Я улыбнулась доброй улыбкой оголодавший акулы.

-Нет, уважаемый, ничего вы ломать не будете! И про насос забудьте! И вообще, передайте там другим, что лавочка по торговле моим имуществом закрыта! Увижу ещё хоть одного тут мародера - буду конфисковывать безжалостно от лошади до ведра на фаркопе! Ферштейн, уважаемый?

Крестьянин, напуганный множеством непонятных слов, замедленно кивнул, потом ещё раз, для надёжности, почесал макушку и спросил:

-Так вы выходит, мисс Вайолетт? Большая уже выросли, настоящая барышня!

Я милостиво кивнула и помахала рукой.

Глава 6

После моего кивка, мужичок, взгромоздившись на свою телегу, развернулся и медленно покатил прочь из усадьбы. Но постоянно оглядывался, то ли сожалея о камне и насосе, то ли проверяя, не пригрезилась ли ему злая хозяйка. Я любезно помахала ему вслед рукой, свободной от корзинки, пейзанин крупно вздрогнул и хлестанул кнутом лошадь, заставляя ту двигаться быстрее.

Наши узлы с тряпьем так и лежали в передней. Гийома и Мари не было видно, очевидно, они были на кухне, оттуда слышалось звяканье посуды, что тут же напомнило мне о том, что мы ещё не завтракали. Отчего и желудок жалобно булькнул. Но меня, закаленную полуголодным существованием в студенчестве, да и после тоже не обжиралась, так легко было не сломить.

Для начала надо бы определиться с местом проживания. Помнится, дворецкий сказал, что здесь тесновато, но что-то непохоже. Тихо спросила у няни.

-Клери, а что здесь было раньше?

-Так людская здесь была. Вот и кухня есть, и комнаты, где жили те, кто постоянно работал в доме и кто не возвращался каждый вечер в поселок. Здесь и мыльная есть, и комнаты разные по размеру. Пойдёмте, мисс Вайолетт, я знаю какую комнату вам подобрать.

Мы прошли вперёд, миновали поворот на кухню. Дальше шли комнаты для слуг, я насчитала шесть дверей. Клери решительно толкнула одну дверь и вошла. Комната была большой, рассчитанной на несколько человек. Окна на две стороны, что позволяло освещать помещение весь день. Белые переплёты окон, весёленький жёлтый пол. Несколько кроватей, сдвинутые в угол комнаты. Тумбочки, небольшой стол и три стула вокруг него. Но отсутствие текстиля в комнате создавало ощущение чего-то временного, нежилого. Не было постельного белья на голых тюфяках, ни штор на окнах, никакого коврика на полу, даже потертого.

Грязно в комнате не было, было пыльно. Но это не смертельно, я ещё не разучилась пыль вытирать и мыть пол. Черт с ними, со слугами, пусть удивляются, но я хочу жить в чистоте и, возможно, в комфорте. Вот поем и займусь уборкой и обследованием доставшихся мне хором. Пока я стояла столбом, оглядывая комнату и прикидывая план действий, нянька откуда-то принесла керамический таз, водрузила его на стол, следом появился кувшин с теплой водой, кусочек мыла и полотенце у нее на плече. Ура! Я, наконец, умоюсь не в холодной реке, а нормальной теплой водой.

Скинула грязное, пропотевшее платье, вымыла руки, лицо. Клери помогла протереться мягкой мокрой тряпочкой. Осторожно убрала все засохшие листья со спины, протёрла спину, поцокала языком.

-Ну, надо же! Такие рубцы страшные были, я боялась, что воспалятся, а тут почти все зажило. Можно больше не прикладывать ничего, под коркой заживёт.

Кстати, это особенность моего прежнего тела - на мне все заживало, как на собаке. Даже после операции по удалению аппендикса, на третьи сутки послеоперационный шов зажил полностью. Хирург еще удивлялся моей регенерации. Выходит, и в этот мир я прихватила свои способности?

Клери достала из узелка ещё одно такое же платье, темное и невзрачное. Жарковато в нем днём будет. Интересно, нигде не завалялось платьишко полегче от мисс Вайолетт? Пусть темненькое, я вроде как в трауре, а здесь к этому щепетильны, но полегче? Надо поинтересоваться у Клери.

Но для начала спросила няню, как она устроилась? Оказывается, неподалеку есть небольшая комнатка, вот там она и будет. Помогая мне застегнуть платье, Клери негромко сказала:

-Знаете, мисс Вайолетт, после завтрака надо осмотреть весь флигель и проверить комнату этой ушлой парочки. Что-то не нравится мне это - камзолы, рубашки мсье Анри… наверное и платья миссис Мэри там найдутся, да и ваши тоже. Мы же в город не брали ничего нарядного или лёгкого, зима ведь. Вот, сейчас волосы причешем, и опять вы наша красавица будете! А вечером и мыльную затопим! А сейчас идёмте, завтракать давно пора!

Гийома на кухне уже не было, видимо, позавтракав, ушел. Была только Мари, при моем виде поджавшая губы. Но мне на ее недовольство было фиолетово в розовую крапинку. Я вспомнила, что у нас ещё рыба осталась, запечённая в глине. Мы ведь так и не ели ее. Клери принесла рыбу, завёрнутую в листья. Когда развернули листья, и Мари увидела ещё и глину, ее вовсе перекосило. Ну и ладно, нам больше достанется.

Глиняная корка легко отвалилась, оставив только сочное, розовое мясо рыбки. Что несоленое - ерунда, соль на столе стоит. На двоих мы даже одну не осилили, ещё приличный кусок остался. Бекона уже не было на сковороде, на нас здесь не рассчитывали. Но мы не гордые, мы и чая напились с лепешками со сливочным маслом. Велев убрать на ледник рыбу и масло, мы с Клери отбыли с ознакомительным туром по флигелю.

Для начала решили посетить кладовые и ледник. Вопрос собственного пропитания стоял в ряду первостепенных задач. В кладовой радовали глаз мешки с пшеничной, кукурузной мукой и даже какой-то темной. "Гречишная" - пояснила сопровождающая меня Клери. Предварительно, неизвестно откуда добыв сшитую нитками тетрадь и карандаш, она тщательно переписывала наличность. Имелось ещё и две здоровых бутыли, литров на десять, не меньше, растительного масла и большая бадья, примерно того же объема топлёного масла. И жбан со смальцем. Я поинтересовалась у няни, откель такие запасы? Та пожала плечами.

-Так это ведь людская кухня, тут всегда запасов было больше, чем в господской. Особо тонкой еды здесь не было, конечно, но всего другого хватало. Хотя и впрямь многовато, ведь больше месяца точно ничего не закупали - ни слуг, ни хозяев не стало! Да и яйца столько не сохранились бы!

Она кивнула на четыре корзины, полные яиц. На полках стояли банки с соленьями - вареньями. Чудны дела твои, Господи! А что это вот такое темное и густое в жбанах? На мед вроде бы непохоже. Опять помогла в объяснениях Клери.