Дикая фиалка Юга (СИ) - Шах Ольга

Клери, наконец, очнулась от своего подавленного состояния, кинулась к женщине, всхлипывая и обнимая ту за плечи.

-Мари, ну наконец, я уж было напугалась, что никого не осталось! А вы тут! А где мсье Анри, отдыхает ещё поди? Тут такая радость, мисс Вайолетт домой вернулась!

Женщина, которую Клери называла Мари, растерянно переводила взгляд с мужчины на Клери, на меня, и что-то пыталась невнятно сказать. Потом махнула рукой и беспомощно взглянула на мужчину. Тот откашлялся и начал торжественным голосом (точно, дворецкий! Мелькнула мысль).

-Мисс Вайолетт, рады приветствовать вас в отчем поместье! Добро пожаловать в этот дом! Конечно, здесь тесновато, но устроимся все. Но разрешите принести вам мои глубочайшие соболезнования! Ваш батюшка, мсье Анри Лафойе месяц назад погиб, защищая ваш дом. Проклятые нордлинги разграбили и подожгли ваш дом, а ваших родителей застрелили. Похоронили их на вашем семейном кладбище. Вы не переживайте, служитель Единого присутствовал и все сделал нужное по обряду. После уже пришло известие, что сгорел и ваш городской особняк, и вы тоже то ли погибли, то ли вас нордлинги угнали со всеми. А вы вот… приехали!

И было непонятно, то ли он рад нашему возвращению, то ли раздосадован этим обстоятельством. И пока я пыталась осмыслить сразу все, вперёд вылезла Клери. Всхлипывая, она спросила:

-Гийом, а где все остальные слуги? Не убили же всех?

-Да что ты говоришь, Клери! Единый с тобой! Нет, все живы. Просто вернулись в свои дома в поселке. Что им здесь делать?

Отмерла и я.

- А вы, почему остались? Не ушли?

Мари покосилась на меня с подозрением.

-Так, мисс Вайолетт, куда же мы пойдем? Мы всю жизнь при доме жили!

Ладно, поговорим и погорюем потом, а сейчас надо устроить скот, накормить, напоить и подоить корову. Потом уж вымоемся и поедим сами. Вначале дело. Поэтому начала распоряжаться:

-Клери, давай веди повозку к сараям! Надо обиходить лошадь, подоить корову и, наконец, выпустить кур в загон! А то, не ровен час, ещё заболеют от такого обхождения. Мари, бери чистое ведро с теплой водой и чистой тряпкой! Жир какой-нибудь есть? Все, идёмте!

Поначалу слуги, подавленные моим напором и командным голосом, молча подчинялись, но когда подъехали к нескольким сараюшкам и паре хлевов, удивились. Ещё больше были поражены, когда я велела переносить клетки с птицей в дощатый сарай с небольшим загоном, переносить мешки с зерном в другой сарайчик, заартачились. Начала Мари:

-Но, мисс Вайолетт, мы же не можем этого делать! Мы - домашние слуги, а не какие-то скотники!

Гийом поддакнул:

- Как же я буду ваши мешки носить? С моей-то спиной? Нет, я не могу!

Я вздохнула. Ну, началось в колхозе собрание! И нарочито спокойным голосом поинтересовалась:

-А я кто, по-вашему? Хозяйка? Так вот я и корову подоить сумела и костер в лесу разожгла, и рыбу голыми руками ловила. Когда голодный, всему научишься! А вы кто, по специальности, так сказать? Ах, дворецкий и ключница! А за каким, простите, чёртом мне теперь дворецкий нужен? Мухам дверь открывать и докладывать об их полете?

Слуги угрюмо молчали. Вместе с ними сквасила физиономию и Клери, но я зло зыркнула в ее сторону, что она шустро повела наш транспорт о четырех копытах в помещение уцелевшей конюшни. Сняв с животного упряжь, она чем-то погремела внутри, потом вышла и радостно доложила:

-Мисс Вайолетт, а насос уцелел, и вода будет! Сейчас накачаю воды и напою лошадь. Потом можно будет спутать ей ноги и пусть пасётся тут, рядышком! Вот овса нет совсем. Неужто нордлинги выгребли все подчистую? Вроде они особо овсом и не запасались, сколько ехали, совсем мало овса у них на телегах видала. Да и зачем им его тащить такую даль? И ближе могли бы награбить.

И вновь скрылась внутри помещения. Когда няня сказала про насос и прочее, Гийом как-то странно дернулся, но тогда я внимания не обратила. Эта парочка продолжала стоять столбами и тогда я пустила в ход "тяжёлую артиллерию".

-Поскольку здесь хозяйка я, а не вы, то слушаем, что скажу.

Бездельники мне не нужны! Запомните! Кто не работает - тот не ест! Кормить лодырей не буду! Не хотите делать то, что я сказала - вы свободные люди, не мои рабы. Собирайте свои вещи и вперёд, к вольной жизни! Если есть у вас жилье в поселке - живите там, платите аренду. Не хотите - есть и другие плантации, в конце концов, да и города не все сожгли.

Мари зарыдала, я молча смотрела на этот спектакль. Вот хоть и нет здесь чернокожих рабов, а история Скарлетт О'Хара повторялась один в один. Хотя бы в одном эпизоде. Разделение слуг на "домашних" и работников во всей красе. Но коль сама я теперь и жнец, и кузнец, и на дуде игрец, то и остальные будут работать. Мари всхлипывала, вытирая глаза нарядным фартучком, искоса поглядывая сквозь пальцы на меня - как там дура-хозяйка, не передумала? Не засмеялась ли, сказав, что это шутка? Не махнет ли рукой, и из-за угла появится вереница работников? Но я не смеялась, и работники не появлялись. И взгляд мой был сумрачным и не предвещал ничего хорошего. Тогда ключница, бормоча себе под нос, что-то типа, что она меня помнит вот такой манюсенькой, и как я такой хорошенькой барышней играла с ней на лужайке перед домом. В общем, несла сентиментальный карамельный бред, но вынуждена была потянуть к себе ближайшую клетку с курами.

-Фартук сними, испачкаешь! - равнодушно посоветовала я - Да и вам, мсье Гийом, стоит снять столь нарядный камзольчик, мешки носить в нем несподручно будет!

Только вышеупомянутый мсье попытался возразить мне что-то, как вышедшая из конюшни Клери с ведром воды, чтобы напоить Пеструху, пригляделась к нему и ахнула:

-Так камзол-то мсье Анри! А как он к тебе попал, Гийом? Выходит, не все сгорело?

-Так старый камзол! Мне его господин давно отдал!

-Не ври, Гийом! Камзол как раз перед нашим отъездом пошили! Мсье Анри с супругой хотели поехать на весеннюю ярмарку и остаться на Марди Гра!

Гийом молча схватил мешок и попытался его поднять. Естественно, у него ничего не получилось. Тогда я сама залезла на телегу и подкинула ему мешок на спину. И он, шатаясь и широко расставляя ноги, понес мешок с зерном в кладовую. Глазастая Клери вдогонку припечатала:

-И рубашечка-то тоже мьсе Анри!

И в этот момент раздался истошный визг Мари и победное кукареканье петуха. Из сарайчика вылетела испуганная ключница, тряся пальцем, на котором явно набухала алая капля крови. Как-то странно выпучив глаза, она трясла пострадавшей частью и причитала:

-Укусил! Представляете, укусил! А я же ничего плохого ему не сделала! Хотела только погладить его!

Я сделала морду кирпичом и как можно бесстрастнее (хотя внутри покатывалась со смеху - не хватало ещё петухов гладить! Это же не кошка!) произнесла:

-Промой пока палец водой и завяжи чистой тряпкой! Хоть оборку вон оторви с фартука! И не укусил, а клюнул. Когда все клетки унесешь, насыпь им зерна в кормушку и в поилку налей воды. Да калитку загона не забывай закрывать! А то разбегутся куры - сама ловить будешь.

От моего бессердечия Мари решила ещё раз взрыднуть, но наткнувшись на наши с Клери мрачные лица, передумала и кинулась выполнять приказанное. Ясно, что озверевший от голода и тесноты клетки петух, первым делом пойдет в атаку на ближайшего обидчика, который подвернётся первым. И это оказалась Мари. Надо было клетку с петухом заносить и открывать в последнюю очередь, это я дала маху, не сообразила сказать, а Мари и подавно не знала.

Заведя корову в хлев, я обмыла ей вымя, немного смазала затвердевшие и раздраженные участки кожи топленым жиром, подоила Пеструху, ещё раз смазала соски жиром. Корова шумно пила воду. Вошедшая Клери сказала, что сейчас выведет корову пастись на траву у ограды и принесёт молоко. Мне надо было только захватить с собой корзинку с яйцами. При этом Клери бурчала, что эта дура Мари чуть не все яйца побила, перенося клетки. Не сообразила предварительно их достать. Ох, не любит эту парочку Клери, ох, не любит!