Рассыпала снег ночь - Екатерина Флат

— Надеюсь, твой прекрасный принц тебя не разочарует. И вообще, — Ромашка изобразила строгость, — он еще должен мой фейс-контроль пройти, так что приедете ко мне на Новый год знакомиться. — И уже серьезно добавила: — Ты ведь приедешь ко мне на новогодние каникулы?

— Я постараюсь, Ромаш, правда.

— Как у тебя с деньгами-то?

— Ну… эммм… нормально, как всегда.

— Как всегда — это значит нету, — Ромашка вздохнула. — Потерпи немного, последнее слушанье осталось.

— Шансы-то есть? — тоскливо спросила я.

— Есть, — ее уверенность была непоколебима, — я думаю, эта стерва останется с носом.

«Эта стерва» значилась женой нашего с Ромашкой отца, пока тот в прошлом году не умер. По возрасту она была буквально на пару лет старше моей сестры, что, впрочем, не смутило нашего родителя, когда он бросил свою семью и ушел к молодой любовнице. О существовании дочерей после этого он и не вспоминал, даже когда через полгода умерла мама и мы остались одни. Видимо, только перед смертью в нем проснулась совесть, и он завещал нам с Ромашкой свою пятикомнатную квартиру. Правда, его жене это почему-то не слишком понравилось, и она завещание оспорила. Я, если честно, сначала упорствовала, что ничего нам от этого гада не нужно, но Ромашка быстренько вправила мне мозги и поехала квартиру отвоевывать. В итоге она уже год жила в другом городе и ходила в суд, как на работу.

Так вот, домой я пришла в приподнятом настроении. Притом еще грела мысль, что Ирка наверняка что-нибудь приготовила, так что голодать мне осталось недолго. Мои ожидания не только оправдались, действительность многократно их превзошла. Я вошла в нашу комнату и буквально остолбенела.

Ирка с Пашкой сидели за кухонным столом и трапезничали. Берсенев, правда, частенько заглядывал к нам в надежде что-нибудь перекусить, так что его присутствие меня не удивило. Удивительным было другое: изобилие еды. Начиная от всевозможных буженин, окороков и прочих мясных деликатесов и заканчивая буржуйскими конфетами и разнокалиберными причудливыми пирожными, больше всего похожими на произведения искусства, чем кулинарии. Столом вся эта роскошь не ограничивалась. На дребезжащем с такой натугой, словно был забит под завязку, холодильнике угнездились фрукты. И даже с посудной полки свисал серпантин сосисок.

Увлеченные последовательным истреблением продуктового изобилия, мои друзья даже не сразу меня заметили. Такое впечатление, что в тот момент что-то несъедобное они вообще заметить не могли. Оправившись от первого шока, я крепко задумалась, откуда нам такое счастье привалило. Если отвергнуть версию о доброй студенческой фее, то вариант был только один: Пашкин родитель обнаружил у себя еще не до конца атрофировавшуюся совесть и вспомнил о своем голодном чаде. Ну а то, что разместилось все это в нашей с Иркой комнате, легко объясняется Берсеневской жадностью. Сам бы он это не слопал, пришлось бы делиться, и, выбирая между двух голодных зол, Пашка предпочел угостить нас, а не своих соседей-проглотов. Впрочем, логично, две девушки явно съедят меньше, чем три здоровых парня.

— Ой, Лерка, сокровище ты наше, — расплылась в радостной улыбке Ирка, — ты вообще в курсе, что я тебя обожаю? — она потянулась за шоколадным пирожным.

— Теперь в курсе, — я малость оторопела. Сняла ботинки и пальто, прошла в комнату и поинтересовалась: — Откуда столько счастья-то? Паштет, у твоего предка изменились взгляды на жизнь?

— Причем тут мой папаня? — прошамкал Берсенев с набитым ртом, прожевал и не без ехидства добавил: — Не знаю, Лерка, что ты сделала Толмачеву, но сделала ты это хорошо, — он впился зубами в солидный кусок ветчины.

Съесть он его не успел. Ирка отвесила ему такой подзатыльник, что Пашка подавился.

— Дурак ты, Берсенев, и юмор у тебя дурацкий, — она зыркнула на него убийственным взглядом.

Я же была так ошарашена, что даже на Паштетовский «тонкий» намек забыла обидеться.

— Вы что этим хотите сказать, — пробормотала я, — что это все Максим притащил?

— Ну да, — Ира кивнула.

— И вы взяли? — ахнула я.

Друзья дружно посмотрели на меня как на дурочку. Впрочем, ответ был и так очевиден.

Я взвыла, схватившись руками за голову.

— Да в чем проблема-то? — Пашка был невозмутим.

— Не надо было ничего у него брать! — я едва не заорала. Моя гневная отповедь замерла еще на языке, я заметила стоящую на столе у окна небольшую плоскую коробку.

— Это тоже от него? — я помрачнела еще больше.

Ирка с Пашкой дружно кивнули. Даже на время жевать перестали.

При ближайшем рассмотрении коробка оказалась уже вскрытой. Причем, зуб даю, моими любопытными друзьями. Вот вам и общаговский принцип: «У нас все общее».

Крышка ноутбука красовалась эмблемой в виде отгрызенного яблока и блестела глянцем. У меня аж на мгновение сердце защемило. Все-таки жизнь жестока.

— Лерка, не дури! — Ира мгновенно раскусила мой замысел и схватила ноутбук.

— А ты что думаешь, я его себе оставлю?! — ну вот, все-таки я не выдержала и заорала.

— Кузнецова, ты чего такая нервная? — Пашка перешел к десертам и уже вовсю жевал какое-то пирожное.

— Ну да, действительно, и чего это я такая нервная с такими-то друзьями? — я истерично расхохоталась.

— Лер, ну правда, — буквально взмолилась Ира, — давай себе оставим.

— А что, я бы оставил, — не преминул вмешаться Пашка и мечтательно добавил: — Вот бы мне какая-нибудь симпатичная девушка такие подарки дарила, чтобы в постель меня затащить… — он снова подавился, едва встретился со мной глазами.

По моему лютому взгляду Ирка поняла все без слов.

— Баран ты, Лерка, — она тяжко вздохнула, — счастья своего не понимаешь… Если для тебя так принципиально важно ноут вернуть, то давай я сама его Максиму отвезу?

— Но еду смысла возвращать нет! — перепугано добавил Пашка. — Тем более мы все равно уже половину смолотили.

— Значит, выкинуть, — отрезала я.

— Паш, унеси все к себе, — в Иркином взгляде открыто читалось сомнение в моих умственных способностях и психической адекватности.

Берсеневу дважды повторять не пришлось. В несколько ходок утащил все остатки роскоши, так что теперь о вероломстве Макса напоминал только красавец-ноутбук.

— А может… — снова заныла Ира.

— Нет, — я устало села на свою кровать. От радужного настроения не осталось и следа.

— Ну ладно, я еще успею ноутбук отвезти к нему на работу, — она начала спешно переодеваться. — И все-таки зря ты, Лер, Макс такой офигительный.

— Меня это никаким боком не интересует. И вообще, я завтра с Сережей встречаюсь.