По ту сторону тьмы (СИ) - Марика Полански

моём сердце тем отчаянно смелым мальчишкой, что на базаре пытался защитить меня от Змея. И кем бы ты ни был, ты всегда будешь моим сыном, — тёплые ладони обняли его лицо, и губы едва ощутимо коснулись лба. — Я люблю тебя, Птаха…

— И я тебя, матушка, — чуть слышно ответил ведьмолов, глядя с тоской на растворяющийся силуэт той, которую считал матерью — Мары, прозванной в народе Справедливицей.

Глава 4. Ночной гость

Деревья объял золотистый туман. Он свисал лоскутами с ветвей, отчего казалось, что некто невидимый навязал на них ленточки на удачу. Некогда пышущий буйной зеленью лес порыжел и стал лохматым, вздыбленным, как мех лисицы. Под ногами бесшумно разлетались огненные листья, и также молчаливо пробегал бойкий ручеёк.

— Обернись!

Из-за дерева вышел олень и замер на месте, перебирая длинными, тонкими ногами. Качнул ветвистыми рогами и подошёл ближе. Большие антрацитовые глаза смотрели с вниманием и настороженностью. Руку протяни, — и можно коснуться шерсти, кажущейся шелковистой в золотом тумане.

Мягкий нос уткнулся в протянутую ладонь. Он оказался холодным и влажным — совсем не таким, каким я его представляла. Внезапно олень задрал голову и резко дёрнул ею в сторону, приглашая следовать за ним…

«Пс-с!»— донеслось откуда-то издалека. В безмолвии чужой голос звучал нелепо и уродливо. Но исчезать он не собирался. — «Пс-с, Лада! Проснись!»

Яркое золото леса померкло, провалилось в чёрную пустоту. Голос Миры становился более настойчивым. Душа уже не просто будила — она тормошила меня изнутри, забираясь обратно в тело.

«Да очнись ты уже! Лада!»

— Да что случилось?! — недовольно пробурчала я. Остатки медового сна всё ещё манили, звали к себе. Хотелось обратно окунуться в них, заново раствориться в покое.

Однако Душа не собиралась отступать. Ноги сами понесли меня из комнаты, и я полностью очнулась лишь тогда, когда Мира со всего маха налетела на дверной косяк. От боли перед глазами разлетелись золотистые снопики искр. Выругавшись забористо, как грузчик из бакалейной лавки, я тотчас прижала ладонь к пострадавшему лбу.

«Вот это я понимаю — воспитание благородной девицы!»— восхищённо присвистнула Душа, и тело снова дёрнуло в сторону. Я едва успела ухватиться руками за лудку, избежав очередного столкновения с косяком.

— Да Черног бы тебя побрал, Мира! Совсем сдурела?

Душа нетерпеливо дёргалась внутри, пытаясь заставить меня разжать пальцы и выйти в коридор. Однако после такого красочного пробуждения доверять ей тело, я не торопилась. Не хватало, чтобы Мира ещё свернула нам шею на лестнице!

Сердито фыркнув, я отошла от двери и взяла со стола «светоч», похожий на обычную керосиновую лампу. Едва успела зажечь его, как Душа снова потянула меня к двери. Ноги сами несли вниз по лестнице, да так стремительно, что я чуть не слетела с неё.

— Мира! Ты что творишь? Куда ты меня тащишь?

«Вниз», — ответила она. Голос дрожал от возбуждения, точно она нашла сокровище золотняника — мелкого беса, который постоянно прячет какие-нибудь драгоценности. — «В угол дяди Слава».

— Дай хотя бы одеться! — возмутилась я. Ночная прохлада скользнула под нижнее платье, заставляя неуютно поёжиться.

«Ага, а ещё корсет надень и ридикюль возьми!» — в голосе появился неприкрытый сарказм. — «Очнись! Библиотека пуста! Кто тебя увидит?»

Высокие шкафы в ночной тьме казались чёрными неприступными стенами. Жёлтый свет отражался от гладких лакированных боков, отчего чудилось, что шкафы недовольно морщатся — дескать, в своём ли вы уме, барышня? Сами не спите и другим не даёте!

Яркое пятно вырывало из темноты корешки разноцветных книг с золотыми витиеватыми названиями. Я бессмысленно разглядывала их, пытаясь понять, зачем Мира притащила меня к шкафу с надписью «Документально-исторический отдел: фольклор и историография», который стоял перед столом дяди Слава, отгораживая его угол от остальной библиотеки.

— Ну? — нетерпеливо произнесла я, чувствуя глухое раздражение. — Ты решила почитать и разбудила меня?

За грудиной почувствовалось недовольное шевеление. Руки сами собой поставили светоч на стол и потянулись к книгам.

«Я тут кое-что нашла… Помнишь, ты говорила, что Наагшур — нечеловек? И ещё спросила, почему у него один глаз человеческий, а другой — змеиный», — тараторила Мира, выдёргивая пухлый «Исторический справочник о происхождении народов», затёртые «Хроники Араканы», «Историю ведьмовства». Мышцы заныли от тяжести книг, но Душа не останавливалась. Сверху легли «Венатио фор малефикас: как опознать и обезвредить ведьму» и толстенная подшивка газет за последние несколько лет. Судя по толщине за несколько десятков лет.

Книги глухо шлёпнулись о столешницу. В нависшей тишине слышалось нервное шелестение страниц.

— Ну, допустим, — сдалась я и села за стол. — Какая разница, кто он? Как нам это поможет в дальнейшей жизни?

Шелест прекратился. В груди стало тихо. Мира задумалась.

«Никак», — коротко ответила она, и шуршание возобновилось.

Я закатила глаза и устало вздохнула. Иметь вторую душу иногда утомительно. Особенно если этой Душе взбредёт, что надо обязательно докопаться до сути происходящего. И неважно, будет от этого толк или нет.

«Когда ты спросила за глаза, я подумала, что, может быть, это какой-то физический изъян. Ну, сама знаешь, что у ведьмоловов есть свои причуды: обострённый слух, повышенная чувствительность, способность не спать по ночам… Короче, то, что им позволяет вычислить ведьму или колдуна рядом…»

«Исторический справочник» раскрылся на статье «Классификация людей по врождённым особенностям профессора Г. Альмара». Внизу страницы темнели три человеческих фигуры: человек обыкновенный, ведьмак, ведьмолов. Внешне они были схожи. Разница составляла лишь в том, что ореол у ведьмака был тёмным, а у ведьмолова — значительно светлее. У простого человека сияния вовсе отсутствовало.

— Да-да, я знаю. Альмар был первым, кто предположил, что ведьмы и ведьмоловы произошли от одного предка…

«Именно! Поэтому длительность их жизней чуть больше, чем у человека обыкновенного: сто — сто пятьдесят лет против человеческих шестидесяти — семидесяти».

— Хм… Почти в два раза дольше. При условии, если раньше не убьют…

Поверх справочника тяжело легла подписка газет «Мир преступлений: новости и сенсации». Мира раскрыла её практически в самом конце и ткнула пальцев в статью. Я прочитала название и почувствовала неприятный холодок: «Резня в Вальдане: стоило ли восстание таких потерь?» Глаза скользнули по выцветшим от времени строчкам, и холод усилился, будто меня вышвырнули в прорубь:

«…Подписание володарем нового указа о ведьмовстве было встречено негативно со стороны общины ведьмаков… По предварительным данным, в Вальдане готовился государственный переворот… На место прибыли законники из Отдела по делам ведьмовства под руководством разъездного советника Риваана Наагшура… Общее число обезвреженных ведьм и ведьмаков составляет около двух тысяч…»

«Догадайся, кто судил тех несчастных? — хмыкнула Мира. —