Адептус Астартес: Омнибус. Том I (ЛП) - авторов Коллектив

Она пристально посмотрела на него.

— Спасибо, — сказала инквизитор и вышла.

Амалия снова и снова задумывалась: подчинится ли он ее приказам. Конечно подчинится, он, как и все, трепещет перед Инквизицией. Однако Орбиана чувствовала, что глубоко внутри она все равно допускает возможность, что Эртео проявит неповиновение.

Она испытала ужас при одной мысли об этом.

Глава 2

Конец

— Это не корабль ксеносов, — произнес Штейр.

На мостике собрались все присутствующие на корабле Серые Рыцари. Ауспик-сканирование выявило множество орочьих судов и один имперский сторожевой корабль, к нему сейчас и приближался "Тиндарис".

— Планета может оказаться более интересной, чем мы думали, — заметил эпистолярий Гаред.

— Я узнаю это судно, — сказала Фуриа: "Пречистый свет" — личный транспорт инквизитора Амалии Орбианы, Ордо Ксенос.

— У вас случался в прошлом конфликт полномочий?

Я надеюсь, что она здесь, чтобы остановить вторжение, а не заниматься поиском запретных знаний. И я не думаю, что она здесь из-за зеленокожих.

— Совпадение?

— Здесь ощущается влияние Губительных Сил. Если так, то весьма странное совпадение.

Штейр кивнул, соглашаясь.

— Но вы не ответили на мой вопрос.

— Методы ее работы порочны.

— Радикал?

— Ксантит.

Штейр понимал негодование инквизитора: Хадриана принадлежала к амалатианам.

Она твердо соблюдала Имперское Кредо, юстикар хорошо сработался с инквизитором. С точки зрения десантника радикалы были немногим лучше еретиков, они не чувствовали угрызений совести за использование темных сил. Теперь он все больше и больше убеждался, что вторжение будет там где и предсказано. Разумеется, Рыцарь изучал природу Губительных Сил, но только для того, чтобы знать как их уничтожать, а не пытаться подчинить. Ксантиты верили, что варп можно заставить плясать под их дудку. Это было отвратительно.

— Я вижу, что ты теперь меньше сомневаешься в прогностикарах, — тихо сказала инквизитор.

— Да.

Его тревожили новые обстоятельства. Не плыли ли они только из-за радикала? Было ли вторжение связано с определенным местом или душой? И все-таки он был рад, что оказался здесь — радикалы были невероятно опасны, его братья не позволят проводить им свои мерзкие ритуалы. Он не знал мотивов Орбианы, но факт орочьего Ваагха! делал ее наказание неминуемым.

Штейр почувствовал, что видит первое звено темной цепи.

— Мы должны взять этот корабль на абордаж и преподать радикалу урок.

— И узнать какую роль она играет в этой партии. Свяжитесь с ними.

Когда "Пречистый свет" наконец ответил, юстикар готов был дать торпедный залп.

— Капитан Монтгелас? Я юстикар Штейр из Серых Рыцарей. Вы должны принять на свой борт меня, мое отделение и инквизитора Хадриану

— Да, но без разрешения инквизитора Орбианы, — начал капитан, его голос дрожал, он был напуган моим требованием.

Он поднялся в моих глазах: мало кто из смертных находил в себе смелости возражать Астартес.

— Ты немедленно опустишь щиты и откроешь ангар, чтобы принять наш челнок, иначе будешь уничтожен.

Орки не атаковали — были заняты густонаселёнными фермами на востоке, дым от пожаров низко стелился на землей. Перед Брауном насколько хватало глаз простирались плодородные поля, обрабатывающиеся бессчетными поколениями, тысячелетиями кормившие людей. Бывшие гвардейцы собрались в низких, крепких каменных домах — их было удобно удерживать. Постройки не были построены для боевых действий, однако укреплены и готовы к войне. За десятилетия рейдов многие были повреждены, однако некоторые из них держали в приемлемом состоянии. Скоро Стумар отзовет рабочих назад и с двумя отрядами ветеранов ферма превратится в настоящую крепость.

— Орки уже двигаются в нашу сторону? — спрашивает полковник?

— Вряд ли. Западные посадки закрывают им обзор.

Она долго смотрела на него.

— Ксеносы уже были здесь раньше.

— Это было давно, наверняка они уже померли.

— Ты сам-то веришь в это?

Он боялся отвечать на этот вопрос. Возможно он думал, что настал их судный день, и Браун всеми силами пытался отсрочить его. Или он не хотел верить в неминуемую гибель планеты? А может он просто боялся умирать.

Хотя нет, не боялся. Клаус оглядывался на собственное прошлое, и его охватило странное беспокойство. Он не помнил, когда перестал страшиться собственной смерти: ещё в учебке, или потом, в траншеях на Берии — во время его первого боя.

Нет, он не боялся за себя, он боялся смерти Елны.

Сейчас полковник признался себе, что после всего она стала гораздо больше чем просто другом. Слишком упорная, чтобы умереть, вместе они прожили долгую жизнь, полную боли, огня и крови. Однако все это меркло перед тем, что предстояло совершить здесь и сейчас. Он, в отличие от некоторых фермеров не питал иллюзий на возобновление спокойной, мирной жизни. Браун не мог облечь в слова все те мысли о ней, которые проносились в его голове.

И нет, он никогда не позволял себе большего — в жизни, которой они жили, таким мыслям не было места.

Они устали. Сейчас они были лишь тенью самих себя, всего лишь призраками, отчаянно хватающимися за последние глотки надежды.

И, несмотря на всё, это мысль о том, что Стумар могла умереть страшила его, полковник тешил себя смехотворной мыслью, что орки не заметят две фермы, пытавшиеся укрыться за жалкой кромкой леса.

— Не обращай внимания на мои слова, — сказал он Елне. — Просто бредни старого человека.

— У тебя есть немного времени поспать перед атакой.

— Знаю, знаю, — Он постучал по стене дома. — О чем мы думаем? Эти стены не остановят их. И что потом?

— Отступим.

— Если нас не убьют раньше. А что дальше?

За фермой простирались пашни, кустарники, немного камней.

Немного мест, чтобы укрыться.

— Я обдумываю наши возможности?

— Правда? Что ж, я открыта для предложений.

Он пожал плечами. Стены слишком слабые.

— Ты думаешь, — начала она.

Звук работающих турбин. Челнок.

Они задрали головы, несколько человек выбежали из зданий. Через мгновение Браун увидел звено мерзких хлам-бомбардировщиков ксеносов. Однако он различил ещё один звук — угрожающе-низкий рёв двигателей, совсем не похожий на хриплое ворчание моторов произведенных с помощью отвратительных технологии ксеносов.

Техника была имперской, элегантный, темный шаттл, оборудованный тяжелыми болтерами и не несущий никаких опознавательных знаков, слишком дорогой, чтобы принадлежать богатым купцам выписывал аккуратную дугу, одновременно снижаясь.

Инстинкты, отточенные в тысячах сражений, подсказывали ему, что надо опасаться его владельцев, кто бы там не был. Челнок заходил на посадку. Раздался пронзительный визг, и пламя вырвалось из сопел тормозных двигателей и, наконец, летательный аппарат сел, прямо перед одним из домов. Шум двигателей стих, и по спустившейся аппарели спустилась женщина в силовой броне.

— Адепта Сорроритас, — начала Стумар.

— Не думаю, сказал Клаус.

Он повидал достаточно Сестер Битвы, и это существо сопровождала обычно исходящая от воительниц Императора аура благочестия, а на ее багрово-изумрудной броне не было печатей чистоты и религиозных изображений.

Вместо этого на нагрудной пластине висела на цепочке декоративная колонна с белым черепом внутри. Он понятия не имел, символом какой организации было это украшение.

— Это…

— Я не знаю.

— Внутрь, — быстро проговорил Браун фермерам, а когда повернулся, то увидел, что губы женщины сжаты в тонкую линию.

Полковник отошел назад, избегая ее взгляда. За женщиной следовал отряд хорошо экипированных, вооруженных до зубов людей в цветах силовой брони и несущих тот же знак.

Она остановилась в нескольких шагах от Брауна.

Я Амалия Орбиана, произнесла воительница.

Клаус догадывался, что она была старше его, однако внушительность происходила не из-за возраста, а из-за накладывающихся друг на друга шрамов, повествующих историю ее жизни.

Он решил, что женщина не была воином — да, она умела сражаться, но делала это вынужденно.

Браун сделал шаг вперед и проговорил: Мы приветствуем Вас на Спокойствии в служении.

Затем представил себя и Стумар.

— Это твоя земля?

— Да.

— Мне необходима помощь.

— С удовольствием, сказал он. Авторитет Орбианы был непререкаемым, к тому же, возможно, она не оставит гражданских просто помирать здесь. Она не могла заметить орды зеленокожих.