Особо опасная особь - Андрей Плеханов

Миша залился счастливым смехом. Лина смотрела на него с недоумением, Умник пристально изучал бутерброд с семгой — очевидно, решая, не подсунули ли ему какую-нибудь генетически измененную гадость.

— Ты чего, сестренка, не догоняешь? — спросил, вдоволь насмеявшись, Михаил.

— Нет, — призналась Лина.

— Дракона, динозавра или там, скажем, мастодонта сварганить не так сложно, только инкубатор нужно с вагон величиной и снаряги на бешеную кучу баксов. Небось видела такое в зоопарке, когда в детстве туда ходила?

— Ну да. — Лина вспомнила, как ходила с папой в “Мир гоблинов”. Страшные гоблины жили в пещере, напоминали прямоходящих шимпанзе с короткой зеленой шерстью, были обряжены в металлические шлемы и представляли собой продукт генотехнологии, изготовленный на потеху публике.

— А вот выращивать это дело слишком быстро нельзя, — пояснил Михаил. — По технологии — не меньше пятнадцати месяцев в инкубаторе. Тогда эта тварюга проживет не меньше трех лет, ну и, понятно, расходы на ее создание окупятся, потому что народ на такие диковинки валит глазеть большими толпами. А у Витамина, когда он аванс получил, ничего еще не было заложено, въезжаешь? Он сказал, что все будет по технологии, а сам вырастил дракона меньше чем за три месяца.

— Ну и что из этого получилось? Дракончик оказался размером с ладонь?

— Хрена с два! Чувак Витамин умудрился накачать своего дракона до полтонны. За три месяца! Я ж говорю, он в биотехнике прилично шарил. И когда привез зверя в зоопарк, все там писали кипятком от восторга — красавец, шея длинная, чешуя золотая, крылья кожистые в семь метров размахом, пасть как у крокодила, дыхание смрадное, глаза умные — ну чистая креатура старика Толкина. Никто не понял, что им фуфло загнали! Витамин получил свой оставшийся миллион денег, обналичил их и свалил подальше из Сиэтла, пока не поймали.

— Ас драконом-то что стало? — заторопила Лина. — Умер через неделю?

— Если бы… Жрать он начал, вот что! Витамин раскачал его на биостимуляторах, вшил ему утилиту сверхбыстрого роста. Поэтому наша рептилия начала хавать по три центнера мяса в неделю, а через некоторое время — и в день. Причем мяса хорошего, настоящего, от субпродуктов и синтетической свинины эта зверюга отказывалась, плевалась огнем. В результате через месяц дракоша весил четыре тонны, а еще месяц спустя — все двадцать тонн, и останавливаться на этом никак не собирался. Характером при этом обладал необычайно мерзким. Чуть что не нравилось — ревел так, что на три километра вокруг у всех уши закладывало, крушил все вокруг, сносил бетонные стены как бамбуковые перегородки, а огня выдавал на-гора столько, что половина пожарных Сиэтла дежурила у его вольера день и ночь. Впрочем, дерьма выдавал еще больше. Поскольку, сама понимаешь, желающих убирать его лежбище не находилось, воняло все это дело как скотомогильник, совмещенный с авгиевыми конюшнями. Короче, распугал наш ящер всех посетителей, поставил на уши весь город, и ничего сделать с ним было нельзя. Слава богу, хоть летать не умел, а то точно бы полгорода слопал. Хозяин зоопарка поседел, потом выдрал на себе от горя все волосы на голове и стал лысым, в общем стал больше похож на марджа, чем на приличного человека.

— Так это… Пристрелить надо было дракона, — смущенно подсказала Лина. — Хоть и не гуманно, конечно…

— Вот именно. Общество защиты животных встало на защиту зверюги грудью, объявило его уникумом, стало собирать бабки на то, чтоб вывезти его на какой-то там то ли остров, то ли астероид. Бред… Как такое вывезешь? К тому же, пока они собрали бы нужную сумму, он раскормился бы до ста тонн.

— Ну и чем все это кончилось?

— Умер зверь, — скорбно сказал Миша. — То ли траванули его чем втихаря, то ли сам не вынес собственной тяжести, то ли от окружающей вонищи задохся. В общем однажды утром не смог дракон встать после сна, дернул всеми шестью лапами, заорал в последний раз, перднул так, что окна в соседних домах зазвенели, рыгнул огнем и откинул копыта.

— Да, веселая история… — протянула Лина. — А с Витамином что стало?

— Искали его, само собой, по всем Штатам, объявили в федеральный розыск. Нашли бы — впаяли бы преступление третьей, а то и второй степени. Но вот не слышал я, чтобы его поймали. Видать, хорошо спрятался.

— Нашли его, — сказал Юрий. — В Америке можно спрятаться, но трудно. Особенно трудно такому, как этот Витамин, — наркоману, который себя не контролирует. Месяц он жил в Денвере, потом перебрался в Нью-Йорк, в Синий квартал, там его и засекли.

— Посадили? — лениво поинтересовался Михаил.

— Не получилось. Он в последнюю неделю сидел на глкжохоре, накачан им был под завязку, так что ему глубоко по фигу было — что жить, что умирать. Умирать даже веселее. Так что, когда пришли его брать, Витамин, хихикая, как последний идиот, пустил себе пулю в лоб и избавил государство от необходимости пятнадцать лет содержать его в тюрьме,

— Одного я не понимаю, — сказала Лина, — почему же этот хозяин зоопарка так легко клюнул на удочку? Он же не дурак, всяко? Почему не проверил этого вашего Витамина по всем каналам? Почему не потребовал подтверждения, что дракон уже год как в инкубаторе?

— Да проверил он, — сказал Миша. — Проверил так, как все брейнвоши проверяют, — послал запрос в официальное бюро информации, правда ли, что гражданин такой-то, проживающий в “Поле отверженных”, год назад получил лицензию для производства одного экземпляра дракона, приобрел необходимые для этого биоматериалы и оборудование и приступил к клонированию. Да, ответили ему там, так все оно и было — получил, приобрел, приступил. А какая деловая репутация у этого гражданина? — спросил хозяин зоопарка. А самая хорошая, — ответили ему, — образование превосходное, кредитоспособен, налоги платит в полном объеме, в криминальных деяниях не участвовал. И невдомек было брейнвошу, что вся информация, которую он получил, — жуткая лажа, и направлена она ему самим Витамином при помощи хакера, который оседлал канал и ввел туда фальшивку. Вот и все, сестренка. Так вот у вас в Америке делается.

— И что, все марджи — такие обманщики?

— Все! — радостно заявил Миша. — Трахают брейнвошей как хотят, гребут их денежки, и нет от них никакого спасения.

— Все совсем не так, — холодно сказал Умник. — Слушай его поменьше, Лина. Он тебе еще не такой лапши на уши навешает.

— Не понял… — Миша набычился. — Чего я ей наврал, скажи?

— Большая часть марджей если и совершает преступления, то только самые легкие, пятой степени, типа бутлега, контрабанды компонентов и уклонения от налогов. Потому что марджи — вполне нормальные люди, никто из них не хочет сидеть в тюрьме. На откровенный подлог идут только самые отмороженные, типа этого Витамина, который угробил себя наркотиками и терять ему было нечего. Здесь проблема не в марджах, а в хай-стэндах. Они особая каста, они живут в комфортном мире и уверены в своей безопасности — всегда и в любой ситуации. Нужно только быть полностью лояльным государству, соблюдать весь свод законов и действовать по стандарту предписанными приличиями. И тогда все будет хорошо. Только эта безопасность — разновидность иллюзии. — Юрий взял со стола салфетку и растянул ее перед собой. — Вот она, безопасность в клановом обществе. Выпадешь из клана, и хана тебе. — Он разорвал салфетку и кинул ее куски в стороны. — Вспомни, Лина, как это с тобой было. Штаты — своеобразная страна. Государство создало там идеальные условия для трети своего населения — касты хай-стэндов, погрузило их в иллюзорную сказку и наблюдает, как они красиво живут и неуклонно вырождаются. Когда-то я никак не мог понять, зачем так делается, что это за хрень такая — неудачный социальный эксперимент, что ли? А потом понял — инерция. Всего лишь инерция. Когда-то идея хай-стандарта оправдывала себя, и в этот стандарт вписывалось не меньше четырех пятых населения. И надобности в марджах тогда не было, потому что хай-стэнды сами удачно работали мозгами. Но одно не учли — не все могут жить в условиях постоянного контроля. Пусть это контроль не явен, не навязчив, но многие чувствуют его спинным мозгом. И начинают задыхаться, ищут возможности к бегству. А куда бежать, скажи?