Дети заката - Тимофей Алексеев

После этой встречи только подтвердились опасения о публикации найденных им находок. Но худа без добра не бывает. Иностранец показал своей несдержанностью, что в свитках описана не легенда и не древний ведический миф. И волхвы, и теперь вот этот заморский гость знали о существовании неких поводырей, несущих свои тёмные замыслы. Знали о слепых учителях и Братстве Теней. И вот этот человек, приехавший на встречу с Вековым, много знает о поводырях и Братстве, и, видимо, есть люди и в России, которые тоже завязаны с ним. Ладно, если это всё же простые секты, которые расплодились в последнее время в стране, — от известных давно иеговистов до экзотических, вплоть до африканских Тумба-юмба. У тех-то цель одна и простая: собрать вокруг себя податливых да легко внушаемых, сделать из них не носителей веры, а сборщиков материальных ценностей. А если эти — нет? Что, если это гораздо глубже и серьёзнее — не так, как кажется на первый взгляд?

Вековой видел, что в народе сейчас наблюдается что-то наподобие мистерии. Чуть не поголовно стали верить и в Бога, и в чертовщину. Как продуктовые ларьки, стали открываться салоны магии всех цветов и оттенков. Запестрели газеты объявлениями о колдунах и знахарях. Знал, конечно, что всё это мошенники, как бы они сейчас ни назывались, экстрасенсы или целители, — цель-то всегда у них одна: нажива. Но кто вот этот человек? Кто эти поводыри? Чего они хотят? Изменить мир?

Ответов несколько лет не было. Иногда, правда, там или сям задавали Вековому вопросы о временно́м переходе, но ненавязчиво, как бы стараясь поддержать разговор с человеком, написавшим об этой злополучной гипотезе. Подрастающий сын никогда не интересовался этой темой. У него, как и у большинства молодых, были виртуальные интересы в глобальной сети. Времена стали меняться к лучшему, Вековой вновь занимался научной работой. И как-то забылась встреча со швейцарцем. Но вот с исчезновением сына злополучная встреча всплыла. И не только тогда, когда понял, что кто-то копался в его бумагах. Навёл его на такие мысли компьютерный диск, найденный в столе сына.

Сначала просмотрел несколько дисков. То была музыка, игры, учебные пособия, и только один диск вдруг навёл его на размышления. Он был о Сибири. Он так и назывался: «Сибирь в третьем тысячелетии». Открывая файл за файлом, видел всевозможные форумы и презентации, туристические лагеря в горах и на крупных озёрах. И везде мелькали фразы о гражданах мира, об образовании ради жизни.

Первое впечатление после фраз и всевозможных диаграмм было: ясно, это диск глобалистов. Но потом стали появляться на снимках шаманы в своих ритуальных одеждах, отмеченные разноцветными флажками на карте России места, и особенно её горные области, Байкал и Алтай, где уже закрепилось и живёт общественное движение «Гражданин мира». Подобие отчётов женщин — координаторов движения наводило Векового на мысль, что финансирование такого движения происходит, видимо, из-за границы. Опасения его подтвердились, когда на одной из фотографий увидел главного идеолога движения, восседающего с губернатором большого города Сибири. И это было для Векового как удар палкой по голове: в руководителе движения он узнал учёного, приезжавшего к нему из Швейцарии. Раздумывать, а тем более искать самому, не было смысла. А зная, что милиции эта задача не по силам, он направился за ответами на свои вопросы в ФСБ. А ещё через день, узнав о предполагаемом месте нахождения сына, летел с сотрудником федеральной службы в далёкий Красноярск.

Уже подлетая к аэропорту в Емельяново, он вдруг ни с того ни с сего вспомнил бабушку Добродею. «Жива ли добрая старушка?» — промелькнуло в мыслях. Но залетевший в иллюминатор солнечный луч заставил его зажмуриться и отвлечься. Самолёт, совершив небольшой разворот, заходил на посадку.

Питерский рейс в аэропорту встречал Сажин. Вековой, не ожидая, пока тот начнёт разговор о сыне, задал первый всего один вопрос:

— Мой сын жив?

— Жив. Только невменяем. И сегодня его уже перевезли из больницы… Поменялись планы.

Оперативник из Питера вскинул на Сажина взгляд:

— Что-то случилось?

— Случилось. Эти «тени» зашевелились. Совсем недавно была убита в тайге старая женщина Добродея. Над ней совершили какой-то странный ритуал, которому не было аналогов у нас в стране. Уже вечером мы забрали дело из прокуратуры к себе.

— Но почему думаете, что это как-то связано с мальчиком? — Оперативник ждал конкретного ответа. — Мало ли сейчас кого убивают…

Вековой сидел, зажав голову руками, потом отнял руки:

— Вы правы, майор! Они идут по моему следу. Я был у Добродеи десять лет назад. Они побывали у меня дома и по моим бумагам отследили последнюю экспедицию. И вот добрались до неё. Это Братство Теней, они меня вытягивают сюда… Сыном… Потому что здесь они хотят завладеть тайной.

— Какой тайной? Тайной непокорённого рода? Небытия?

— Вы тоже читали свитки? — Вековой пристально посмотрел на Сажина. — Что вы ещё знаете?

— Я не знаю о свитках. Здесь есть люди, которые с этим соприкоснулись. Да и эти, из Братства… Им многое известно.

— Но этого не может быть! Так не бывает…

— А уж теперь не знаешь, что бывает, что не бывает. Есть даже видеокассета их прихода сюда, в этот мир, но она похищена Братством.

— Кто приходил сюда и зачем? Я понимаю — свитки, это как летопись, но не может человек исчезнуть в никуда. Мы же не тёмный народ, майор! И моя старая статья — это всего лишь гипотеза, никем не проверенная, без всякого научного фундамента.

— Но гибнут люди!.. Я не обвиняю, что вы подтолкнули Братство на убийство — они существуют тысячу лет и убивали ещё до вас. Но этому нужно положить конец… Только вот как? Мы не знаем, кто есть кто. Эти люди — тени, и сколько их — никому не известно. И где они появятся вновь — тоже неизвестно. Но сына вашего они взяли действительно ради того, чтобы вытянуть вас сюда. Ты им нужен… Или знания твои. Сын ваш и врач находятся сейчас у деда Данилы, в Верхней Каменке, туда и наши люди уже подтянулись. Будем ждать… Если они на вас охоту открыли, то появятся. Только что вы знаете такого, чего они не знают, раз идут на убийство и похищение людей?

— Я читал свитки волхвов. Я знаю о тайне перехода и знаю о поводырях. А также знаю о человеке оттуда, который живёт сейчас здесь, если верить свиткам. Только сказочно всё это. И невозможно… А так бы хотелось верить в это! Но я учёный и должен рассуждать трезво. И ни одно сказание не может заставить меня слепо верить в то, чего нет.

Вековой замолчал, задумавшись на мгновение. Потом в волнении, с дрожью в голосе произнёс: