Последняя любовь гипнотизера - Лиана Мориарти

А Элен, наблюдая за тем, как разглаживается лоб Патрика, как его грудь поднимается и опускается в глубоком дыхании, чувствовала себя так, будто они вместе стоят на вершине той горы, вдыхают один и тот же воздух. Она говорила Патрику о том, как этот чистый, холодный горный воздух поможет ему действовать решительно, четко, правильно.

— Ты будешь делать именно то, что тебе необходимо для того, чтобы полностью управлять собственной жизнью. Возможно, позвонишь своему адвокату, или поручишь кому-нибудь канцелярскую работу, или уберешь коробки, которые тебе давно хотелось убрать. Ты будешь систематически пересматривать свою жизнь, и к концу недели ты почувствуешь, что окончательно с ней разобрался, что ты полон свежести, энергии и бодрости, как будто стоишь вот на этой вершине, вскинув руки к небу!

Вас невозможно заставить внушением сделать то, что противоречит вашим внутренним убеждениям, или то, чего вы делать не хотите.

Именно это много-много раз объясняла Элен своим клиентам.

Патрик хотел убрать из прихожей коробки. И хотел нанять делопроизводителя. А еще — обратиться к юристу. Он с легкостью сознавался в том, что вечно мешкает и тянет, если дело касается каких-то неприятных для него дел. Заинтересованность Элен никак не меняла того факта, что Патрику самому стало бы гораздо лучше, убери он эти коробки.

— Подкупи его сексуальными радостями, — предложила ей Джулия.

— Откажи ему в сексе, пока он их не уберет, — возразила Маделайн.

Но куда лучше мягкое внушение во время приятного расслабляющего сеанса. Нытье, ругань или воздействие посредством секса уж очень старомодно.

К тому же Элен не стала вкладывать в голову Патрика приказ забыть о ее внушении насчет коробок. Так что он должен был полностью осознавать все то, что она сказала. И Элен даже могла бы спросить его об этом. Она бы небрежно, беспечно бросила: «А ты не против того, что вчера вечером я упомянула о коробках?»

Ну, конечно, после того, как он их убрал бы. Нет смысла говорить о том, чего еще не произошло.

— Элен, пока! — Джек влетел в кухню, держа школьную сумку.

— Ты обед взял? — спросила Элен.

Она сама стала готовить школьный обед для Джека, когда разобралась, что именно дает ему с собой Патрик: сэндвич с овощной смесью на мягком белом хлебе — да кто сейчас вообще ест белый хлеб? Разве он как бы не объявлен вне закона? — и зеленое яблоко.

— Но ему необходимо постоянно получать протеины! — заявила она Патрику.

Патрик говорил, что он не такой уж консерватор и не станет требовать, чтобы Элен готовила школьный обед для Джека просто потому, что она женщина. Он уже не первый год сам заботится об обедах для сына, и в любом случае Джек не будет есть что-то другое. И разве в овощной пасте нет необходимых протеинов?

Но Элен настояла на своем, сама удивляясь собственному напору в этом вопросе. И как только Джек очутился в ее доме, она почувствовала, что теперь как бы обязана отвечать за его питание. Каждый раз, когда ей удавалось уговорить мальчика съесть что-нибудь полезное для здоровья, она чувствовала себя глубоко удовлетворенной. У нее даже губы шевелились в такт губам жующего Джека, будто Элен восполнила некую острую биологическую потребность. По вечерам она мысленно просматривала все то, что Джек съел сегодня, точно представляла кому-то отчет о его питании. Конечно, это был не Патрик; должно быть, Элен отчитывалась перед матерью Джека. Вот, Колин, чем я сегодня кормила твоего сына: отличной смесью сложных углеводов и белков.

Этим утром Элен приготовила для него сэндвич с тунцом и рисом и маленький контейнер фруктового салата, который следовало съесть вместе с йогуртом. Джек схватил пакет с обедом с холодильника, не проявив видимого энтузиазма.

— Ты можешь вылить йогурт на фрукты, — сказала ему Элен.

Мальчик одарил ее пустым взглядом.

Элен вздохнула. Может быть, Джек все еще тревожился из-за Армагеддона или, возможно, бедный ребенок скучал по привычной овощной пасте. Все попытки Элен кормить мальчика здоровой пищей не приносили результата: он выглядел изможденным.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросила она. — Может, тебе сегодня лучше остаться дома?

— Не-а, после уроков я пойду к Этану.

Элен через голову Джека переглянулась с Патриком. Если бы она стала настаивать на том, чтобы мальчик остался дома, Патрик наверняка принялся бы с ней спорить. Он каждый раз оказывал сопротивление, стоило Элен проявить хоть малейший признак властности.

— Ну, тогда увидимся вечером.

— Конечно. — Патрик взъерошил волосы сына грубоватым жестом. — И больше никакого компьютера без наблюдения взрослых. Вечером посмотрим, что есть в Интернете насчет клубов тайных агентов.

Джек закатил глаза.

Когда они наконец отправились в школу, Элен заглянула в свой ежедневник, чтобы проверить, кого она должна принять этим утром до того, как отправится на УЗИ.

Луиза Белл.

Это было некстати. Именно в тот день, когда ей самой предстояло пройти первое ультразвуковое исследование, у нее назначена встреча с особой, страдающей необъяснимым бесплодием.

А может быть, это было как раз счастливым совпадением. Элен сможет полностью вложить сердце и душу в сеанс, сделать все для бедной Луизы.

На Элен снова накатила волна тошноты, и она огляделась по сторонам в поисках «камня здоровья». Это был белый камешек, приятный на ощупь, который она нашла на пляже вскоре после того, как познакомилась с Патриком. Она решила использовать камень для самогипноза в попытках справиться с утренней тошнотой или для борьбы с той же тошнотой в течение всего долгого дня. Идея состояла в том, чтобы катать камешек по животу в области желудка, и при этом подсознание Элен должно ослаблять приступы тошноты. Единственной проблемой в данный момент оказалось то, что Элен не могла найти этот камень. В последний раз она видела камешек в руках Патрика — тот подбрасывал его, расхаживая по дому и ругаясь с кем-то по телефону. И разговор звучал слишком серьезно, так что Элен не могла сказать в тот момент: «Эй, отдай-ка мне мой камень здоровья!»

Она вздохнула и вместо упражнения заставила себя выпить чашку чая с имбирем, представляя, как сердито фыркает ее мать: «Камень здоровья, надо же! Лучше чаю выпей!»

Часом позже на дорожке к дому появилась Луиза, едва не столкнувшаяся с Патриком, который в этот момент вывалился из двери, держа в объятиях коробку с «разным». Ее содержимое он решил отдать в благотворительную организацию. Патрик сделал шаг в сторону, пропуская Луизу, мрачно кивнул и пошел дальше, к машине. Его лоб покрылся испариной, взгляд казался безумным. С того самого момента, как Патрик вернулся, отвезя Джека в школу, он вел себя как одержимый, словно стремился к некоей невероятно опасной черте, которую твердо решил пересечь.