Обещание - Ольга Романовская

— Боюсь, Ваш друг не увидит Добиса. — Он делал вид, что не замечает её метающих молний глаз — да и зачем ему это замечать, девушка ведь ничего не сможет ему сделать.

— Ваши люди его убили? — Её голос, помимо воли, дрожал. От ярости не осталось и следа, по сердцу начала растекаться тягучая волна безотчётного страха. От мысли о том, что Маркуса нет в живых, захолодело и защемило сердце.

— Нет, — Кулан почему-то, вопреки обыкновению, не посмеялся над ней, — но умный человек на его месте вернулся бы домой.

— Маркус никогда меня не бросит. — Принцесса ни на минуту не усомнилась в верности друга.

По крайней мере, он жив — значит, есть надежда. Страшно подумать, чтобы с ней стало, если бы Маркус погиб, Стелла бы никогда себе простила того, что втянула его во все это.

В центре главной площади с таинственным пугающим помостом стоял храм Шелока, от которого лучами расходились три короткие дубовые аллеи; старые, склонившиеся под гнётом времени акации опоясывали храм по периметру. Их сморщенные ветви переплелись, образовав своеобразный коридор, в просвете которого просматривалась широкая мраморная лестница; на ступенях дремали несколько ридогов.

Если бы не этот храм и пара мрачных безвкусных строений, выполнявших, судя по всему, какие-то административные функции, площадь производила бы приятное впечатление. На ней даже был фонтан, выполненный по рисункам человека, не обделённого чувством прекрасного: из трёх полу раскрывшихся бутонов вода стекала в широкую овальную чашу.

На бортике фонтана сидел мальчик в красной курточке и с неподдельным интересом водил рукой по воде.

Внимание Стеллы привлёк большой колокол, подвешенный возле одной из жреческих; его язык был выполнен в виде змеи.

Напротив храма, немного наискось, стоял дворец Маргулая — выкрашенное тёмно-жемчужной краской здание на высоком подвале; нижний этаж был облицован камнем. Дворец украшали изображения животных; чаще всего встречались змеи и сварги. Вход охраняли изваяния драконов.

— Колдун любит показную роскошь, — подумала принцесса, заметив инкрустированные глаза драконов.

Они подъехали к каменной лестнице, двумя скатами сбегавшей с площадки парадного входа. Часовые отдали честь и вытянулись по струнке. Кулан спешился и, отвязав её руки, помог спуститься пленнице.

Комната, куда её привели, была просторной и светлой. Через высокие окна, забранные фигурной решёткой, на пол лился мягкий свет. Одно из окон, в торце комнаты, было витражным, и, подкрашенные разноцветным стеклом, лучи падали на длинный стол, покрытый синим сукном.

Украшавшие помещение безделушки из драгоценных металлов в витражном свете казались предметами из другого, верхнего мира.

Девушке развязали руки и даже предложили сесть. Она опустилась на стул и с удовольствием размяла затёкшие кисти. Маргины ушли, оставив её на несколько минут одну.

Вскоре отворилась одна из боковых дверей, и в комнату вошёл Маргулай; за ним степенно выступал толстый кот. Мурлыка потёрся о её ноги, фыркнул, запрыгнул на стол, свернулся комочком и уснул.

Маргулай остановился напротив принцессы. Его глаза впились в девушку; она невольно потупила взгляд и долгое время не решалась взглянуть на него.

— Ну, как твои дела? — с издевкой спросил колдун. — Убила ты меня?

Стелла молчала. Издевается? Ну и пусть! Спорить бесполезно, поэтому придётся терпеть. Лучше молчать, чтобы не взболтнуть лишнего.

— Отвечай, когда я тебя спрашиваю! — рявкнул Маргулай.

— Я не буду разговаривать с обидчиком моей сестры, — процедила сквозь зубы принцесса

Колдун рассмеялся. Он подошёл к столу, пододвинул кресло и сел. Тепло взглянув на спящего кота, Маргулай несколько раз провёл рукой по его шубке.

— Лучше не груби мне, деточка, тебе же лучше будет. Кулан случайно не рассказывал тебе о нашей темнице?

Он улыбался и по-прежнему гладил кота.

— Да, рассказывал, — как можно спокойнее ответила девушка.

— И как тебе, понравилось?

Стелла промолчала.

— Так, я, кажется, понял! — всплеснул руками Маргулай. — Тебе хочется пожертвовать жизнь великому Шелоку, не так ли?

— Нет, конечно, — презрительно поджала губы принцесса. — Я ненавижу его ещё больше, чем Вас, поэтому не доставлю ему такой радости.

— Не зарекайся!

Маргулай встал, нарочно схватил её за больную руку и, мало заботясь о том, что причиняет ей боль, потащил к окну.

— Видишь солнце? — зашипел он ей на ухо. — Запомни, как оно выглядит, потому что сегодня ты распрощаешься с ним навеки. Ты больше никого и ничего не увидишь, кроме крыс!

Стелла всегда боялась грызунов, — ну, у кого не бывает слабостей? — и мысль о том, что остаток жизни ей придётся провести в компании этих тварей, заставала её содрогнуться.

— А, испугалась? — торжествовал колдун. — Мне приятно это видеть. Пожалуй, я удовлетворю просьбу Кулана, он заслужил награду за безупречную службу. Ты ему понравилась, вернее, даже не ты, а твой острый язычок. А слуг иногда нужно поощрять, не так ли? Думаю, вы славно проведёте время.

Он отпустил её и бесцеремонно осмотрел с ног до головы, без зазрения совести высказав пару соображений насчёт её достоинств и недостатков. А она стояла, держась за больное плечо (рана, не успевшая толком зажить, напомнила о себе) и слушала всё это, покраснев, словно спелая слива. Стояла и молчала, терпя унижение.

— Да, хороша! — наконец сделал вывод колдун. — Кулану будет, чем похвастаться перед друзьями. Ты, наверное, ещё и поёшь и танцуешь… Ох, намается он с тобой, но результат того стоит.

— Какой результат? — решилась спросить принцесса.

— Как какой? — пошло хохотнул Маргулай. — Результат в таких случаях всегда один. Конечно, это не то, что быть замужем, но ведь ты сама виновата. Впрочем, кто знает, может, ты со временем станешь полноправной жительницей моего государства, все ведь от тебя зависит и твоей сговорчивости.

Она покраснела ещё больше и, повинуясь нахлынувшей волне отвращения к этому человеку, отошла подальше.

Колдун самодовольно улыбнулся и бросил взгляд на шпалеру, как бы невзначай, провёл по ней рукой. Шпалера была тёплой, жестковатой, но своей. Очевидно, она пустила его мысли по другому руслу.

Маргулай скосил взгляд на Стеллу:

— Ну, что стоишь? Садись!

Принцесса боязливо опустилась на стул.

Глаза колдуна сощурились, почти превратились в щёлочки. Худощавый, с кожей цвета слоновой кости, со своими длинными прямыми волосами, он почему-то напоминал ей крысу, мерзкую крысу, которая вместо того, чтобы попасться в мышеловку, сама их расставляет.