Медицина Древней Руси (сборник) - Николай А. Богоявленский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Одно из центральных мест в житии отведено вопросам воспитания детей, которое в семьях аристократов должно осуществляться при участии врача. Воспитатель во многом напоминает врача у постели больного по описанию его в Ведах. Он дает советы родителям устраним, от детей все картины жизни, могущие вызвать тоску, мрачное настроение – это сцены смерти, похоронные процессии, вид прокаженных, дряхлых старцев, «клосных» (лишенных рук, ног), слепых, «буев». Внимание ребенка должно быть направлено на явления и факты природы, которые были бы «добры и красны» (красивы и жизнерадостны), «на сретение» ребенку нужно «приводить» лишь то, «еже сладость сотворяеть». Общество ребенка – это постоянно «пляшущие и веселящися» люди, различные «позорища (зрелища) творящие». Все это необходимо дли нормального развития ребенка, так как оно «ум его упражняет и сердце наслаждает», потому что веселие ребенок всегда «сам себе хотеть», потому что оптимизм глубоко свойственен природе детей.
«Стефаппт и Ихнилат» представляет собой сборник различных афоризмов, пришедший на Русь в XI–XII вв. и известный в списках XIII–XIV вв. Произведение является переработкой древнейшей индийской книги «Панчатантра» – этой «гирлянды цветистых народных сказок». Несмотря на попытку социальных верхов вытравить из рукописи элементы классового протеста, в рассказах удержались остроумнейшие народные сатиры на власть имущих. Басенный склад сборника нравился русским читателям. Не менее притягательной силой обладали многочисленные изречения сборника о медицине.
По народной индийской мудрости, врач – это первый друг больного. Таким именно он и зарисован в поговорках сборника. Читателю, однако, дается понять, что в случае недуга обращаться надо только к опытному врачу. Всякий же, придерживающийся противоположных правил, просто непросто «боль неразумичен», отсталый, но умный больной. Характерно, что совершенно аналогичное сравнение приведено и в Изборнике Святослава XI в.
Заслуживают внимания советы больному, как он должен вести себя на врачебном осмотре. Для успехов скорого излечения, сказано в сборнике, решающее значение приобретает показание больного; рассказ его о болезни должен быть правдивым, без всякой утайки: «ни убогому нищету свою пред другими прикрывати, ни болящему достоит от врача болезнь свою скрывати». Нельзя не отметить, что такую же или, пожалуй, еще более выразительную формулировку эта же мысль имеет в другом древнерусском сборнике народных поговорок – «Пчеле» (XIV–XV вв.): «смужь недужьный, творяйся здрав, нетаго здравия не обрящет» (больной, выдающий себя за здорового, никогда не получит исцеления).
Подобно другим произведениям индийского цикла, в этом сборнике много замечаний о животных и растениях тропического климата; черты, которыми рисуются жилища, одежда, обувь, повозки, леса, реки, наводят на сравнение с бытом людей Южной Азии.
В сборнике часты поговорки о грызунах («мышевех»), которые приносят большой вред человеку (в древней Руси мышами назывались и крысы). Общеизвестна распространенность этих грызунов в странах субтропической Азии и до сего времени. В сборнике довольно метко обрисованы особенности крыс: «мышеве» крайне назойливы и к тому же противны, они портят пищу, домашние вещи, разносят заразу. «Мышеве» проникают даже в хоромы богачей, и нередко сам царь вынужден есть хлеб, запачканный этими грызунами. Чтобы истребить крыс, простому народу нередко приходится ломать, сжигать или переносить свои жалкие постройки и домашний скарб в здоровые местности, а иногда даже бросать все добро на произвол судьбы и убегать, куда глаза глядят. Подобные места сборника – иллюстрации того тяжелого санитарного состояния, которое в прошлом на протяжении тысячелетий делало Индию мировым очагом по распространению чумы.
Совсем иными особенностями отличается «Христианская топография Козмы Индикоплова» – тоже переводной с греческого памятник древнерусской письменности по списку XIII–XIV вв.
Сведения об Индии были почерпнуты автором в результате его непосредственного наблюдения за жизнью и бытом народов этой страны, которую он посетил в середине VI в. н. э. (Индикоплов – по-гречески «индикоплевст», что значит «плаватель в Индию»).
Основной темой «Топографии» является определение строения вселенной, которое излагается Козмой в соответствии с ошибками, свойственными тому времени. Но весь интерес труда – в географических сведениях о далеких странах. Он подробно описывает дороги, которые вели в Индию из византийской провинции. Козма бывал на острове Цейлоне, названном в «Топографии» Топробан, на Малабарском побережье Индостана, откуда мощным потоком вливались самые разнообразные товары на рынки Византин и стран Средиземноморья. Козма не менее хорошо знал берега Эфиопии, остров Сокотора, его судно часто бороздило волны «Эритрейского моря», как тогда назывался Индийский океан. И до Козмы писатели сообщали торговые сведения об иноземных странах, но одновременно описывали также флору и фауну заморских стран, образ жизни и обычаи их жителей. Этой литературной традиции Козма отдал дань в полной мере. У него много описаний животных и растений Востока. Книга снабжена большим числом рисунков, которые, как полагают, сделаны его рукой. Если это так, то они делают ему честь как художнику. Исследователи этих иллюстрации утверждают, что они были выполнены в живой реалистической народной традиции.
На Руси «Топография» Козмы переписывалась в большом числе экземпляров. Любознательность древнерусского читателя в итоге одинаково подкупалась как чудесными рассказами Козмы, так в равной мере и теми красочными и большими по своему формату миниатюрами, которыми были обильно оснащены страницы этих рукописей. Любители тропической экзотики могли увидеть здесь рисунки диковинного «нозьдророга», буйвола, чудесных птиц, роскошных растений. Мужчины «тоземцы» всегда почти зарисованы полунагими, за охотой на диких зверей или в момент сбора плодов. Матери показаны с детьми, которых они носят на шее или за спиной. Все «иньдейския люди» с характерным внешним габитусом, высокие, стройные.
Козма был не столько писателем, сколько купцом, и поэтому он с особой тщательностью потрудился над обработкой рисунка, называемого в некоторых списках «кружалом» и представляющего нечто вроде современной диаграммы, на которой изображены всевозможные восточные и по преимуществу индийские продукты и показано, в какой сезон года тот или иной товар наиболее ходок, в какой таре его удобнее всего перевозить, в какой стране, кому и когда выгоднее сбыть.
«Кружало» Индикоплова не было предметом исследования историков медицины. Между тем оно имеет исключительный интерес для понимания истории лекарственного товарооборота между Индией и странами, лежащими к западу от нее, в том числе и древней Русью. Дело в том, что все произведения природы, изображенные в рисунке Индикоплова, использовались у арабов, византийцев, в странах Западной Европы и повсеместно на Руси также и в качестве лекарственных зелий.
«Топография» Индикоплова вышла из сирийской литературной среды и была долгое время популярной у всех народов Востока. Сирийский язык служил торговым языком Ближнего Востока. Сирийская образованность пользовалась признанием далеко за пределами своей страны. Врачи Сирии часто бывали придворными лекарями на Руси.
