Игра на понижение - Михаил Луговой

– Почему? – полюбопытствовал Олег.

– Манера у него… совершенно не такая, как у прочих «фашистов». Я момент выбрал да и насвистел «Джовинеццу» у него за спиной – он и ухом не повел.

Мгновение Олег непонимающе глядел на собеседника, а потом захохотал так, что с ближнего бархана на них оглянулся пулеметчик Кучеренко. Военные полицейские знали о своем нелестном прозвище, и курсанты, из озорства решившие напеть рядом с ними гимн итальянских фашистов, рисковали нарваться на серьезные неприятности, однако делали это достаточно регулярно, ибо такова традиция. Но ожидать, что таким образом будет развлекаться пятидесятилетний старшина…

– Кто же он, по-твоему? – отсмеявшись, спросил командир взвода. – Военная контрразведка?

– А черт его знает. Но вряд ли, видно, что он не из наших. Может, Госбез, может, еще кто-нибудь.

– А может, шпион? С такими допусками, как у него, он такого наворотить может…

– Исключать, лейтенант, нельзя ничего. Но пока он нам в спину не стреляет и боевую задачу не мешает выполнять, пускай таскается. А если станет мешать, то появится повод запросить командование, что с ним дальше делать.

Внезапно раздался сигнал обновления данных. Где-то в бушующей над ними буре электронных помех чудом возник секундный просвет, и несколько информационных пакетов нашли своего адресата. Олег захлопнул забрало. Спустя несколько секунд приподнял его снова.

– Ну? – спросил старшина.

– Обнаружена воздушная цель. Малоскоростная, маловысотная, по радиолокационному профилю – вертолет. Наблюдался несколько минут, потом пропал. Видимо, совершил посадку. Как раз в нашей полосе, километрах в семи отсюда. У экстраполятора на этот счет предположений нет, слишком мало данных.

С холма кубарем скатился военный полицейский, очевидно, получив ту же информацию на свой планшет.

– Видели, лейтенант? Если поторопимся, застанем его на земле!

– Прекрасный повод размяться, – кивнул Олег. – Второе отделение выдвигаю прямо сейчас. А мы, как только закончим заправку, пойдем за ними.

…Воды в бутылке оставалось буквально на пару глотков. Ее хотелось выпить немедленно, но пилот пересилил себя и спрятал пластиковую емкость за пазуху. Потом проверил, как держится за плечами плотно закрытый рюкзак, и обернулся к распростертому на земле телу. Наемник выглядел плохо. Просто немыслимо, как он успел так бодро ускакать от места аварии с такой пробоиной в черепе. Благо, что следы почти везде видны хорошо. Тут километров восемь, наверное, будет. И что с ним делать дальше?

Евгений не питал никаких добрых чувств к человеку, который сначала обманул его, а потом убил его товарищей и попытался убить его самого. Но на ситуацию следовало смотреть реально. Неизвестно, удалось ли уцелеть террористу и негритянке в кормовой рубке, а в их отсутствие человек с растрепавшимся фиолетовым гребнем оставался единственным, кто мог пролить хоть какой-то свет на произошедшее. Если он умрет, то после, когда начнется разбирательство, ко второму пилоту возникнет значительно больше вопросов, чем у него есть ответов.

Вздохнув, Евгений еще раз обшарил одежду лежащего без сознания наемника на предмет оружия, ничего не нашел и, поднатужившись, поставил его на ноги. Наемник открыл глаза. Лицо его напоминало маску, левая половина гримасничала и пыталась что-то сказать, зато правая была неподвижна, глаз полуприкрыт, лишь в углу искривленного рта временами вздувались пузырьки слюны.

– Пошли уж, – пропыхтел Евгений, закидывая правую руку наемника себе на плечо и принимая на себя вес его тела, – спринтер хренов.

И они пошли. Идти было тяжело, у наемника заплетались ноги, и хотя он по мере сил отталкивался от песка левой, уже метров через двести у Евгения возникло горячее желание бросить его здесь и уйти обратно к лагерю за подмогой. Желание осталось нереализованным отчасти оттого, что пилот понимал – после длительного пребывания на Луне и аварийной посадки пассажиры ему не помощники, отчасти – оттого, что песок на сотню метров вперед сменился растрескавшейся глиняной плешью, на которой разглядеть следы было непросто. Заблудиться же, потеряв свой след, Евгений боялся сильнее всего на свете. Пару раз ему казалось, что над ними кружит какая-то птица, а может быть, чем черт не шутит, и робот-разведчик, но он каждый раз только стискивал зубы и делал следующий шаг. А потом еще и еще один.

Прошла, как ему показалось, вечность, и когда с крутого бока бархана на них сошла небольшая песчаная лавина и в ней в облаке мелкого песка съехал на заднице вооруженный человек, в котором пилот узнал террориста, у него уже не осталось сил удивляться.

– Жив, курилка, – прохрипел он и сел на песок, увлекая за собой наемника.

Террорист странной раскачивающейся походкой приблизился к ним и, не говоря ни слова, ударил Евгения в лицо. Попало по больному носу.

– Ты, гнида, куда нас завез? – спросил он.

– В Каракумы, – прогнусавил пилот и осекся.

– В какие еще Каракумы? – рассвирепел Ланир. – От Ал-Субайха до Каракумов полторы тысячи километров!

– Ну, промахнулся немножко…

Террорист тоже выглядел неважно. Аварийная посадка, понятное дело, не добавила здоровья никому из находившихся на борту, но здесь было что-то иное. Он двигался вполне уверенно, хоть и заметно пошатываясь, но часто смаргивал, а глаза на бледном до синевы длинном лице безостановочно бегали из стороны в сторону и временами вообще закатывались под веки.

– Героем захотел стать, сукин сын? – прошипел террорист. – Брось сюда рюкзак!

Пилот подчинился, не отрывая взгляда от пистолетного ствола в руке террориста. До этого момента тот держал на прицеле пилота вполне профессионально, но вот он наклонился за рюкзаком, и держащая оружие рука не просто задрожала – она заходила ходуном.

Броситься на него? Нет, не достать, слишком далеко.

Ланир подобрал рюкзак и заглянул внутрь. Похоже, это именно то, что ему нужно. Или нет? Он извлек контейнер с артефактом. Цветовое зрение возвращалось к нему, но как-то странно, пятнами. Цветовое пятно от внешнего предмета, сфокусировавшись на сетчатке, прописывалось там надолго и, стоило перевести взгляд в сторону, переезжало вместе с ним. Диверсант знал, что дальше будет нарушение координации движений, потом полное расстройство зрения, когда внешний мир распадается на осколки, из которых лишенный поддержки имплантата мозг уже не в силах выстроить целостную картинку. И здравствуй, Мекян аль-раатлык, ласковые руки медицинского персонала и манная каша с ложечки по утрам. Но какое-то время у него еще есть. И есть задание, которое следует довести до конца.

– Встань и этого подними, – Ланир указал стволом на лежащего наемника и взялся за лямки рюкзака. – Идите вперед.

Подразумевалось, что идти надо прежним курсом, к месту аварии и лагерю. Но не успели пилот с наемником сделать и нескольких шагов, как внимание Ланира привлек посторонний звук. Клекочущий шум винтов, казалось, шел со всех сторон, и вдруг из-за высокого бархана на малой высоте выскочил вертолет и заложил над людьми лихой вираж, подняв винтами целую тучу песка.

– Всем оставаться на месте, никому не двигаться, бросить оружие! – раздался с неба громовой голос, что примечательно, по-арабски.

Ланир устало опустил пистолет и, помедлив, сел на песок. Ноги его больше не держали, но главное он увидел. На песчаном боку летающей платформы был изображен черный щит с зеленым стилизованным изображением символа веры: четырьмя полумесяцами и мечом, символизирующими пять столпов ислама. Из открывшейся дверцы посыпались солдаты в черной полевой форме отряда «Магавир», и Ланиру даже показалось, что он различает за прозрачными забралами несколько знакомых лиц.

– Ты жив?! – воскликнул один из них, худой и высокий, единственный, на ком не было шлема.

Диверсант не сразу опознал в нем начальство, но, опознав, стянул с плеча лямки и толкнул от себя рюкзак.

– Объект здесь.

– Что с группой? – Джалили потряс Ланира за плечи.

– Никто не выжил, – отрицательно покачал головой тот.

Двое солдат подтащили пилота, профессионально завернув ему руки за спину. Еще двое склонились над лежащим на земле наемником.

– А я вас знаю, – внезапно сказал пилот, подняв глаза на шефа Истихбарат аль-Амма. – Видел в новостях. Ваша фамилия Джалили, и вы из секретной службы. Выходит, это все – правда?

– Ты точно слишком много знаешь, – заплетающимся языком пробормотал Ланир. – И звездочку еще одну заслужил. На могиле.

– Нет, это и в самом деле интересно, – Джалили пристально изучал лицо пилота. – Что именно – правда?

У Евгения сложилось четкое ощущение, что он с каждым словом уменьшает свои шансы на жизнь, но остановиться он не мог.

– Правда, что захватили мой корабль никакие не террористы. И посадка на Ал-Субайх нужна была вам лишь как прикрытие! А этот тип даже приблизительно не похож на еврея!