Могучая крепость - Дэвид Вебер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ховерд почувствовал, как его губы сжались, а в животе вскипела кислота, когда он сравнил избранную братом простоту апартаментов — отсутствие скульптур, нехватку бесценных ковров, отсутствие потрясающих живописных холстов, которые когда-либо создавали величайшие мастера Сэйфхолда — с апартаментами Клинтана. На стенах Сэмила висели картины, но это были портреты его первой и его нынешней жены, трёх сыновей, двух дочерей, зятя и первого внука. Мебель была удобной и, конечно, недешёвой, но всё же это была всего лишь мебель, выбранная потому, что она была удобной, а не для того, чтобы подчеркнуть важность её владельцев. А произведения искусства, украшавшие его книжные полки и столик для молитв, были скромными и сдержанными, почти все изящно выполненные, но большинство из них были созданы менее известными художниками, которых он решил поддержать своим покровительством, потому что что-то в этих произведениях тронуло его собственное сердце, его собственную душу и веру.
«Если бы только Сэмил победил на выборах, — с горечью подумал Ховерд. — Он был так близок. На самом деле, я всё ещё не уверен, что победил действительно Клинтан. В конце концов, за подсчёт голосов отвечал этот лизоблюд Рейно, и посмотрите-ка, где он оказался!»
«Конечно, если бы победил Сэмил, если бы он стал новым Великим Инквизитором вместо Клинтана, огромная пропасть между тем, как он обставил бы свои апартаменты в Храме, и тем, как то же самое сделал Клинтан, была бы наименьшей из проблем Матери-Церкви».
«Во-первых, этого проклятого раскола никогда бы не произошло. Сэмил никогда бы не согласился на небрежное предложение Клинтана полностью уничтожить целое королевство только потому, что оно его разозлило. Если уж на то пошло, Клинтан вообще был бы не в том положении, чтобы выдавать подобные предложения! Конечно, — мрачно признал Ховерд, — есть не меньшая вероятность, что если бы он победил, то к этому времени его бы уже убили. В конце концов, такое случилось далеко не с одним из наших предков. Так что, как минимум, мы были бы избавлены от этого».
Не то чтобы это в конце концов хоть что-то изменило.
Он глубоко вздохнул, и его суровый взгляд смягчился, когда он взглянул на своего брата. Они с Сэмилом всегда были близки, несмотря на почти десять лет разницы в возрасте. Он всегда восхищался Сэмилом, всегда знал, что Сэмилу суждено совершать великие дела для Бога и Матери-Церкви.
Он знал, что его мать была охвачена ужасом, когда Сэмил выбрал Шуляритов. Возможно, она и не была Уилсинн по рождению, но вряд ли была слепа к тому, как наследие семьи, в которую она вышла замуж, настроило так много её членов против церковной коррупции за последние три или четыре столетия. Она поняла, что побудило Сэмила вступить в Орден Шуляра, признала его горячее желание сделать что-то для борьбы со злом, которое, как он видел, собиралось вокруг Храма… и она помнила, что случилось с его прадедушкой чуть больше ста лет назад. Великий викариат Святого Эврихарда был самым коротким в истории, и, что бы ни говорили официальные источники, никто никогда не сомневался, что его «случайное падение» было прямым результатом его усилий по реформированию викариата. Как и великий викариат Великого Викария Тейрела, двоюродного дедушки Сэмила и Ховерда, которое было почти таким же коротким. Не было никаких слухов, указывающих на то, что смерть Тейрела была подстроена, но он уже был стар и болен, когда его возвели на Трон Лангхорна, и в нём не было той напористости и энергичности, которые характеризовали Эврихарда. Его коллеги-викарии, возможно, считали, что они могли бы просто подождать естественных причин, чтобы положить конец его усилиям по реформированию. Конечно, также всегда было возможно, что «естественные причины», которые в конце концов убили его, были немного простимулированы, несмотря на то, кто и что мог подумать.
«Ну что же, мама, — подумал теперь Ховерд. — Ты был права, когда беспокоилась. Я очень рад, что тебя с отцом не будет здесь, чтобы увидеть то, что случится. Я уверен, что вы всё равно узнаете, и в Писании говорится, что с точки зрения Бога всё имеет смысл. Я надеюсь, что это правда, потому что с того места, где я сижу прямо сейчас, в том, что скоро произойдёт, нет ни смысла, ни здравомыслия. И уж точно, как и с Шань-вэй, в этом нет и следа справедливости!»
— Как тебе вино? — спокойно спросил Сэмил, и Ховерд фыркнул.
— Думаю, что оно было превосходно. Святой Хиндрик, как я полагаю? 64-го года? — Сэмил безмятежно кивнул, а Ховерд снова фыркнул, на этот раз громче. — Ну, по крайней мере, это единственное, до чего Клинтан не доберётся своими свинячьими лапами!
— Это не совсем та причина, по которой я решил открыть его сегодня вечером, но мысль, которую стоит запомнить, я полагаю. — Сэмил согласился так безмятежно, что в глубине души Ховерду захотелось закричать на него в отчаянии. Эта безмятежность, эта полная, всегда обоснованная вера, были одной из тех вещей, которыми Ховерд всегда больше всего восхищался в своём брате. Однако в данный момент это действовало ему на нервы почти так же сильно, как и успокаивало. Но настоящая причина, по которой так было, как бы мало ему не хотелось понять настоящую причину, заключалась в том, что спокойствие Сэмила — его принятие Божьей воли — фактически заставляло Ховерда усомниться в своей собственной вере.
Он боролся с этим сомнением изо всех сил, но так и не смог полностью победить его. Несомненно, истинно справедливый Бог, Архангелы, действительно служившие Свету, никогда бы не покинули такого хорошего человека, как его брат, который стремился только служить Богу и любить ближних своих. Никогда не покинули бы его, и не предали в руки такого мерзкого, продажного, злого человека, как Жаспер Клинтан. В руки человека, готового уничтожить целое королевство. В руки человека, который был вооружён всеми ужасными наказаниями из Книги Шуляра… и не только был готов, но и страстно желал применить каждое из них к безвинным детям Божьим, чьё единственное преступление состояло в том, чтобы противостоять его собственному разложению.
Ховерд Уилсинн знал свои собственные слабости, свои собственные недостатки. Он не мог
