Полихромный ноктюрн - Ислав Доре

— В общих чертах — да, — признав прозрачность напускного эгоизма, продолжал смотреть на место, где что-то шуршало. Шуршалкой оказался обыкновенный заяц с хлопковым хвостом.

— Я знала, вы искусно владеете клинком. Но чтобы броситься с ним на гомункула…Они ведь страшно-сильные. Одно попадание их лапы и всё… рёбра сломаны! Мистер Ханд, вы случайно не подрабатываете на стороне каким-нибудь убийцей в чёрном плаще и в чёрной маске с улыбкой?

— Случайно — нет. Сознательно — да. Сама знаешь, честным трудом Искателя много не заработаешь. Вот и приходится выкручиваться, чтобы у тебя были те вкусные пирожные с клюквой, — отшутился я, понимая всю неуместность юмора, но было необходимо хоть как-то разрядить обстановку.

— С черникой, — исправила она. — Теперь совсем не удивлюсь… если вы правда наёмник сомнительных гильдий, — хмыкнув, она едва слышимо проговаривает: — Иногда не понимаю, как люди находят в себе силы для встречи со страшной опасностью…

— Несмотря на мой обаятельный манерный вид, я страшнее гомункула. Особенно когда покушаются на моих учеников. Раны и сломанные кости заживут. Но такой трюк не сработает, если кто-нибудь из вас погибнет. Так что выбор очевиден.

— И так каждый раз, учитель Ханд. С тех пор как вы приняли нас с Ифором в Академию. Но ничего, мы вернём свои долги.

— Не понимаю о каких долгах ты говоришь. Но если хочешь расквитаться, для душевного спокойствия можешь иногда помогать ронохам. Горячая похлёбка с ломтём хлеба для них не будет лишней. Только осторожно, усты следуют за ними по пятам. И даже прибегают ко всяким уловкам. Например, облачаются в чёрное закрывающее лицо одеяние, которое носят некоторые ронохи, что считаются опасными. Накидывая шкуру зверя, хотят сойти за своих. Какая дурость, — поведав способ возвращения надуманных или же переоцененных долгов, мне стало ещё более тревожно, сердце ускоряло свой ритм.

— Ну, могло быть что-то и посложнее, но первое слово, как говорится, дороже второго — похлёбка так похлёбка, — поторопилась согласиться разноглазая. — Знаете, с момента нашей встречи прошло уже много времени, а я не перестаю узнавать новое о вас, — она как по щелчку пальцев переменилась в лице и с едва заметно улыбкой добавила: — Я даже не подозревала, что вы умеете пользоваться иглой.

— Да, немало времени прошло. Как сейчас помню. Иду за рынком… и ничто не предвещает беды, а потом вылетают двое маленьких ребятишек и начинают угрожать. Пытаются ограбить. Хорошо, я тогда спросил у вас про «Зигфридовы очечи». Помнишь, как тонко вы ответили? Ваши слова помогли мне разглядеть потенциал, которому нужно было помочь прорости, принять свой вид. Посему и предложил вам пойти со мной в пустующую Академию. Глаза не обманули, из вас получились настоящие Искатели. Думая об этом, радуюсь своему достижению. Ведь смог показать иной путь, удержать вас от преступлений. А то могли бы много дел наворотить из-за нужды, — выбравшись из круговорота воспоминаний, продолжил о серьёзном: — А что касается нитки и иголки — простое, но полезное, умение. Можно и раны заштопывать. Так, сейчас не время для…

— Не время для приступа ностальгии? — продолжила она и протянула платок, водя пальцем по лицу.

— Именно, — сорвалось с моих губ. — Премного благодарен, а то не гоже культурному человеку ходить с боевым запёкшимся раскрасом. Не стоит подавать такой пример подрастающему поколению.

— Мистер Ханд, ну хватит. Мы не такие маленькие, какими вы нас видите. Да, молодые, но не маленькие ребятишки. Хоть вы и Главный Искатель, но у нас же разница в пару лет, — возмутилась она.

После того, как все признаки сражения были стёрты с моего лица, Софистия едва слышимо начала посмеиваться. Должно быть, её развесила мысль о том, как молодой Вабан Ханд, Главный Искатель Оренктонской Академии Запретных Знаний, вооружается инструментами портного для неравной схватки с прорехой. Ну точно, сражение достойное стать легендарным. На мгновение даже стало как-то не по себе. А если она увидела бы меня, сидящего в лодке с удочкой в руках, то, наверное, вообще рассмеялась бы во весь голос.

Ни с того ни сего чёрный лес заполнился приятным ароматом полевых цветов, через который прокрадывалось очарование гвоздики и, скорее всего, миндаля. Снова эти непонятно откуда взявшиеся запахи. Правое ухо, в него влетел треск сухой ветви. Вдруг непроизвольно дёрнул голову назад и что-то пролетело мимо лба. Пуля. Подняв вековой занавес, обнаружил себя перед лицом неудачливого стрелка. Улыбка отражалась в его глазах, разделенных лезвием клинка. Я вонзил его в отверстие нижней челюсти, и тот вылез из переносицы. Крепко держа длинноствольное орудие, повалил на землю и под углом провернул. Это был солдат в Серекардском пыльнике, из-под которого виднелись министерские цвета. Выйдя из состояния боевого куража, моё горло сдавил страх. Ведь узнал, что передо мной враг, только когда уже забрал его последний вздох. Смотря на павшего, распознал чью-то поступь и наставил огневое в сторону источника.

— Это мы, мистер Ханд, — осторожно произнес Ифор, выходя из-за сгорбленного и изогнутого дерева. — Воу! Спокойнее, свои! — воскликнул он.

— Где ты был? — по слогам проговорил я, поднимаясь на ноги.

— Нельзя было отпускать нашего извозчика. Потеряй мы его, наши поиски Пепельных болот оказались бы под угрозой.

— Надеюсь, вы не торопились выпить за меня? Я бы сейчас пригубил, — довольно сказал Форц, шедший за первым. — О! Сбежавший гомункул… вот ты где, скотина, — добавил тот, когда увидел мёртвого уродца. — Мистер Ханд, хоть сборщиков оказалось немного меньше, чем я думал, но лишняя пара рук мне не повредила. Ваш подопечный в нужное время напомнил тем «долгоносикам» в овраге, что таскать с собой взрывоопасную бочку — плохая затея. Поэтому сильно не ругайте его.

— Взрывать что-то, когда министерцы могут быть везде — называется помощью?

— Нет, что вы. Эти болтушки, разговаривая между собой, выдали всё необходимое. Они отстали от основного формирования для перевыполнения нормы. Хотели выслужиться перед генералисом.

— Асбестом? Тогда понятно, желание произвести на него впечатление всегда граничит с глупостью.

— Так точно, он самый. А как это поняли?

— Просто угадал, — дав ответ, холодно продолжил: — Даже если и так, то от этого его поступок не становится менее своевольным. Но хорошо, что всё закончилось благополучно, — проговорил я, подведя черту окончания сегодняшних трудностей.

16. Незнакомец на дороге

Мы простояли в лесном кармане ещё некоторое время. Собираясь продолжить путь сквозь земли Денрифа, все хранили предмет необычайной ценности — молчание. Безмолвие составляло нам компанию, заставляло иначе чувствовать каждую