Четыре сестры - Малика Ферджух

– Она всегда опаздывает, – ответила Сюзи. – Нет, мне не кажется, этот пес – типичный случай какостомии.

Никакой кузины на горизонте. Беотэги меланхолично пинала бумажку от конфеты носком кроссовки «Патогас» горчичного цвета. Они ждали.

В пять часов кузина Вирсавия так и не появилась.

– Можно пойти пешком, – предложила Беотэги. – Всего четыре километра.

– Четыре?!!

– Ну, скажем, три и три четверти.

– С нашим скарбом?

– Будем петь.

– Без твоих манга было бы не так тяжело.

– Без твоей фигни вообще было бы как перышко.

Беотэги в отместку запустила в сестру сережкой платана. Були поймал ее на лету.

– Браво, Були, – одобрила Сюзи. – Жаль только, что ты подвержен какосто…

– Прекрати.

Прежде чем отправиться в путь, они вернули Були хозяину.

– Он очень симпатичный, – сказала Дениза месье Тротти, ласково похлопывая ту часть собаки, которая, по идее, была головой. – Но дыхание у него собачье.

– Какостомия, – философски ответил месье Тротти. – Как у большинства собак.

Сюзи лучезарно улыбнулась трем подругам. Они пошли гуськом. Дорога была пуста. Беотэги озабоченно хмурилась. Небо тоже. Особенно справа, за тополями.

Через десять минут от звучной рулады содрогнулась земля под их ногами: вдалеке рассекал пшеницу оранжевый динозавр, фырча и всхлипывая.

– Попросим этот трактор немного нас подвести?

И они закричали:

– Эй!

– Хо!

– Эгей!

– Хо-хо!

Но оранжевый монстр ехал своей дорогой. Когда он стал размером с божью коровку на горизонте пшеничного поля, на Денизу упала первая капля. На Беттину – три следующих. На Беотэги – шесть. На Сюзи – пятнадцать.

В полминуты разразилась гроза. Ветер пригнул пшеницу, загремел гром, полил дождь. Они побежали, несмотря на тяжелый багаж, и укрылись в высокой кукурузе на соседнем поле.

– Ну твоя кузина Вирсавия от меня услышит!

Все вокруг было черно, земля содрогалась от ударов грома. Беотэги это напоминало грохот мусорных ящиков на мостовой. Дениза затыкала уши при каждой молнии.

– Я хотя бы знаю, что я не сахарная. Иначе бы растаяла.

Ливень усилился. Завывал ветер. В десять минут шестого в июле месяце было девять осеннего вечера.

– Переберемся? – предложила Дениза.

– Куда и с кем? – усмехнулась Беотэги, показывая на пустынные поля вокруг.

– Надо идти дальше. Все равно вряд ли мы можем быть мокрее.

Дениза выжала челку.

– Теперь я примерно представляю, как живут половые тряпки.

Они продолжили путь под дождем.

– Вы знаете историю, как папуасский вождь вернулся из Безье?

– Она не может быть хуже нашей.

– К ак-то раз папуасский вождь вернулся из Безье и рассказал своему племени про сцену, от которой обалдел: «Двадцать тысяч человек молились, воздев руки к небу, на чудном зеленом лугу. Пришли воины в синих туниках, а за ними воины в красных. Все пели. Потом пришел шаман с большим яйцом. Наступила тишина. И случилось чудо: пошел дождь!»

– Что смешного? – фыркнула Сюзи, выплевывая попавшую в рот воду.

– Он был на матче регби, балда.

– Не понимаю, при чем тут…

– Тсс. Слушайте.

Беттина всматривалась в пелену дождя. Все услышали рык.

– Оранжевый динозавр!

Он возвращался быстро-быстро (ну, насколько мог) на размокшую дорогу, и его колеса плевались бурой жижей на то, что казалось вигвамом на верхушке. Поравнявшись с ними, он остановился. Это оказался не вигвам, а зонтик. Под ним сидел парень с уткой и котом.

Парень сделал им знак подняться и сесть. Они не заставили себя долго просить. Он спрыгнул вниз и в три приема сам взгромоздил их багаж, после чего снова сел за руль. Девочки сгрудились вокруг ручки зонтика.

– Спасибо! – гаркнула Сюзи, перекрикивая шум дождя и рев тронувшегося динозавра.

– А мы вам махали на пшеничном поле.

– Нам надо к Вирсавии Бальклеманту. Вы знаете, где это?

Он молча кивнул. Мохнатые и пернатые крепко держались за его юбки – это только так говорится, потому что на нем были полотняные шорты и широченная футболка, растянутая у ворота… под которой прятался воробей.

– Ой! – вскрикнула Беттина. – Какой миленький!

Она протянула руку, но птаха тут же вылетела под ливень.

– Ох, – смутилась она. – Простите…

Парень пожал плечами и, вывернув руль, съехал с дороги. Через несколько минут воробей вернулся и юркнул ему за ворот. Сюзи и Дениза захлопали в ладоши. Беотэги всю дорогу сидела поджав губы.

– Это напоминает мне Лазурный Берег, – поделилась Дениза. – Дождь лил как из ведра. Мы с родителями перебрались в Кабур…[68] И там потоп. Но мама сказала, что перемена воды пошла нам на пользу.

Беттина рассматривала их молчаливого спасителя. Лет шестнадцати, с дождевой каплей на носу, он время от времени морщил губы, высвистывая две ноты, и тогда воробей, кот и утка поворачивали головы к нему. Удивительное дело. Карманы у него так оттопыривались, будто он запихал в них парижский Сакре-Кер и мэрию Вильнева.

Она уже было подумала, что он немой. Но он вдруг сказал:

– Приехали.

Дом кузины вырисовывался на фоне лилового неба и черных туч. От порывов ветра тополя бились о стену. Дождь стал реже, но гром еще злобно гремел. На эмалевой табличке было написано розовыми буквами: «Рожь».

– Раньше это был амбар, – объяснила Беотэги в ответ на озадаченные физиономии подруг. – Но внутри комфортно.

Дениза вздрогнула.

– Мы как будто попали в музыку Дэнни Эльфмана[69].

– Ты хочешь сказать, в предместье Готэм-Сити?[70]

– Или в «Ведьму из Блэр»[71].

Их спаситель донес багаж от трактора до ограды.

– Ты вывихнул ногу? – спросила Беттина, заметив, что он слегка прихрамывает.

Он покачал головой и полез на трактор вместе со всей своей живностью.

– Если вам что-нибудь понадобится, – сказал он, заводя мотор, – я на ферме.

– А ферма… где?

– За этими деревьями.

Они помахали ему на прощание. Он ответил короткой улыбкой и укатил.

– Минимум светских условностей, – высказалась Беттина.

Беотэги несколько раз позвонила. Никакого ответа. Они заколотили в дверь в восемь рук. Никого.

– Ты уверена, что у тебя есть кузина Вирсавия?

– Вообще-то, – спокойно сказала Сюзи, – Беотэги забыла захватить пианино.

– …

– На нем лежали ключи от этого дома.

Беттина и Дениза уставились на подругу.

– Не слушайте мелкую, – разозлилась Беотэги. – Я вспомнила, они…

Она нагнулась над глиняным горшком, пошарила внутри:

– …здесь!

Они вошли, со всех текло в три ручья.

– Я бы выпила сухого белого! – заявила Беттина.

Внутри дома и правда могло бы быть комфортно… при условии генеральной уборки. Пара летучих мышей играла в Тарзана и Джейн под потолочными балками. Стены были покрыты паутиной. Когда с дивана и стульев сняли чехлы, поднялись клубы лиловой пыли и все закашлялись. Под ногами Беттины что-то пробежало.

– Гм. Серые мыши и летучие мыши.