Сочинения - Леопольд Захер-Мазох
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эмма не ожидала такой настойчивости со стороны Казимира, это заставило ее на минуту призадуматься. Мгновенно в ее голове созрел другой план. Ей надо было, во что бы то ни стало, удержать Ядевского за собой, и она решилась на отчаянное средство для достижения своей цели.
– А что, если ты получишь полное доказательство моей любви? – вдруг спросила она. – Если я отдамся тебе?
Казалось, молодой человек не понял смысла ее слов: до такой степени это ошеломило его.
– Здесь я не могу принять тебя, – продолжала она, – я окружена шпионами. Но у меня есть приятельница, у которой собственный дом в одной из самых отдаленных частей города. Там я буду ждать тебя сегодня вечером – ты согласен?
Казимир бросился перед ней на колени и от волнения не мог выговорить ни слова, а только целовал ее руки.
– Придешь?
– Непременно!
– Ровно в десять часов вечера приди на улицу… – она назвала ее и описала внешний вид дома, – там встретит тебя преданный мне человек и проводит ко мне.
– Прости меня! – воскликнул юноша, прижимая ее к груди, а она краснела и улыбалась под его пламенными поцелуями.
Как только ушел Ядевский, сектантка послала Бориса за Рахилью и, когда та пришла, заперлась с ней в своей спальне.
– Сегодня ночью должен на некоторое время исчезнуть поручик Ядевский, которого ты знаешь, – сказала Эмма.
– Если обойдется без кровопролития, то я готова исполнить ваше приказание, – отвечала еврейка.
– Я назначила ему свидание. Жди его на улице около десяти часов вечера и проводи ко мне. Распорядись, чтобы твои люди были на месте до его прихода. Ядевский снимет с себя шпагу, потом начнет меня целовать, и я накину ему петлю на шею. Его свяжут, отнесут в подземелье, где он останется до тех пор, пока я сама не освобожу его. Скажи своим людям, чтобы они не смели обращаться с ним жестоко.
– Понимаю.
Еврейка ушла домой, получив от Малютиной еще кое-какие инструкции.
Иезуит не решался ехать к Огинским, не обдумав заранее, в каких выражениях он сообщит им поразительную новость. Долго ломал он себе голову, как вдруг в голове его мелькнула мысль переговорить с Анютой, которую наверняка обрадует известие о помолвке Солтыка. Он не ошибся. Девушка бросилась ему на шею и расцеловала его, потом повела в кабинет, где сидели ее родители, и радостно объявила:
– Граф Солтык женится на Эмме Малютиной. Он отказывается от меня, потому что не смог покорить мое сердце и убедился, что я никогда не полюблю его.
На лице Огинского изобразилось изумление, а жена его начала осыпать упреками патера Глинского.
– Перестаньте, – остановила ее Анюта, – вы знаете, что я люблю Казимира Ядевского и пойду в монастырь, если вы не отдадите меня за него замуж. – Скажите графу, – обратилась она к иезуиту, – что я ему очень благодарна и надеюсь, что он останется моим другом.
Этим окончилось затруднительное объяснение, и патер Глинский откланялся. Анюта воспользовалась неожиданно сложившимися обстоятельствами для того, чтобы испросить согласие родителей на брак с Ядевским. Отец был готов уступить ее просьбе, но мать была сильно заражена тем, что называется «польский гонор», и отказала наотрез. Это не обескуражило девушку, и она тотчас послала с Тарасом записку к Казимиру. Старик вернулся вечером и доложил своей барышне, что поручика Ядевского дома нет, а денщик рассказал ему, что какая-то дама назначила его барину вечером свидание.
– Наверно, Малютина! – воскликнула Анюта.
– За ней надо следить, – сказал Тарас, – она теперь в Красном кабачке. Кроме того, я узнал, что сегодня была у нее Рахиль. Жаль мне господина Ядевского! Говорят, что Малютина выходит замуж за графа Солтыка.
– Пойдем, посмотрим, что делает Эмма в Красном кабачке? – предложила Анюта, и полчаса спустя, переодевшись в крестьянское платье, они вышли из дома.
– Малютина поехала в кабачок на лодке и, наверно, вернется оттуда тем же путем, – заметил старик, – пойдемте и мы рекой, милая барышня.
Зима уже подходила к концу. Днепр вскрылся, погода была холодная, но ясная. Полная луна отражалась в воде, на дворе было светло, только сильный ветер вздымал на реке пенистые волны.
– Не боитесь ли вы, сударыня? – спросил Тарас.
– Я ничего не боюсь, – решительным тоном отвечала Анюта, садясь в лодку вместе со своим провожатым.
– Красавица еще там, – заметил старик, увидя огонь в окнах шинка, – подождем, пока она выйдет.
Минут через десять из кабачка вышла Эмма в сопровождении крестьянина, с виду похожего на рыбака, села с ним в лодку и переправилась на противоположный берег реки, не заметив, что другая лодка плывет за ними следом.
На берегу и в узком переулке, куда повернула Малютина, не было ни одного огонька – будто все вымерли. Сектантка остановилась перед домом, где Солтыку являлись тени его умерших родителей, постучалась в ворота, и они тотчас отворились. В ту же минуту Анюта схватила ее за руку.
– Что вам надо? – спросила Эмма, нимало не испугавшись.
– Наконец-то я поймала тебя! – вскричала Анюта. – Ты завлекла в свои сети и Солтыка и Ядевского, хочешь, я скажу, с какой целью?
– Вы с ума сошли!
– Ты говоришь, что любишь Казимира… нет, ты жаждешь его крови, хищная гиена, и с помощью своих сообщников собираешься его зарезать! Ты убила Пиктурно… отдала Тараевича на съедение диким зверям… Ты точно так же убьешь Солтыка и Ядевского, если я тебе не помешаю, кровожадная жрица дьявольской секты!.. Губительница душ!
Дикий яростный вопль раненой пантеры вырвался из груди сектантки. Она выхватила из-за пояса кинжал и готова была пронзить им свою соперницу, но тут вовремя подоспел Тарас и вырвал оружие из ее рук, а она шмыгнула во двор и захлопнула за собой калитку.
Эмма не потеряла присутствия духа и хладнокровно отдала своим сообщникам необходимые приказания. Юрий перелез через забор и побежал предостеречь Рахиль, Джике было приказано идти на встречу к Ядевскому и назначить ему свидание за городом, на первом перекрестке, по дороге в Комчино, а Табичу велено было как можно скорее оседлать лошадь. Первый успел исполнить возложенное на него поручение, но вторая еще не вышла из дома, когда сани, в которых приехал Ядевский, остановились у ворот.
– Стой! – закричал Тарас, хватая лошадь под уздцы.
– Что тут случилось? – спросил поручик.
– Нам удалось раскрыть готовящееся на вас покушение, – отвечал старик, – вас собирались зарезать в этом доме.
– Кто же?
– Малютина.
– Я едва не поплатилась жизнью за любовь мою к вам, – прибавила Анюта.
– Злодейка хотела заколоть мою барышню вот этим кинжалом, но я бросился между ними, и удар достался мне… Ничего… заживет, – прибавил верный слуга.