Формула-1. История главной автогонки мира и её руководителя Берни Экклстоуна - Том Бауэр

14.

Абу-Даби. Воскресенье, 14 ноября 2010 года

Берни Экклстоун и Фабиана Флози приехали в паддок автодрома «Яс-Марина» чуть раньше полудня. Как обычно, «мерседес» Экклстоуна оказался единственной машиной, которую пропустили в святая святых. Он был согласен с букмекерами, что чемпионат выиграет Фернандо Алонсо, и, пробираясь сквозь толпу к себе в моторхоум, охотно делился своим мнением: «Хэмилтон выиграет гонку, а чемпионат — не сумеет». Судьба Марка Уэббера была предрешена: только пятое место в квалификации. Был в гонке и «фактор-икс» — поул-позишн досталась Себастьяну Феттелю, опередившему оппонентов в квалификации на какую-то долю секунды. Тем не менее шансы молодого немца котировались невысоко, и Экклстоун сбросил его со счетов. Несмотря на победу Феттеля на прошлой гонке в Бразилии, даже такой заядлый игрок, как Берни, руководствовался в первую очередь здравым смыслом.

Экклстоун изменил своим правилам и досмотрел гонку в Сан-Паулу до конца. К нему в моторхоум пришла семья Фабианы и её друзья, так что он согласился подождать развязки. По пути в аэропорт он из вертолёта позвонил своему юному протеже и поздравил того с победой: «Отлично. Молодец». На большее его не хватило. Впрочем, повторения бразильского успеха через неделю от Феттеля никто не ждал.

Во время беспосадочного ночного перелёта через Атлантику Экклстоун размышлял о том, что подарит зрителям последняя из девятнадцати гонок сезона, прошедшего в восемнадцати разных странах. На титул претендовали четверо пилотов, и конструкторы наверняка не сидели сложа руки. Напряжённая концовка обеспечит колоссальный интерес прессы. Кронпринц Абу-Даби Мохаммед ибн Зайед аль-Нахьян не пожалеет, что раскошелился на последнюю гонку чемпионата. «Формула-1» подтвердила репутацию уникального события, способного привлечь внимание всего мира к самым унылым и непримечательным точкам земного шара — вроде песчаных пустошей Абу-Даби, превращённых за 40 миллиардов долларов в туристический рай.

В Абу-Даби наступил воскресный полдень, и Экклстоун ввязался в первую перебранку. «Вечно он таскает меня на самые неприятные встречи», — жаловался Маккензи, шагая за Экклстоуном по солнцепёку.

Тодт был недоволен, что ему не выделили отдельный кабинет. Табличка на его двери гласила: «Президент ФИА и президент ФОМ». К радости Экклстоуна, француз стал возмущаться:

— Я не желаю сидеть с тобой в одном кабинете.

— Хорошо, забирай мою половину.

Однако Тодт не успокоился. Он понимал, что между ними идёт борьба за власть.

— Я же говорил Берни: с Тодтом ему ни за что не ужиться. Они оба коротышки, — заметил Лауда, наблюдая из окна, как Экклстоун возвращается к себе.

Его уже ждал король Испании Хуан Карлос, а также директор бахрейнского автодрома Зайед аль-Заяни, рядом с которым стоял большой деревянный ящик. Экклстоун поздоровался с королём и подошёл к облачённому в белые одежды арабу.

— Это благодарность за всё, что вы сделали для нашего королевства, — сказал шейх. Экклстоун извлёк из ящика длинный изогнутый клинок, и аль-Заяни вкрадчиво прошептал: — Возможно, наш подарок поможет уладить все споры с ФИА.

Экклстоун взмахнул саблей и ответил:

— Да уж, эта штука получше шоколада.

— В Бахрейне не делают шоколад, — невозмутимо заявил шейх.

Сам Экклстоун обычно дарил важным гостям серебряную линейку.

За обеденным столом рядом с Хуаном Карлосом сидел оперный певец Пласидо Доминго. Тенор специально прибыл из Сан-Франциско, чтобы своими глазами увидеть победу «Феррари». В два часа ночи ему предстояло вылетать обратно.

— Пойдём к Луке с Алонсо, — сказал Экклстоун.

Они прошли мимо расположения «Уильямса». Сам Фрэнк Уильямс сидел в тени у входа. Его команда совсем пала духом: она уже очень давно не побеждала, а вдобавок лишилась всех крупных спонсоров. «Уильямсу» нужен новый толчок. Экклстоун помахал рукой и пошёл дальше.

Рядом расположился «Макларен». Рон Деннис угощал арабских инвесторов летним салатом. К удивлению многих, болиды «макларен» стартуют со второй и третьей позиций.

— Всё решится на первом круге. Обязательно будет авария — она-то и определит судьбу сезона, — предсказал Деннис.

Сам он мечтал, чтобы Уэббер столкнулся с Алонсо, а у Феттеля снова отказал мотор — тогда Хэмилтон выиграет и гонку, и чемпионский титул. «Макларен» зря положился только на свой новый воздуховод и не скопировал выдумку Эдриана Ньюи — гибкие передние антикрылья. «Ред булл» оказался быстрее, и англичане растеряли всё добытое в начале сезона преимущество. Однако босс «Макларена» не расстраивался: «На нас смотрит сто миллионов зрителей. Потрясающе». К Деннису Экклстоун заходить не стал.

Ещё раньше он заглянул в расположившийся по соседству «Ред булл» — именно тогда, когда Дитрих Матешиц его не ждал. Когда Экклстоун вдруг вынырнул из шумной толпы и подошёл к столику, где сидел долговязый и немногословный австриец с женой, тот прямо сиял от радости.

— Хотел поблагодарить за всё, что ты сделал для «Формулы-1», — сказал Экклстоун, придвигая себе стул. — Это просто чудо.

Матешиц за шесть лет вложил в команду никак не меньше 700 миллионов долларов и очень рассчитывал обойти крупных автопроизводителей. С финансовой точки зрения он добился многого, чем вызвал зависть Ричарда Брэнсона, который бродил снаружи словно призрак, совершенно не привлекая внимания вездесущих журналистов. Экклстоун с самого начала посмеивался над этим авантюристом, не ожидая от него никакой пользы для «Формулы-1».

Вместе с Доминго они наконец добрались до ликующей толпы зрителей возле лагеря «Феррари». Все сразу впились глазами в знаменитого тенора.

— Вы не зря приехали. Сегодня наш праздник, — заметил ведущий итальянский обозреватель.

— Да, великий день, — улыбнулся Доминго.

— Лука здесь? — спросил Экклстоун уже внутри.

— Он занят.

— Пусть выйдет. У меня для него сюрприз.

Через некоторое время Монтеземоло спустился и потерял дар речи при виде гостя.

— Прямо места себе не нахожу, — сознался Монтеземоло, довольный успехами команды в последние месяцы.

— Я не мог пропустить эту гонку, — сказал Доминго.

Проходивший мимо Алонсо поблагодарил гостя за добрые пожелания. Мало кто сомневался, что титул у него в руках. Однако никто из них не услышал, как один из гостей пересказывал в сторонке сегодняшнюю статью Мосли в «Таймс». Бывший президент ФИА заявил, что победа в Хоккенхайме досталась Алонсо «не по праву», а в случае успеха в Абу-Даби нового чемпиона следует признать «мошенником». Испанец уже привык к таким обвинениям и пропускал их мимо ушей. Ему предстояло стартовать третьим, и победа, по его расчётам, заставит критиков замолчать.

Экклстоун с Доминго отправились обратно. В «Мерседес» они заходить не стали. Глава команды Дитер Цетше приехал на гонку, однако крупные инвестиции пока принесли немцам сплошное разочарование. Все надежды концерна были связаны с 2011 годом и новой машиной, которую конструировали для Шумахера.

Король Хуан Карлос всё ещё ждал. К половине пятого должен был прибыть кронпринц Абдалла ибн Хамад аль-Халифа, причём даже ему, сыну короля Бахрейна, не позволили заехать на автомобиле в паддок.

— В этом году нам не нужно победы Феттеля. Да и Алонсо тоже. — Маккензи разъяснял собравшимся финансовые интересы «Си-ви-си», однако в его расчётах никто ничего не понимал.

— Приехал, — объявил Экклстоун.

Король с девятью телохранителями вышел наружу. Солнце палило вовсю. Монархи обнялись, и Экклстоун повёл их к стартовому полю.

— Старт через двадцать пять минут, — объявил он.

Зрители на трибунах вскочили на ноги. Они кричали в основном «Берни! Берни!». Высокопоставленные гости подошли к Алонсо, и Хуан Карлос не удержался — приобнял соотечественника за плечи. В это время группка испанцев на трибуне во всё горло скандировала: «ЭТА! ЭТА!» — в поддержку баскских сепаратистов.

— С Феттелем тоже поздоровайтесь! — прокричал Экклстоун.

Оба правителя пожали облачённую в перчатку руку немца и двинулись к своим местам, чтобы посмотреть гонку.

Вернувшись к себе, Экклстоун сказал Лауде:

— Победит Хэмилтон, а чемпионом будет Алонсо.

Австриец не стал спорить.

— Ну что, Карлхайнц, доиграем? — спросил Экклстоун, имея в виду нарды.

— Стартовали, — бросил Лауда.

Пока Экклстоун подкреплялся стейком, австриец комментировал события на трассе. Раннее столкновение с участием Шумахера заставило его вернуться к телевизору. Стюарды занялись расчисткой трассы, и решение ряда команд (в первую очередь «Феррари») провести в это время пит-стоп со сменой покрышек спутало все расклады.

— Возникли проблемы, — заметил Лауда.

Гонка приближалась к своему экватору, а Алонсо всё никак не мог выбраться с двенадцатого места. Феттель шёл первым. Даже великий австриец Лауда не взялся бы предсказать, чем это кончится. Как уверял стоявший за его спиной проектировщик автодрома Герман Тильке, у Алонсо не будет проблем с обгонами. Экклстоун, безмолвный, словно манекен, расположился рядом с русским вице-премьером Дмитрием Козаком, который отвечал на вопросы российских телевизионщиков. Экклстоун полагал, что появление здесь высокопоставленного политика связано со скорым приходом «королевских автогонок» в Россию. Решающий этап делу не помеха.