Формула-1. История главной автогонки мира и её руководителя Берни Экклстоуна - Том Бауэр

— Я помогу найти нового спонсора, — заверил он Фрэнка Уильямса.

Все разговоры вращались вокруг финансирования. Монтеземоло и Норберт Хауг из «Мерседеса» поочерёдно требовали у Экклстоуна и Маккензи ещё денег. «Если дать вам больше, вы их просто потратите», — возражал Экклстоун. Монтеземоло угрожал Экклстоуну и «Си-ви-си» войной в конце 2012 года, когда истечёт «Договор согласия», однако Экклстоун холодно ответил:

— А что ты нам сделаешь? Сам знаешь, что никакому альтернативному чемпионату не бывать. Команды на это не пойдут.

Итальянец приобнял собеседника, но оставался настороже. Экклстоун держался уверенно. Призраки 2009 года его больше не тревожили.

Ожидалось, что «Формулу-1» покинут две команды, но Экклстоун, наоборот, всё время думал о расширении. Стоило ему появиться в Монце, как по газону перед моторхоумом зашагали взад-вперёд всевозможные делегации. Из Болгарии приехало восемь человек, ещё двое из Рима, а шестеро представляли российский город Сочи — все они мечтали принять этап «Формулы-1». Экклстоуну больше не приходилось убеждать власти разных стран, что им стоит вкладывать немалые средства в проведение гонок. Болгарам он сказал, что у них не хватит денег; римлянам — что поддержит их проект гонки вокруг «нового Колизея»{29} Бенито Муссолини; русским — что они получат гонку, если заплатят сколько надо.

— Они прислали сообщение, что переведут деньги, как только Путин даст добро, — сообщила Саша Вудвард-Хилл. — Говорят, проблем не должно быть.

Через пять недель Экклстоун срочно вылетел в Сочи, где подписал семилетний контракт на 40 миллионов долларов в год, начиная с 2014-го. На торжественной церемонии присутствовал сам президент Путин{30}, который до этого пятнадцать минут разговаривал с гостем наедине.

— А он скоро будет неплохо говорить по-английски, — заметил Экклстоун.

Через месяц фотографы запечатлели, как Путин в Санкт-Петербурге сел за руль болида «Формулы-1».

Несмотря на кризис, прибыли «Формулы-1» всё росли. Саша Вудвард-Хилл получала от автодромов аккредитивы на следующий год. Индийский промоутер этапа в Нью-Дели тоже заглянул в моторхоум Циммермана обсудить первую гонку, которая состоится уже в 2011 году. Перевели деньги и за этап в Остине, штат Техас, запланированный на 2012 год. За любовь Экклстоуна к всепланетному охвату расплачивались европейцы.

— Два или три этапа придётся отменить, — объявил он, ожидая воплей протеста из Испании, Венгрии, Бельгии и Германии. — Впрочем, новых автодромов пока нет, так что незачем разбрасываться старыми.

Он точно знал, что только у «Формулы-1», как у футбола, всегда будут спонсоры в любой точке земного шара.

Эту его уверенность подкреплял непрерывный поток посетителей из разных стран и компаний: в их числе Эрик Шмид из корпорации «Гугл», основатель и глава банка «Сантандер» Эмилио Ботин и президент «Водафона» Витторио Колао. Менее важные гости оставляли в подарок вино, шоколад, книги и часы «Юбло», разработанные специально для поклонников «Формулы-1». В перерыве между встречами Экклстоун сбегал в шатёр Циммермана и поздоровался с Лаудой, Джеки Стюартом, наследным принцем Бахрейна и Эриком Клэптоном, которые беседовали за столиком. Музыкант был его личным другом, а принц после гонки отправлялся в Уилтшир стрелять куропаток.

— Завтра вечером, после охоты, я лечу в Пало-Альто, меня пригласили в «Гугл», — рассказывал он Клэптону.

За соседним столиком главный тренер сборной Англии по футболу Фабио Капелло делился своими тревогами по поводу форварда «Манчестер юнайтед» Уэйна Руни. Снаружи толпились желающие сфотографироваться с Экклстоуном.

— Тискают меня, словно я гей, — жаловался он.

Гонку украсила захватывающая борьба между Баттоном и Алонсо.

— Главное — покрышки, — пророчески заявил Лауда. — «Феррари» ест резину меньше «Макларена», так что посмотрим, кто первый поедет менять колёса.

Экклстоун видел в своей жизни уже тысячи гонок, но в этот раз не мог оторваться. Исход решат доли секунды — и на трассе, и в боксах. Видя его возбуждение, не только друзья, но и заклятые враги верили, что владыка гоночного мира непременно приведёт «Формулу-1» к процветанию. Сам Экклстоун любил объяснять сторонней публике: «„Формула-1“ — как концертный зал. Идут годы, и команды сменяют друг друга точно так же, как уходят со сцены звёзды, а на их место приходят новые. Элвис умер, но с музыкой ничего не случилось. Умру и я, а „Формула-1“ будет жить дальше».

Многих раздражало нежелание Экклстоуна уступить свой пост преемнику. Его власть держалась на неопределённости, и за это его не любили; он понимал, что жизнь непредсказуема, однако наотрез отказывался принимать меры на случай какого-то несчастья. Этот деспотичный антигерой «королевских автогонок» так и не дал свергнуть себя с трона, ловко балансируя между добром и злом, а молва о его неуязвимости служила защитой от будущих революций. Его же собственная судьба была устроена лучше некуда. Столетняя «аренда» начиналась в 2011 году, и сам Экклстоун шутил: «До её конца я вряд ли доживу».

Не боялся он и угроз со стороны «Си-ви-си». Три года назад Маккензи затронул щекотливую тему:

— Когда тебе исполнится восемьдесят, нужно будет подумать об отходе от дел.

— Опоздал. Мне уже восемьдесят один, — ответил Экклстоун.

Маккензи понимал, что управлять «Формулой-1» — задача скорее для предпринимателя, чем для менеджера, а уж в деловых вопросах с Экклстоуном вряд ли кто сравнится.

— Положим, «Си-ви-си» мне кого-то навяжет — от него либо не будет толку, либо он сам сбежит, — объяснил он Маккензи. — Если же человек окажется толковый, то мне его и подавно не надо. Я не собираюсь уходить. Мне нравится заниматься гонками. Сейчас — даже больше, чем прежде.

Маккензи больше не затрагивал эту тему. Он понимал, что шаткое здание «Формулы-1» может развалиться с уходом Экклстоуна. Кое-кто считал его незаменимым, но Маккензи-то хорошо знал, что таких незаменимых полно на каждом кладбище. Он нарушил главное правило инвестора и решил не продавать бизнес через десять лет. Не стал он и заниматься его возрождением. Маккензи просто отступил в сторону и позволил этому суровому чудаку всё наращивать и наращивать прибыли. Впрочем, он всё же наметил кандидатуру преемника на случай ухода Экклстоуна.

Одному человеку его выбор вряд ли понравился бы. Как ни мечтал Рон Деннис унаследовать корону, в списке Маккензи он не фигурировал. Как говаривали в боксах: «Когда одна рыба слабеет, стая может съесть её, а может оставить в покое». Честолюбие Денниса никуда не делось, однако он хорошо понимал: при жизни Экклстоун власть не уступит.

Экклстоун хорошо знал, что люди смертны, однако даже его потрясла смерть от рака старого друга Тони Морриса. Он сидел у его постели до самого конца.

Фабиана постоянно была рядом, и её общество придавало ему сил. Держась за руки, они попрощались с гостями за сорок пять минут до конца гонки. Десятки людей, которым не хватило денег на билет, ждали снаружи и провожали Экклстоуна и Бриаторе к вертолёту радостными возгласами.

— Руджьеро, — обратился Экклстоун к пилоту новенькой «Августы-Вестланд», — если мы разобьёмся, то счёт можешь не присылать.

По телефону Экклстоун услыхал, что первым в боксы заехал «макларен» и Алонсо захватил лидерство. Баттону меняли колёса четыре целых и две десятых секунды, а на следующем круге механики «Феррари» совершили невозможное — три целых четыре десятых. Кроме того, Алонсо только что выиграл ещё несколько тысячных, показав лучшее время на круге. Расклад сил изменился в мгновение ока.

Когда вертолёт приземлился в миланском аэропорту «Линате» и Экклстоун пересел в свой самолёт, Алонсо как раз направлялся к подиуму под ликующие возгласы 100 тысяч высыпавших на трассу тифози. Всего семь недель назад немецкие болельщики освистали его в Хоккенхайме, когда Масса получил из боксов команду пропустить испанца. Эдди Джордан называл это «мошенничеством» и «обманом», а корреспонденты поинтересовались у Алонсо, поставит ли он немецкий триумф в один ряд с успехом в Сингапуре. И вот, вместо гула и свиста — приветственные выкрики в Монце. Сезон у «Феррари» не задался, но итальянцы не опускали рук.

Марк Вебер из «Ред булла» по-прежнему возглавлял общий зачёт, вторым шёл Хэмилтон, за ним — Алонсо. В умопомрачительном сезоне 2010 года оставалось пять гонок, и ничего ещё не было ясно. Довольный Экклстоун возвращался домой вместе с Бриаторе и Клэптоном. Накануне вечером он расчувствовался: «Я до чёртиков боюсь смерти». Теперь же, над Альпами, Экклстоун не сомневался, что проживёт ещё лет двадцать как минимум.

14.

Абу-Даби. Воскресенье, 14 ноября 2010 года

Берни Экклстоун и Фабиана Флози приехали в паддок автодрома «Яс-Марина» чуть раньше полудня. Как обычно, «мерседес» Экклстоуна оказался единственной машиной, которую пропустили в святая святых. Он был согласен с букмекерами, что чемпионат выиграет Фернандо Алонсо, и, пробираясь сквозь толпу к себе в моторхоум, охотно делился своим мнением: «Хэмилтон выиграет гонку, а чемпионат — не сумеет». Судьба Марка Уэббера была предрешена: только пятое место в квалификации. Был в гонке и «фактор-икс» — поул-позишн досталась Себастьяну Феттелю, опередившему оппонентов в квалификации на какую-то долю секунды. Тем не менее шансы молодого немца котировались невысоко, и Экклстоун сбросил его со счетов. Несмотря на победу Феттеля на прошлой гонке в Бразилии, даже такой заядлый игрок, как Берни, руководствовался в первую очередь здравым смыслом.