Весь Роберт Шекли в двух томах. Том 1. Рассказы и повести - Роберт Шекли

— Если вы сможете это сделать, даю слово, я верну добычу и даже предоставлю в ваше распоряжение самолёт, чтобы вы могли перевезти её в любую точку мира.

— Это обещание будет подтверждено документом с вашей подписью?

Геринг посмотрел на Петру. Она сказала:

— Сделай, Герман! Ты ничего не потеряешь!

— Ну хорошо, я подпишу. Принесите мне ручку и бумагу. Живо!

Он быстро написал несколько строк и поднял глаза.

— Но вы же понимаете, что эта бумага бесполезна, пока вы не обеспечите мне возможность разбомбить британцев в Дюнкерке?

— Понимаю, — сказал Джокер. — Отдайте её мне и ни о чём не беспокойтесь. Просто ждите вестей.

Когда Джокер на следующий день отправился на аудиенцию к Гитлеру, он застал того в состоянии крайнего воодушевления. Фюрер был у себя в кабинете, делал отметки на большой настенной карте и передвигал значки по лежавшему на столе плану, показывавшему наступление германских войск и нарастающее давление на войска союзников.

— А, герр Джокер! — сказал он. — Рад вас видеть. Как выяснилось, ваш совет был хорош. Правда, я в нём не нуждался, конечно. Я так или иначе приходил к тому же заключению. Но хорошо, что вы оказались здесь в то время, когда я принял решение.

Гитлер взял Джокера под руку и подвёл к карте расположения войск.

— Взгляните сами. Разве не великолепно?

— О да, это замечательно, — сказал Джокер. — Я от души рад за вас. Но у меня есть к вам ещё одно внезапное предложение.

— Да? — сказал Гитлер. — И в чём же оно состоит?

— Дюнкерк! — воскликнул Джокер.

— Дюнкерк? Ну да, они там у меня все в ловушке! И что Дюнкерк?

— Пусть Герман всё сделает, — сказал Джокер.

Гитлер уставился на него в недоумении. Под кожей у него ходили желваки. Усы подёргивались.

— Вы уверены?

— Положитесь на меня, — сказал Джокер. — Я когда-нибудь предлагал вам плохое?

Двадцать четвёртого мая Гитлер приказал германским войскам прекратить наступление на Дюнкерк и ждать дальнейших приказаний. В ход было пущено люфтваффе. Началась великая операция Геринга, призванная стереть с лица земли британские армии и подчинить Европу нацистам по крайней мере на ближайшую тысячу лет.

Когда герр Обермайер услышал, что совершил Джокер, он пришёл в ужас.

— Но это невозможно! Все мои астрологические расчёты показывают, что, хотя Геринг и возглавляет Военно-воздушные силы, у него неблагоприятные отношения со стихией воздуха. В одиночку он не добьётся успеха.

— Я примерно так и думал, — сказал Джокер.

— Тогда зачем вы это сделали?

— Ну, очень уж сильно ему этого хотелось… И ещё, у него кое-какие мои вещи. Которые мне нужно получить назад. Обермайер, спасибо за вашу поддержку. Похоже, вскоре я покину Германию.

— Не стоит благодарности, — сказал Обермайер. — Иметь с вами дело было для меня огромным удовольствием.

Уже взявшись за ручку двери, Джокер обернулся и спросил:

— Скажите, что ваши звёзды говорят относительно перспектив Гитлера в этой войне?

— У него всё сложится хорошо, — сказал Обермайер. — Но только если будут соблюдены два условия. Первое: Америка не должна вступать в войну. Второе: Германия не должна нападать на Россию.

В тот вечер Джокер отправился в свою комнату. При помощи специального оборудования он слегка подделал бумагу, которую дал ему рейхсмаршал. Надо было всего лишь поменять дату, чтобы приказ о снятии ареста на сокровища и о предоставлении самолёта вступал в силу немедленно. Затем Джокер упаковал вещи. Он готовился к отъезду, который должен был состояться в тот же вечер, но тут в дверь постучали.

Это была Петра.

— Джокер, — сказала она, — прости. Я знаю, тебе было больно, когда ты вошёл в мой номер и увидел меня с Германом.

— Не бери в голову, — колко сказал Джокер. — В этом мире только одна женщина что-то для меня значила. Это была Дженни, моя жена, и она мертва.

— Но я тоже что-то для тебя значу, — сказала Петра. — Не моя вина в том, что происходило до тебя. Рейхсмаршал увидел меня несколько лет назад и настоял, чтобы я стала его любовницей. У меня не было выбора.

— Ну что ж, ты сделала неплохой выбор, — сказал Джокер. — Дела у Германа идут хорошо. Даже если с этой дюнкеркской афёрой он ударит в грязь лицом, то всё равно, пожалуй, останется на плаву, и у тебя при нём тоже всё будет благополучно.

— Но мне он не нужен! — воскликнула Петра. — Ты ещё помнишь, как мы мечтали поехать в Рио?

— Конечно помню, — сказал Джокер. — Пустые фантазии.

— Неправда! Они могут сбыться! Послушай, мы встретимся с тобой там. Зачем тебе возвращаться в Америку, почему бы вместо этого не полететь в Рио?

Джокер опустил своё вытянутое уродливое лицо. Петра смотрела на него, не отводя взгляда.

— Джокер, я люблю тебя.

До рассвета было ещё далеко, когда Джокер отправился в финальную часть своего европейского похода за сокровищами, — по крайней мере, рассчитывал, что она будет финальной. Ганс, его шофёр, появился в полпятого утра, когда небо было ещё тёмным и виднелись тонкие жёлтые лучи прожекторов, ощупывавших небо далеко на севере, в Гамбурге. Ганс привёз с собой в лимузине шесть человек. У каждого была спортивная сумка. По приглашению Джокера они вошли в