На высочайших вершинах Советского Союза - Евгений Абалаков

Сделали площадку. Ночевали в палатках Здарского.

21 июля. Ночью сильный и холодный ветер рвал палатки.

Утром траверсируем влево по карнизу. Выходим на наклонные плиты, нетрудные, но частично обледенелые и поэтому опасные. Надеваем кошки и идем по жесткому фирну, а затем по наклонным, но не крутым плитам. Резкие порывы ветра. На снежнике применили скольжение.

Два уступа к Мазерской зазубрине одолели быстро. В кулуар спустились дюльфером и затем с попеременным охранением двинулись вниз по хорошему талому снегу.

Жарко. Спускались очень долго. После кулуара — путь по скалам. На скалах нас как следует обсыпало камнепадом.

Спустившись в большой кулуар, стали вначале глиссировать на ногах с попеременным охранением, а затем чудесно съезжали сидя. Вышли на плоское место. Тульский ледник. На морене радостно поздравили друг друга с первым советским траверсом Ужбы. Отдохнули, доели все остатки своих скромных запасов.

Ниже перешли на левую сторону ледника и пошли не спеша вниз торной тропинкой. Богатые луга, затем кустарник и, наконец, чудесные сосны кажутся необычайно прекрасными.

В селении Гуль подкрепились мацони, яичками я двинулись дальше по красивой долине.

К вечеру дошли до селения Мазери. Женя разыскал знакомого свана, встретившего нас весьма радушно. Покормили нас айраном и яйцами и уложили на сеновале. Спали как убитые.

22 июля. Обгоревшие мордочки дают себя знать. Особенно осунулся и обгорел Женя.

Появляются группы туристов. Кто–то узнает, что начальник группы, только что спустившейся с траверса Ужбы, — Евгений Абалаков. Раздаются возгласы: «А, это знаменитый восходитель! — Тот самый?!.. Да где же он?» Один из товарищей указывает на меня. Очевидно, вид мой мало героичен, ибо не производит никакого впечатления.

В полдень выехали, погрузив рюкзаки на лошадь, нанятую до южной палатки за репшнур и ботинки Жени (увы, денег у нас уже нет).

Чудесный нарзан, а потом не менее чудесный елово–пихтовый лес. По крутой каменистой тропе над ревущей Долрой, наконец, вышли на гарные луга и вскоре подошли к Южному приюту.

23 июля. В пять часов утра вышли из Южного приюта на перевал. Лошадь провезла рюкзаки километра два и в сопровождении брата нашего носильщика–свана повернула вниз.

Вот она, двурогая Ужба!

Мы медленно под тяжестью рюкзаков двинулись к перевалу. С нами пошли два самодеятельных туриста. Один немедленно забрел куда–то вверх, и мы едва вытянули его на верный путь.

Утро прохладное и ясное. После первого крутого подъема встретили группу сванов. Как ни лень было нести рюкзаки «по ровной» дороге, но заломленная цена сразу придала бодрости и рюкзаки продолжали путешествие на наших плечах. Вскоре даже обогнали сванов.

Я шел первым, решив как можно скорее пройти тоскливый Бечойский перевал. Вот и он. Отдохнув, быстро пошли вниз, временами скатываясь сидя. Опять осыпь, затем трава и, наконец, — Северный приют.

Очень много «планового» народа. Пестро, как на ярмарке. Пришлось выдержать целую атаку вопросов и насказать таких «ужасов» про перевал, что у бедняг делались круглые глаза и весь пыл остывал. Разумеется, потом мы признавались в шутке.

Начальник спасательной службы увел нас в соседний кош и накормил чудесными сливками.

Через час, пройдя красивый сосновый лес ущелья Юсенги, мы были уже у лагеря «Рот фронт», а немного погодя оказались за столом, богато уставленным яствами. Подкрепившись, двинулись дальше и, делясь впечатлениями, незаметно дошли до своего лагеря.

Встреча в лагере бурная. Меня качают.

После небольшого отдыха Е. Абалаков и Е. Васильев вновь отправляются в район Шхельдинского ледника и через несколько дней успешно штурмуют главную (Восточную) вершину Шхельды. Возвратившись па базу, они узнают о гибели на Шхельдо альпиниста К. Ручкина. В третий раз за месяц идет Е. Абалаков на Шхельдинский ледник.

По окончании спасательных работ на Шхельде Е. Абалаков участвовал в спасательных работах на Дых–тау и в восхождении на Салынан, Бжегдух и Джан–туган. Публикуемые страницы из его путевого дневника рассказывают о восхождении на главную вершину Шхельды.

Восхождение на главную вершину Шхелъды[30]

Первое советское восхождение

28 июля. По плану я и мой товарищ по восхождению Женя Васильев хотели выйти не позднее 12 часов, но из–за чертовских ишаков вышли после обеда, часа в четыре. До коша дошли легко и быстро. Напились айрана и, расплатившись с погонщиком, двинулись с рюкзаками по знакомой дороге.

У приюта Гельфенбейна оказались еще до захода солнца. Решили идти дальше и в сумерках поднялись на снежник к скалам лагеря.

Я очень долго искал воду, ворочая сыпучие камни морены. Но вода была настолько глубоко, что так и вернулся ни с чем. Закусили сосисками, помидорами (роскошь!), огурцами и легли спать. Спали очень хорошо, тепло и уютно.

29 июля. Утро прозевали и встали, когда совсем рассвело. Быстро собрались и вышли. Однако самочувствие Жени Васильева оказалось много хуже вчерашнего и темпы подъема не блещут особой быстротой.

Утро ясное. Солнце осветило вершину Шхельды. Трещины на ледопаде значительно разошлись.

Отдыхаем один раз на середине ледопада. Вышли на плато и сейчас же свернули вправо. Вначале спуск был замечательный, но ниже пошли многочисленные трещины.

Долго маневрировали среди трещин. Решили до подножья гребня не спускаться, а страверсировать по снежнику и в дальнейшем вести подъем к вершинному гребню по снежникам с левой (орографически) стороны от гребня. Снежники кажутся достаточно мирными.

Ночевку под гребнем решили отменить и перенести ее поближе к вершине. Пришлось снять кошки. Снег сильно размяк. С силой врубаю ботинки — снег держит.

Бергшрунд обошли справа по скалам. Перед нами башня. Обходим и ее справа по снегу, затем влево длинным снежником выходим на гребешок. Часто снимаем красавицу Ужбу.

Погода портится. Отдаленные раскаты грома. Решено заночевать здесь, хотя еще, видимо, не больше трех часов дня. До вершинного гребня осталось совсем немного. Удалось разыскать воду. Варим чудесный кисель. Воды много, хоть обливайся. Подкрепились плотно.

Гроза прошла стороной, но с края опять ползут тучи. Женя Васильев чувствует себя неважно.

К вечеру облака разошлись. Спим под тентом палатки Здарского.

30 июля. Ясное утро. Встали рано, солнце едва осветило Сванский хребет и Северную Ужбу. Вышли часов в пять.

Снег под кошками часто проваливается, затрудняя подъем. Широкий кулуар в верхней части (до 40°) не труден. Думали, если и дальше так пойдет, то вершинка больше третьей категории не заслуживает.