Пропавший легион. Император для легиона - Гарри Тертлдав
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ономаг! Ономаг!
Трибун очень устал и все же почувствовал, как радостное возбуждение пробежало по его телу. Ксенофонт, подумал он, чувствовал нечто подобное, когда из задних рядов его потрепанной армии донесся крик солдата: «Таласса! Таласса!» («Море! Море!»)
Но впереди шли не только воины Ономагулоса. Йорды тоже были там – они наступали им на пятки. Маврикиос бросил против врагов ударную кавалерию – видессиан, каморов, катришей и, наконец, намдалени. Могучая атака островитян отбросила легковооруженного врага и дала возможность уцелевшим солдатам отряда Баанеса воссоединиться с армией Императора. Радость встречи была короткой – первый же взгляд на шатающихся от усталости солдат развеял ее. Крики и стоны раненых, печальный вид изможденного войска – все это слишком ярко говорило об опасности, с которой армии Маврикиоса еще предстояло столкнуться.
Ономагулоса осторожно доставили на носилках. На ноге его кровоточила большая рана от удара копьем.
– Прошу прощения, командир, – извинился Горгидас перед Скавром. – Этим беднягам нужна моя помощь.
Не дожидаясь разрешения трибуна, он поспешил к раненым. Но Марк смотрел на тех, кто уцелел, и ему совсем не понравилось это зрелище. Возвратившиеся солдаты потеряли всякий боевой дух, они были побежденными. Он читал это в их глазах, видел в их осунувшихся неподвижных лицах, поникших плечах. Они казались ему людьми, понявшими бесполезность попыток выстоять против снежной лавины. Два слова было у них на устах. «Вода!» – было первым, и когда им давали флягу, она опустошалась в одно мгновение. Другое слово произносилось еле слышно. Побежденные не хотели пугать им своих спасителей. Марк подумал, что они, вероятно, предпочли бы вообще не произносить его. Но когда один за другим солдаты валились на землю, он слышал, как затихали их голоса, как сквозил в них страх. Поскольку имя, наводившее ужас, шептали все вокруг, Марку потребовалось всего несколько минут, чтобы разобрать его: «Авшар». Тогда он понял все.
Марк видел, что строй его солдат нарушился. Их тормозили беженцы Баанеса, которые еле плелись. Солнце уже село. Вместо того чтобы двинуться быстрым маршем – а ситуация того требовала, – Император приказал разбить лагерь, решив выступить в поход завтра утром. Этот приказ встретил полное одобрение солдат.
Марк вынужден был признать, что постоянная угроза нападения делала армию более боеспособной. Палисады из бревен и грубые насыпи были возведены с такой быстротой, что даже римляне не могли угнаться за видессианами. Кавалерия, которая отогнала йордов от солдат Ономагулоса, теперь защищала их лагерь.
Сражение было нелегким. Железная лавина намдалени отбросила йордов, но отнюдь не подавила их желания подраться. С запада к ним постоянно приходили свежие силы, и йорды устроили настоящую битву. Поднялась та обычная сумятица, которая случается, когда сталкиваются крупные кавалерийские соединения.
Отряды конников брали разбег, сшибались, отходили и снова нападали друг на друга. Стрелы тучами летели из луков, и сабли вспыхивали в лучах солнца.
– Хорошо, что мы уже почти покончили со строительством укреплений, – сказал Гай Филипп, вглядываясь в пыльную дымку на западе. – Я не думаю, что наши кони там слишком хорошо скачут. Эти кровавые ублюдки кое-что понимают в верховой езде. Кстати, сколько их там?
На это у Скавра ответа не нашлось. Пыль и расстояние делали невозможными точные подсчеты сил противника. Более того, йорды и их двоюродные братья – каморы, которые воевали под стягами Императора, имели запасных лошадей для каждого дня, и это создавало иллюзию еще большей численности неприятеля. Но если отбросить в сторону цифры, то центурион, к сожалению, прав, как всегда.
Намдалени были мастерами и побеждали йордов в ближнем бою, каморы уравнивали их в скорости. Но видессиане, которые составляли костяк имперской кавалерии, не могли сокрушить врага вблизи или сразиться с ним на расстоянии.
Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее конники Маврикиоса стали отступать к неготовым еще фортификационным сооружениям.
Марк услышал победные крики преследовавших их йордов. Отступавшие кавалеристы не могли войти в ворота лагеря, где столпились видессиане и наемники. Возникла давка. Враги с криками и гиканьем посылали стрелу за стрелой в удобные мишени. Солдаты медленно валились с седел, раненые лошади дико ржали и разбегались в разные стороны, еще более усиливая хаос у ворот.
Хуже всего было то, что в сумерках и неразберихе никто не мог отличить каморов от наездников Йорда. Несколько десятков вражеских воинов незамеченными ворвались в лагерь и начали убивать всех, кто попадался им под руку. Вскоре их уничтожили, но потрясенный Скавр увидел, как один йорд, зарубив трех солдат-пехотинцев, взвился на лошади, перемахнул метровый палисад и исчез в темноте. Каморы тоже погибали – их по ошибке принимали за кочевников-йордов. Один из каморов, увидев, как убивают его товарищей, с саблей бросился на видессиан с явным желанием отомстить за смерть своих соплеменников. Война внутри императорской армии стала такой же реальной опасностью, как и война с внешним врагом.
Позднее Марк слышал, как Фостис Апокавкос говорил об этой ужасной ночи: «Я лучше сразу умру, чем еще раз пройду через такой кошмар».
Из гордого, уверенного в себе войска, которое выступило из Видессоса, армия превратилась в первые вечерние часы этого дня в запуганную толпу, прятавшуюся за неуклюжими баррикадами, которые были единственным, что еще кое-как спасало их от когтей безжалостного врага. Если бы йорды продолжали атаковать видессиан, они бы сломали их, как сухие веточки. Но кочевники побоялись нападать на защищенный лагерь. Угроза поражения отступила, и постепенно Император опять начал собирать своих воинов в кулак. Казалось, он одновременно находился в тысяче мест, всюду мелькали его позолоченные доспехи и красные императорские сапоги. Он пинал ногами ленивцев и приказывал им бежать к палисаду. Его положение было сейчас незавидным, но Император был настоящим воином, он не привык сдаваться без борьбы.
Когда Маврикиос подошел к той части лагеря, где стояли римляне, нечто вроде одобрения мелькнуло на его усталом лице.
– Очень аккуратно, – похвалил он Скавра. – Ров, частокол, насыпь, да и вода тоже, как я вижу. Как на учениях. В твоих солдатах силен боевой дух.
– В достаточной мере, Ваше Величество, – ответил Марк.
– Нет нужды хвастаться этим, – заметил Виридовикс. – У этих римлян слишком толстая кожа, чтобы они могли испытывать страх.
Гай Филипп по привычке вспыхнул, но
