Лето 1969 - Элин Хильдебранд

Мэджи всегда хотела иметь сестру. Она отчаянно жаждет, чтобы все три сестры Тигра приняли ее, поэтому следит за каждым их шагом.

– Ну что за сюрприз? – спрашивает Кирби.

Кейт расплывается в улыбке. Мэджи считает мать любимого довольно сдержанной и правильной, поэтому очень удивлена таким внезапным энтузиазмом.

– Огромный сюрприз! Дэвид, не сворачивай.

Муж Кейт, Дэвид, очень добр и приветлив с Мэджи. Перед их отъездом из Бостона он отозвал ее в сторону и сказал:

– Не позволяй этой семье запугать тебя. Здесь много сильных женщин. Просто будь собой.

Дэвид спрашивает Кейт:

– Что за туза ты прячешь в рукаве, а, Кэти Николс?

– Нечто совершенно чудесное! – Она, как ребенок, хлопает в ладоши. – Веди, куда я говорю.

Мэджи вздохнет с облегчением, если они поедут в отель, а не в дом бабушки. В своем последнем письме Тигр написал, что все выходные ей придется принимать душ на улице. Мэджи запаниковала. На улице было всего градуса три; уже несколько недель стояли заморозки. Тигр же просто пошутил?

Караван из двух автомобилей с грохотом катится по мощеной главной улице с очаровательными витринами. Мэджи глазеет на тыквы в витринах, кукурузу у дверей, последние оранжевые и красные листья на деревьях по обочинам дороги.

– А Блэр знает, куда мы едем? – спрашивает Джесси.

– Нет. – Кейт опускает окно и машет рукой.

– Что это делает мама? – спрашивает Блэр у Ангуса. – Куда мы направляемся?

– Кажется, показывает следовать за ними. Может, хочет посмотреть на океан? У вас есть такая традиция на День благодарения?

– Нет, – растерянно роняет Блэр.

День благодарения они обычно празднуют в доме Экзальты в Бикон-Хилл. Например, как в прошлом году, когда Блэр съела моллюска, который ей не пошел, а на следующий день обнаружила, что беременна. Однажды, когда она была подростком, семья приехала на День благодарения на Нантакет. Было дождливо и холодно, Кейт разожгла в гостиной камин, забыв открыть дымоход, и гостиная наполнилась дымом, а Экзальту чуть удар не хватил из-за того, что сажа испортила фреску. Потом выяснилось, что перед отъездом бабуля забыла забрать индейку, заказанную в «Сейвенорс», и в итоге на День благодарения они ужинали в «Топке». В знак протеста против того, что праздник принял такой оборот, Блэр заказала говядину «Веллингтон». В этом году ей не хотелось возвращаться на Нантакет. Там было тесно, особенно после того, как Кейт пригласила Мэджи, но мама настаивала, что все поместятся.

– Понятия не имею, куда они направляются, но мне сейчас не до сумасбродных затей, – ворчит Блэр. – Дети вот-вот проснутся и потребуют есть!

– Да они только что заснули. У нас по крайней мере час в запасе, а то и больше. Поедем следом, отчего бы и нет? – Ангус гладит жену по ноге. – Пустимся в приключения.

Блэр берет мужа за руку и откидывается на сиденье. Ангус совершенно изменился, ведет себя заботливо и спонтанно. Он получил огромную премию от НАСА – десять тысяч долларов! – но отказался от предложения работать в следующей миссии. Ангус собирается спокойно преподавать, наставлять аспирантов и помогать с детьми.

Эта психотерапевт – Трикси – просто колдунья, Ангус действительно выглядит намного лучше. У него давно не было приступов, он куда расслабленнее и спокойнее. Муж улыбается и смеется, всегда рядом, всегда помогает. Блэр позвонила в приемную комиссию Гарварда, чтобы узнать, как обстоят дела с отсрочкой, и ей сообщили, что она может начать учебу в январе. После возвращения домой из Нантакета Блэр отлучит малышей от груди и проведет собеседование с нянями.

Родители направились на Мадакет-роуд. Если они хотели посмотреть на океан, почему бы не поехать в Циско? Это гораздо ближе.

– Куда мы едем? – недоумевает Блэр.

Кирби не может поверить, что в День благодарения им подкинули сюрприз. Весь смысл праздника в традициях, однообразии. Но если весь прошлый год оказался чередой огромных непредсказуемых перемен, так почему День благодарения должен стать исключением?

Интересно, участвует ли в этом сюрпризе бабушка. Экзальта приехала на остров в понедельник, что было совершенно неслыханно. Кирби всерьез задумалась, есть ли доля правды в словах Джесси, дескать, та лично видела, как в ночь высадки на Луну Экзальта и мистер Кримминс целовались, по-настоящему целовались!

Кирби не уверена, что бабуля и мистер Кримминс спят вместе – боже упаси! – но признает, что Экзальта стала мягче. Этой осенью Кирби долго добивалась благосклонности бабули. Даже раз в неделю обедала с ней в «Юнион Клаб», потому что Экзальта согласилась выделить три тысячи долларов, которые нужны для оплаты семестра в Женеве.

Во время последнего обеда бабуля заказала бутылку шампанского и они немного выпили. Экзальта наклонилась через стол:

– Катарина, расскажи-ка мне о своей личной жизни. Разумеется, у тебя кто-то есть.

Кирби почувствовала, как к щекам непривычно приливает тепло.

Она не знала, было то смущение, нервозность или любовь. Кирби встречалась с Дарреном. Было свидание в бургерной мистера Бартли, затем они сходили в аквариум, потом встретились в Бостонской публичной библиотеке, чтобы вместе позаниматься, а после отправились в Чайна-таун есть лапшу. Кирби старалась вести себя непринужденно, потому что сразу после Нового года уезжала в Швейцарию и не могла рисковать и заводить серьезную романтическую связь. Но потом Даррен объявил, что в том же семестре будет учиться в университете в Генуе, итальянском городе, до которого всего два часа езды на поезде, и Кирби вдруг начала фантазировать, какой бурный роман они могли бы завести в городах, где их никто не знает, на континенте, где их никто не осудит.

– Да никого такого, – сказала она.

– Так уж и никого?

– Ну…

Экзальта сверлила ее взглядом, и Кирби поняла, что бабуля и вправду хочет получше узнать жизнь внучки. Она мысленно перенеслась на пятьдесят лет вперед, в 2019 год, когда у нее самой уже могут появиться внуки. Разве она не хотела бы узнать правду об их жизни? (Как будет выглядеть жизнь двадцатиоднолетней девушки в 2019 году, Кирби даже представить не могла.)

– Есть кое-кто, мы время от времени встречаемся.

– Я так и знала! Ты вся сияешь. Расскажи мне о нем.

– Ну, он учится в Гарварде.

– Отлично! Гарвардец, как твой дед!

«Ничего похожего на дедулю», – подумала Кирби.

– Его мать – доктор, а отец – судья. У них дом на Винограднике Марты. Там мы и познакомились.

– Звучит чудесно. А почему ты прячешь его? По твоим рассказам, он восхитительный. И красивый, правда?

– Очень.

– Я так и думала! – Экзальта налила себе и внучке еще шампанского. Кирби следила, как шипели, лопались и испарялись пузырьки. В точности как развеется энтузиазм Экзальты по поводу загадочного мужчины Кирби. – Почему бы тебе не пригласить его на День благодарения?

– У него есть семья. Родители, тети, дяди и кузены.

Она сделала глоток шампанского. Если расскажет всю правду о Даррене, им понадобится еще одна бутылка.

Но почему бы не выложить все как есть?

Кирби подумала о сенаторе Кеннеди, который двадцать пятого июля вышел на телевидение и произнес речь с объяснениями и извинениями по поводу инцидента в Чаппаквидике. Содружество Массачусетса не вспыхнуло, граждане не потребовали головы Кеннеди, не бросили его в тюрьму и не лишили места в сенате. Если страна смогла