Знак фараона (сборник) - Лора Бекитт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я мать, я не могу бросить детей.
– Возьми их с собой.
– Каким образом? Мой сын любит Фивы, любит своего отца. Он меня не поймет. Я не могу лишать их будущего. К тому же Мериб не успокоится. Он станет искать нас. Наша жизнь превратится в бесконечное бегство.
Тамит опустил руки.
– Тогда я не знаю, что нам делать.
Тия проглотила горький комок.
– Нам придется расстаться.
Он не сводил с нее глаз.
– У нас… у тебя есть три дня. Подумай, Тия. Я буду ждать.
Она ушла первой. Тамит смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду. Погруженный в свои мысли, он повернулся, чтобы идти назад, и почти сразу столкнулся с Джемет. Он не заметил бы ее, но она стояла прямо на его пути и смотрела на него в упор.
В глазах молодой женщины пылали отблески внутреннего пожара, тогда как во взоре Тамита сквозила странная опустошенность.
– Зачем ты за мной следишь? – бессильно произнес он.
– Я уже говорила, что я не из тех женщин, чье ложе будет пустовать слишком долго! – В голосе Джемет звучал неприкрытый вызов. – Я пыталась тебя забыть, отдаваясь всем подряд, как мне приходилось делать это в карьере. Ничего не получилось: как и прежде, ты один-единственный владеешь моими мыслями. Мне по-прежнему больно отдавать тебя другой. Я слышала, ты предлагал ей бежать? А как же Фивы, твое происхождение?
– В детстве я жил на болотах и плел папирусные веревки. Я способен заняться этим и сейчас. Знак фараона не может мне помешать, – жестко ответил Тамит. – Я, как и раньше, живу не ради чего-то внешнего, наносного, а ради того истинно ценного, что есть внутри.
– А тот браслет, который тебе подарила хеттская девушка? Он тебе не помешает?
Тамит снял ремешок со своего запястья и надел на руку Джемет.
– Возьми, – сказал он, – делай с ним что хочешь.
Он обошел женщину и направился дальше. Он не оглянулся, даже когда она крикнула вслед:
– Я тебе отомщу!
Посещения усыпальниц совершались по определенным дням, и Уна всегда отпускала рабов и слуг навестить умерших родственников. Сегодня Джемет тоже отправилась в Город мертвых, хотя и она сама, и ее родители родились далеко от Фив, и ей не было известно, живы они или давно отошли в мир иной.
Случалось, бедняки хоронили умерших родственников в старой покинутой гробнице, а то и вовсе сбрасывали завернутые в грубую ткань мумии в общую могилу. Их слегка присыпали песком, а сверху кидали тела других покойников. Бывало и так, что смельчаки, сумевшие под покровом ночи миновать посты охраны Города мертвых, рыли могилу рядом с усыпальницей великого фараона в надежде, что останки их близких станут питаться роскошными подношениями и принимать небывалые почести.
Собираясь в Город мертвых, Джемет нарядилась. Надела бусы из цветного стекла и шариков глазурованной глины, плотно обхватывающую голову, сплетенную из ярких шелковых шнурков сетку и белое платье тонкого льна.
Она впервые видела такое множество разбросанных на необозримом пространстве могил. Среди них были крохотные, едва ли больше собачьей будки, и те, что поражали величием не меньше, чем дворцы, в которых обитали знатные фиванцы.
Джемет отстала от остальных и медленно шла по главной аллее, с интересом и страхом оглядываясь вокруг. По Городу мертвых бродило немало любопытных посетителей, равнодушно читавших надписи на погребальных стелах; кое-где слышался заунывный ритуальный плач родственников умерших, которые ставили на жертвенные столы у входа в гробницу еду и кувшины с водой и вином. Иные молились. Кто-то радовался тому, что усыпальница хорошо сохранилась и ее не разграбили нечестивцы.
Повсюду стояли маленькие лавочки, в которых продавались всевозможные амулеты, талисманы и благовония.
Заметив одного из служителей Города, Джемет подошла к нему и задала несколько вопросов. Он ненадолго задумался, потом махнул рукой, указав путь.
Солнце набирало силу. От каменных поверхностей гробниц веяло нестерпимым жаром. Хотелось присесть в тени, но тени не было. Молодая женщина задыхалась, по ее телу струился пот. Джемет давно потеряла из виду тех, с кем прибыла в Город мертвых, и не думала, как будет добираться обратно. Не размышляла она и о последствиях того, что собиралась сделать. Ею руководила обида ребенка, которого обманули, подсунув ярко раскрашенную пустую коробку, разочарование души, не дождавшейся чуда.
Гробница, которую она искала, была вырублена в скале. Она имела обширный внутренний двор и внушительный портик. Во дворе суетились рабы, обустраивая цветники, укладывая гранитные плиты. Один из них ответил, что хозяин находится внутри усыпальницы.
Возле входа в гробницу какой-то человек преградил женщине путь, и она объяснила, что должна увидеть архитектора Мериба.
– Зачем он тебе?
– Я должна передать ему важные сведения.
Мужчина сверлил Джемет недобрым взглядом.
– Какие? Сначала скажи мне.
Она сделала вид, что раздумывает, и вдруг резко метнулась внутрь.
После слепящего солнца и нестерпимого зноя беспросветная тьма и влажная прохлада показались целительным бальзамом. Не так ли бывает, когда после полной страданий жизни человеческая душа попадает в объятия смерти?
Джемет боязливо шагнула вперед. Ее глаза начали привыкать к темноте. Из узкого прохода появилась человеческая фигура.
– Кто там? Ты, Джедхор?
Женщина услышала прозвучавший издалека голос:
– Это какая-то сумасшедшая, Мериб. Я не знаю, что ей нужно.
Боясь, что ее прогонят, страшась растерять решимость, Джемет быстро проговорила:
– Я пришла, чтобы сообщить нечто важное! Про вашу жену.
Мериб сделал несколько шагов и очутился перед ней.
– Говори.
Человек по имени Джедхор куда-то исчез. Вместо него Джемет увидела мужа Тии. Она не знала, как он выглядит, и теперь с волнением смотрела в его замкнутое, мрачноватое, по-своему красивое лицо. Мериб держал в руках масляный светильник и тростниковые кисти, его передник был перепачкан красками.
На стене за его спиной женщина увидела рисунки. Изображенные на штукатурке цветные фигуры были полны движения и жизни. В них не было ничего великого, напряженного, чопорного. Муж, жена, дети, слуги, связанные теплыми человеческими отношениями. Мужчина смотрел на женщину полными тайного обожания и жгучей страсти глазами, а она, мечтательно опустив ресницы, загадочно улыбалась. Он держал за руку сына, а она – дочь. Девочка казалась непосредственной и веселой, мальчик выглядел задумчивым и серьезным.
Джемет понимала: после слов, которые она намерена произнести, жизнь человека, который стоял перед ней, будет разрушена, прежней она останется только на этих рисунках, но уже не могла остановиться.