Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева - Данила Зайцев

Мы приходим, я позвонил Владимиру Димитриевичу, встретились в зале для гостей. Разговор не клеи́лся, Владимир Димитриевич был в нерасположенным духе и как-то относился к Елене Талгатовне и Марине придирчиво и непонятно. Для меня ето была новость, я стал переживать, а что будет дальше. Вообче Владимир Димитриевич на всех посматривает свысока, я понимаю: ето сынок богатого родителя, он невинный, что так вырашшенный, тут нужон дипломат, а мне дали вельможу. Да, он хороший економист, его нихто не обманет, но чичас нужон карисматик[315], психолог и пожилой дипломат, вот Лукин Владимир Петрович – ето был бы настоящий ехекути́во, но у нас пока таких нету.

Говорит Владимир Димитриевич:

– Данила Терентьевич, здесь звезда – ето ты, а мы все здесь нихто. Ты заметил, как оне все перед тобой?

– Да, вижу всё наскрозь, но меня ето не волнует, меня волнует осуществить весь проект, показать государству, что мы способны работать, а старообрядсам показать, что можно верить России.

– Да, Данила Терентьевич, вы правы, но я заметил, здесь алчных чиновников хватат.

– Да, Владимир Димитриевич, вы правы, мой вгляд совпадает с вами, тут толькя можно положиться на губернатора.

– Ето правда, Данила Терентьевич. Мы всё ето разузнам, у нас есть к кому обратиться, всё будет известно, хто чем дышит и у кого како́ про́шло.

– Вот ето здорово! Но, Владимир Димитриевич, молодсы, ето очень важно, с кем имеем честь работать.

– А как ты хотел, Данила Терентьевич, пои́наче нельзя.

– Да, но спаси Христос за заботу.

– Да не за что, Данила Терентьевич. Ну, хорошо, нам пора отдыхать, завтра утром рано надо в Москву, работы много.

– Хорошо, отдыхайте, и доброй пути вам и спаси Христос за всё.

– Будем на связи. Пока, Данила Терентьевич.

Мы вышли уже поздно, Елена Талгатовна недовольна:

– Да, ето не Руслан. Как с етим парням работать, не знаем. Он какой-то заковырчатой, как услыхал, что я татарка, сразу оши́харил[316]. Да, в России таких много, оне другую нацию за людей не считают.

– Дак кака́ разница нация, в каждой нации есть добрые и недобрые люди. Вон я проживал в разных страна́х Южной Америки и могу лично сказать: добрых людей везде много, и идивотов хватает.

– У, Данила, ты, видать, русских мало знаешь. Вот поживёшь, тогда увидишь.

– Может быть. Посмотрим. Но ничего, не волнуйтесь, всё будет хорошо, мне сердце подсказывает, что етот парень добрый, правды молодой ишо, надо его учить.

– Да дай бы Бог, Данила.

– Ну ладно, прощайте, я всё налажу.

– Спасибо, Данила, ты всегда нам дух подымаешь. Ну ладно, пока.

19

Я своих на другой день всех собрал и всё доложил, все довольны, что так хорошо получается.

– Василий, я тебя хочу познакомить с губернатором и с чиновниками, чтобы ты знал, за что мы берёмся, и думал хороше́нь. Прошу вас всех, не думайте об себе, думайте о всех переселенсах. Хорошо всё доведём – и нам будет хорошо со всех сторон. Василий, прошу тебя главным агрономом. Как ни говори, ты занимался посевами с малых лет.

Он с улыбкой согласился и ответил:

– Хорошо, но мы доложны чаше советоваться.

– Да, без етого нельзя, потерпите, у всех будет своя ответственность. А тебя, тятенькя, прошу, будь справедливым и добрым наставником, ты уже пожилой, и тебе работать не обязательно, береги духовное дело, а я позаботюсь, чтобы тебе вообче было хорошо.

Он заулыбался и согласился:

– Да а что ишо нам надо, мы уже ста́ры.

– Вот и отлично.

– Данила, я хотел бы попросить Надежду поставить над счётом нашим економическом.

– Да, ето хорошо, но надо её подучить. Я предлагаю, чтобы она устроилась у Елене Талгатовной, она её научит ко всему, и тогда будет хорошая нам поддоржка своя. А остальным – пока подождите, всем место будет по заслуге.

Я взял Василия, привёл к губернатору и представил его как агрономом. Он подивился: такой молодой, и дал нам план действия, указал посмотреть, где сеять, проверить, куда скот поставить. Поручёно всё Родионову. Мы пошли к Родионову за круглый стол, там собрались все чиновники, и стали решать, как быть.

– Землю, котору вы выбрали, ето Дудникова, он её сеет, и вряд ли он захочет её отдать вам.

– Но мы же спрашивали сразу, и нам отвечали: всё у губернатора в руках.

– Да, ето сложноя дело.

– А что сразу молчали?

Родионов всех перебил:

– Ладно, поехали на место, там разберёмся.

Поехали на место, Родионов позвонил в Шебекино и дал команду, чтобы все явились в село Кошлаково. Мы все встретились в Кошлаковым, поехали смотреть старый комплекс кошлаковский, и что мы видим. Тут было два здания, но один уже изломали на днях. «Но народ! – думаю. – Нихто не жалеет зданьи, всё ломают на металлолом, а хто-то когда-то ето строил. Вот паразиты!» А осталось одно здания небольшоя для овчарни. Кузнецов говорит:

– Данила, ето здания не подойдёт, слишком низко и маловато.

– Да, вижу, жалко, что разломали другоя здания.

Кузнецов:

– Селютин, а хто ето управился?

– Да Дудникав отдал какому-то парню.

Но надо же! Я спрашиваю Селютина:

– Виктор Фёдорович, а тут в окружности есть ишо здание для скота?

– Да нету, всё занято.

Кузнецов:

– Ну ладно, мы разберёмся. Рубаненко, дай нам отчёт, сколь земли и сколь можно посеять чичас озимняй пшеницы.

– Хорошо, всё сделаю.

– Сделай план, и ждём в субботу на круглым столе.

– Всё будет готово.

– Ну хорошо. Данила, в суботу в десять часов все в АПК.

– Благодарю, спасибо.

Мне звонит Яссенко Юрий Петрович: срочно явиться в администрацию в Шебекино. Мы с Алёшай сразу туда. Приезжаем, нас ждут. Бузычкин Александр Николаевич ласковый через лишку, садит за круглый стол, все чиновники на месте, всё выспрашивает, я рассказываю.

– Отлично, замечательно. Данила Терентьевич, у ваших переселенсов у всех срок визов кончается, надо немедленно решить проблему.

– Но мне было некогды.

– Да, мы знам, поетому решам, как поступить. Завтра утром в восемь часов за вами зайдёт автобус, надо всем остальным пройти административною комиссию, получить медсправки и всё оформить в УФМС в Белгороде, ето всё завтра, мы поможем.

– Хорошо, большоя спасибо вам, Александр Николаевич, мы будем готовы.

– Потом, Данила Терентьевич, надо поговорить о школе, о прививкав, потому что без прививков ваши дети не могут учиться с местными детями.

– Но, Александр Николаевич, ето уже было обговорёно с Евгением Степановичем, у нас будет своя школа и свои порядки.

– Да, но пока дети доложны учиться. Хорошо, разберёмся.

Звонок от Кузнецова:

– Данила, ты где?

– В администрации в Шебекине.

– Приезжай в Никольское чичас.

– Что, новости?

– Да, жду.

– Чичас там будем. Александр Николаевич, простите, нас вызывает АПК.

– Ну хорошо, свободны. Данила Терентьевич, когда будет время, зайди, надо всё обсудить.

– Обязательно зайду, Александр Николаевич. Ну, за всё большоя спасибо.

Приезжаем в Никольское, нас ждут на заезде. Тут стоит старый комплекс, но большой, что-то можно справить, а что сваливать и вновь строить. Правды, много разворовано, местами шифер снятой, стоит голая структура железная, но ишо коя-что осталось, но зато всего два кило́метра от нашей будущай деревни. Да, подходит. Я говорю Кузнецову:

– Юрий Андреевич, я чичас спрашивал у Селютина, и он мне ответил: всё занято, а тут вижу комплекс заброшенный.

– Да пошёл етот Селютин на …! Ето Дудников слуга, всё за губернатором, что он скажет, то и будет. Ну что, подойдёт?

– Да, конечно, подойдёт.

– Ну и всё. Ту овчарню, что стоит в Кошлаковым, Дудников подарил вам её за тысячу рублей, а етот комплекс – будем договариваться.

– Ну хорошо, большоя спасибо, Юрий Андреевич.

– Да не за что, в субботу увидимся.

На другой день утром рано приходит автобус, и все наши семьи поехали на оформление, я переводы паспортов уже сделал. Приезжаем в администрацию, нас Юрий Петрович проводит в зало, где заседания, принимают переселенсов, тут все чиновники в сборе, поприветствовали и проздравили с переселением. Яковенко Павел Иванович высказал порядки и предупредил:

– Весь ответ за вас – Данила Терентьевич, так что подчиняйтесь, он за вас отвечает.

Я тоже стал и попросил своих во всём стараться для блага матушки-родины. Отсуда Юрий Петрович повёл их на медисинскую комиссию, в больнице медсестра ничего не знала, хто ето такия, давай их пошвыривать и обходиться по-зверски, а Юрий Петрович спросил её:

– Ты знашь, с кем имеешь честь так поступать?

– А хто вас знат.

– Я помощник главы города.

Она заизвинялась, заюлила, но он твёрдо сказал:

– Потом поговорим.

В Шебекине всё оформили и уже вечером прямо на етим же автобусе тронулись в Белгород, в УФМС. Бедные девушки проработали до двенадцати часов ночи, автобус всё ждал и увёз наши семьи в деревню домой. Вот каки́ дела. Когда нужные, всё делается сверх порядка, а хто бы посмотрел, как страдают переселенсы! Я часто захожу в УФМС и всё ето вижу. Ето, можно сказать, толкучкя, с ними обходются по-зверски, как будто оне прокляты и никому не ну́жны, а я прихожу – звонок, и вызывают без очереди и всё решают сразу.