Нокаут на шестой минуте - Питер Гент

— Хм, да, я в некотором роде работник полиции.

— Тогда остановите его, мистер Даннет. Умоляю, остановите его.

— Неужели ты до сих пор не знаешь своего Джонни?

Мэри жалобно вздохнула, подождала, пока Даннет приведет в порядок свой костюм, и спросила:

— Он охотится за Траккьей, да?

— За Траккьей и за многими другими, но главным образом за Джейкобсоном. Если Джонни говорит, что Джейкобсон повинен в смерти семи человек, стало быть, так оно и есть. К тому же у него есть две личные причины посчитаться с Джейкобсоном.

— За младшего брата?

Даннет кивнул.

— А еще?

— Взгляни на свою левую ногу, Мэри.

10

На кольцевом участке с односторонним движением южнее Виньоля черный «ситроен» притормозил, чтобы пропустить красную «феррари» Харлоу. Когда «феррари» пронеслась мимо, Джейкобсон, сидевший за рулем «ситроена», озадаченно потер подбородок, повернул машину на Виньоль и остановился у первой же телефонной будки.

В Виньоле Макалпин и Даннет доедали ужин почти в пустом зале столовой. Оба поглядывали на дверь вслед уходящей Мэри.

— У моей дочери сегодня хандра, — вздохнул Макалпин.

— Твоя дочь влюблена.

— Боюсь, ты прав. А куда запропастился этот чертенок Рори?

— Не стану скрывать: Харлоу застал этого чертенка за подслушиванием.

— Быть того не может! Опять?

— Опять. Затем состоялась экзекуция. Я был там. Думаю, Рори боялся попасть здесь на глаза Джонни. А Джонни-то в постели, ведь он совсем не спал прошлой ночью.

— Это очень хорошая мысль. Я имею в виду насчет постели. Что-то я смертельно устал сегодня. Ты уж извини меня, Алексис, я пойду.

Он было встал и тут же сел при виде Джейкобсона, который вошел в столовую и направился к их столику. Он выглядел очень усталым.

— Как успехи? — спросил Макалпин.

— Плохо. Обыскал все на пять миль в округе. Никаких следов. Правда, сейчас мне сообщили из полиции, что двух человек с похожими приметами видели в Ле Боссе, а этих ротозеев трудно с кем-нибудь спутать. Вот заморю червячка и поеду туда. Только надо раздобыть машину, а то моя сломалась — гидравлика полетела.

Макалпин протянул Джейкобсону ключи.

— Возьмите мой «Астон».

— Спасибо, мистер Макалпин. А страховые документы?

— Все в «бардачке». Вы столько хлопочете, я очень вам признателен за это.

— Я ведь тоже за них отвечаю, мистер Макалпин.

Даннет холодно слушал, уставившись в пустоту.

Спидометр «феррари» показывал сто восемьдесят километров в час. Харлоу явно пренебрег установленным во Франции стодесятикилометровым ограничением скорости, но время от времени по привычке поглядывал в зеркало заднего вида, хотя во французской полиции вряд ли нашелся бы автомобиль, способный догнать его. В зеркале не отражалось ничего, кроме каната, крюка и аптечки на заднем сиденье да брошенного на пол грязно-белого брезента.

Всего сорок минут спустя после отъезда из Виньоля «феррари» миновала дорожный щит с надписью «МАРСЕЛЬ». Еще через километр «феррари» остановилась на красный сигнал светофора. О выражении лица Харлоу невозможно было судить из-за множества ссадин, синяков и заклеек. Зато глаза смотрели, как всегда, спокойно, ровно и внимательно, в осанке ощущалась прежняя твердость: ни малейших признаков нетерпения, никакого постукивания пальцами по рулю. Однако и хваленой невозмутимости Харлоу существовал известный предел.

— Мистер Харлоу, — раздался голос сзади.

Харлоу круто обернулся и увидел Рори, который только что высунул голову из брезентового кокона.

— Какого черта ты здесь делаешь? — медленно, с расстановкой спросил он.

— Я решил, а вдруг вам нужна помощь, — оправдался Рори.

Харлоу собрал волю в кулак и сдержал гнев.

— Я мог бы сказать: «Помощь — единственное, что мне нужно», только какой от этого прок. — Он достал из внутреннего кармана часть денег, которые дал ему Даннет. — Вот триста франков. Сними номер в гостинице, позвони в Виньоль и вызови на утро машину.

— Нет, спасибо, мистер Харлоу. Я очень виноват перед вами. Не разобрался, дурья башка. Я не прошу прощения, потому что словами мою вину не загладишь. Лучше я помогу. Пожалуйста, мистер Харлоу.

— Послушай, парень, я еду на встречу с людьми, которым убить человека — раз плюнуть. А мне теперь отвечать за тебя перед твоим отцом.

Светофор переключился, и «феррари» тронулась с места. Даже по израненному лицу было заметно, что Харлоу несколько озадачен.

— Кстати, я хотел спросить, — сказал Рори. — Что с ним происходит? Ну, с моим отцом.

— Его шантажируют.

— Папу? Шантажируют? — Рори выпучил глаза.

— За ним никаких грехов нет. Как-нибудь расскажу.

— А вы собираетесь заставить этих людей оставить его в покое?

— Надеюсь.

— А Джейкобсон? Он сделал Мэри калекой. А я, как последний дурак, решил, что виноваты вы. Вы его тоже поймаете?

— Да.

— Теперь вы не сказали: «Надеюсь», вы сказали: «Да».

— Совершенно верно.

Рори откашлялся и спросил смущенно:

— Мистер Харлоу, вы собираетесь жениться на Мэри?

— Если все хорошо кончится.

— Знаете, я тоже ее люблю. По-другому, конечно, но очень сильно. Если вы будете ловить этого ублюдка, который покалечил Мэри, я хочу с вами.

— Не ругайся, — рассеянно одернул его Харлоу. Некоторое время он ехал молча, потом уступчиво вздохнул. — Ладно. Только обещай вести себя тихо и не лезть на рожон.

— Обещаю вести себя тихо и не лезть на рожон.

Харлоу прикусил верхнюю губу и поморщился, задев ранку. Он глянул в зеркало заднего вида. Рори уже устроился на сиденье и довольно улыбался. Харлоу то ли в недоумении, то ли в отчаянии покачал головой.

Спустя десять минут Харлоу припарковал машину в переулке, ярдах в трехстах от улицы Жорж Санд, сложил все свое снаряжение в холщовую сумку, перекинул ее через плечо и зашагал к вилле в сопровождении Рори, с которого мигом слетела самоуверенность, уступив место нешуточной тревоге. Помимо всего прочего, у Рори была объективная причина для нервозности. Для того дела, которое задумал Харлоу, выдалась совсем неподходящая ночь. Высоко в безоблачном, звездном небе Ривьеры висела полная луна. Видимость была, как пасмурным зимним днем, с той только разницей, что на земле лежали густые тени.

Харлоу и Рори стояли, прижавшись к десятифутовой стене, которая тянулась вокруг «Приюта отшельника». Харлоу заглянул в сумку.

— Так, посмотрим. Канат, крюк, брезент, бечевка, заизолированные кусачки, стамески, аптечка — да, все на месте.

— Мистер Харлоу, а зачем это?

— Первые три предмета — чтобы перелезть через стену. Бечевка — чтобы связывать, например, руки. Кусачки — для сигнализации, если удастся найти проводку. Стамески — что-нибудь открывать. Аптечка — просто на всякий случай. Рори, будь добр, не стучи зубами. Наши друзья на вилле услышат тебя за сорок футов.

— Никак не выходит, мистер Харлоу.

— Так, запомни, ты остаешься здесь.