В поисках Великого хана - Висенте Бласко Ибаньес
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Многие туземцы, завидя приближающиеся баркасы с белыми, пускались наутек. Иные, напротив, оставались на месте и вступали в беседу с теми индейцами, которыми Колон пользовался как глашатаями и толмачами, причем вс всех разговорах бесконечно упоминались карибы или каннибалы, свирепые люди с отравленными стрелами, совершавшие набеги на остров для увода в плен его обитателей.
Слыша подобные объяснения, всегда путаные и смутные, Колон решил, что каннибалы — это люди Великого Хана, которые «должны быть где-то совсем поблизости и которые, имея корабли, приезжают сюда, чтобы ловить здешних людей; а так как последние не возвращаются, то туземцы думают, что их съедают».
Три матроса, поднявшись на холм, чтобы обследовать деревья и травы, услышали шум, производимый огромной толпой: то были совершенно нагие люди, совсем такие же, как жители других островов; они бежали, узнав о прибытии белых.
Матросы поймали туземную женщину и доставили ее на адмиральский корабль. Была эта женщина «весьма женственна и красива»; она завела разговор с индейцами, плывшими на судах флотилии, ибо у них всех был общий язык. Адмирал велел дать ей одежду, одарил стеклянными бусами, погремушками и медными кольцами и «весьма почтительно» вернул ее на берег. Ее сопровождало несколько человек из команды «Санта Марии» и трое индейцев, служивших испанцам толмачами. Гребцы с баркаса, доставившего красивую индианку на берег, докладывали потом адмиралу, будто она жалела, что покидает корабль, ибо ей хотелось остаться на нем вместе с туземными женщинами, задержанными на Кубе. Так как предполагалось, что индианка сообщит своим соплеменникам, какие славные люди христиане, Колон на другой день отправил на берег девять матросов с индейцем-переводчиком, приказав им побывать в селении, расположенном на некотором расстоянии от берега моря и упоминавшемся красивою индианкой. Поселок был очень большой, и при приближении белых все его обитатели обратились в бегство. Но индеец с Гуанаани, которого белые пустили вперед как глашатая, бросился за бегущими, крича, чтобы они оставили всякий страх, что христиане никоим образом не карибы, но сошли с неба и раздают всем, кого бы ни встретили, замечательно красивые вещи.
Беглецы остановились и, положив руки на голову, что было у них знаком дружбы и уважения, стали поджидать европейцев. Многие сначала дрожали от страха, но миролюбивое поведение вновь прибывших в конце концов успокоило их.
Они вернулись в свои хижины, и каждый принялся угощать испанцев бататами и хлебом, приготовленным из корней маниоки. Они предлагали гостям, кроме того, рыбу и все, чем сами были богаты. И так как они узнали от индейца-переводчика о любви, которою пользуются у сыновей неба попугаи, то они притащили множество этих птиц, чтобы белые взяли их с собой на суда.
В это время европейцы увидели, как подходит «большой отряд или толпа людей», возглавляемая мужем той женщины, которую адмирал осыпал подарками и возвратил к своим. Несколько индейцев несли эту женщину «верхом на своих плечах»; они направлялись поблагодарить христиан за честь, которую те оказали пленнице своими подарками.
Возвратившись к себе на корабль, матросы, докладывая адмиралу обо всем, что им довелось видеть, утверждали, будто не может быть никакого сравнения между населением этого острова и людьми тех земель, которые они посетили прежде. Здешние жители гораздо белее, и тут попадаются девушки до того белые, что они могли бы сойти за рожденных в Испании. Голос у этих туземцев острова Эспаньола нежный, а не грубый и угрожающий, как у обитателей Кубы. Земли в глубине острова обработаны, и там много воды для их орошения, так что между этими землями и полями в окрестностях Кордовы такая же огромная разница, «как между днем и ночью».
После захода солнца рощи огласились пением бесчисленных соловьев. Сверчки и лягушки были тут совсем такие же, как в Испании. Мореплаватели обследовали расположенный поблизости остров, которому дали название Тортуга, а также большую реку. Вверх по ней они поднялись на баркасах, которые тянули при помощи бечевы матросы, шедшие по берегу.
Индейцы повсюду бежали: по словам Колона, этих людей «постоянно преследуют, и потому они живут в таком страхе, что при появлении чужеземцев начинают подавать дымовые сигналы со своих разбросанных по всей стране вышек». Эту реку Колон назвал Гвадалкивиром, в память одноименной реки возле Кордовы, а большую долину, в которой она протекала, Райской Долиной, или Вальпараисо.
Следуя вдоль берегов Эспаньолы, они повстречали индейца, который плыл в своей маленькой пироге, так что все удивились, как это она держится на волнах при таком свежем ветре. Колон велел поднять его вместе с его челноком на борт адмиральского корабля и, подарив ему стеклянные бусы, погремушки и латунные кольца, расположил его этим к себе. Этот индеец был доставлен испанцами в поселение, отстоявшее на шестнадцать миль от того места, где его подобрали, и названное Колоном Пуэрто де ла Пас.
Оба корабля стали на якорь против этого, судя по всему, молодого еще селения, — по крайней мере, все хижины его выглядели совсем новыми. Индеец направился к берегу в своем челноке, и вскоре местные жители, привлеченные его рассказами, собрались все вместе: их было человек пятьсот, среди которых был и король.
С этого времени мореплаватели стали встречать местных королей, или кациков, — явление, с которым они не сталкивались ни на Хуане, ни на ранее открытых флотилией островах, где не было, по-видимому, других начальников, кроме нескольких человек, пользовавшихся кое-каким влиянием, вернее всего — колдунов.
И так как корабли бросили якорь совсем близко от берега, то большое число индейцев добралось до них вплавь. Почти все они носили в ушах или продетыми через ноздри очень красивые золотые горошины, которые охотно обменивали на разные безделушки. И здесь это не было с их стороны торговой сделкой, вызванной жаждой выгоды, но простым обменом, которому они приписывали мистическое значение и который должен был обеспечить им благосклонность сыновей неба.
Король, которому его люди оказывали величайший почет, оставался на берегу, и адмирал отправил ему подарки, принятые тем с величественным изъявлением благодарности.
Колон узнал, что «это был молодой человек двадцати одного года и что при нем находились его старый воспитатель и другие советники, отвечавшие от его имени, ибо он был поразительно неразговорчив». Один из индейцев, приплывших сюда вместе с флотилией, беседовал с королем и сказал ему, что христиане спустились с неба и что так как они ищут золото, то собираются отправиться на остров Бабеке. Король ответил, что они поступают правильно и что на этом острове они действительно найдут много золота.