Куда уходит любовь - Гарольд Роббинс

В противоположность общим соображениям и неопределенным предложениям, высказанным в заявлении инспекции, мы предлагаем и готовы претворить в жизнь самые современные методы для ухода за данным ребенком.

Мы уже вошли в соглашение с Абингдонской школой для девочек, куда она тут же может быть принята. Я не хочу специально останавливать ваше внимание на той высокой репутации, которой пользуется данная школа. Я уверен, что она хорошо известна суду. Из всех школ страны она добилась наибольших успехов, имея дело с так называемыми «проблемными детьми». Одна из причин этих успехов, как принято считать, заключается в том, что дети не оторваны от нормальной семейной жизни. Ребенок существует в совершенно нормальном окружении, и каждый вечер возвращается домой, как из любой другой школы.

Здесь находится доктор Исидор Вайдман, известный детский психиатр. Он тесно сотрудничает с данной школой и готов взять на себя психологическое и психиатрическое наблюдение за девочкой. В силу данной ответственности, не может быть никаких сомнений, у него есть свой план восстановления душевного здоровья ребенка. – Гордон вопросительно посмотрел на нашу скамейку.

– Суд знаком с доктором Вайдманом, – сказал судья, – и с большим уважением относится к его знаниям, и к его мнению. Тем не менее, в данном случае, это не основание задавать доктору вопросы.

Гордон продолжил.

– Миссис Хайден договорилась также, что ее внучка будет посещать церковь святого Фомы, так что ее не обойдут вниманием и христианские заповеди. Досточтимый Дж. Дж. Виллинсон из церкви Святого Фомы, который к сожалению, не мог сопутствовать нам сегодня утром, готов в течение дня зайти в суд и выразить свою уверенность, что ему удастся добиться успеха в помощи девочке.

– Суд учтет это, советник.

– Миссис Хайден отводит так же часть комнат в своем доме, чтобы они были перестроены для нужд девочки. Она готова уделить любое внимание, и в физическом и в моральном смысле, которое девочка должна была бы получать от родителей. Что же касается упоминания инспекции о состоянии здоровья миссис Хайден…

Гордон взял стакан с водой, стоявший перед ним, и отпил глоток. Поставив его, он снова повернулся к судье.

– В настоящее время миссис Хайден является членом советов директоров одиннадцати различных компаний и активно руководит делами в четырех из них. Она также попечитель фонда Науки и Искусства университета и занимает офицерский пост в сан-францисском отделении Общества Дочерей Американской Революции.

Несколько дней тому назад миссис Хайден по моей просьбе прошла всестороннее обследование в лучшей больнице. Передо мной лежит письменное заключение врачей, обследовавших ее, и я хочу зачитать выдержку из него.

Он поднял к глазам лист бумаги:

– По мнению врачей, чьи подписи стоят под этим отчетом, «миссис Маргарита Сесилия Хайден, 74 лет, обладает превосходным здоровьем и бодростью духа и ей несвойственно ни одно из заболеваний, которыми обычно страдают люди в ее возрасте. И мы выражаем уверенность, что, если не случится каких-то непредвиденных происшествий, миссис Хайден будет сопутствовать отличное здоровье еще в течение многих лет».

Сделав паузу, Гордон взглянул на судью.

– Данный отчет подписан докторами Уолтером Ллевеллином, профессором гериатрии медицинского колледжа университета Южной Калифорнии, руководившим группой врачей, которые обследовали миссис Хайден. Ниже стоят подписи пяти других врачей. По желанию суда, я могу привести их.

– Суд принимает во внимание заявление мистера Гордона. Перечислять имена остальных врачей не обязательно.

Гордон еще раз отпил воды.

– Мне осталось мало что добавить к заявлению, кроме разве еще одной вещи. – Он посмотрел на Дани. – Мы просим суд учесть, что нет для ребенка более сильного, более всемогущего лекарства, чем любовь, чем уверенность, что он любим. Без этого все наши сведения, предоставленные медициной и психологией, теряют силу. Без этого бессильны все остальные лекарства.

Мы глубоко убеждены, что миссис Хайден может сделать для своей внучки все и более того, что может предоставить ей штат. Плюс еще один очень важный дополнительный фактор – любовь, которую они испытывают друг к другу. Любовь, которую ни одно учреждение, как бы хорошо в нем не шли дела, не в состоянии предоставить.

Судья посмотрел на мисс Спейзер.

– Имеются ли у вас какие-то вопросы в связи с данным заявлением? Инспектор поднялась.

– Инспекция по надзору очень внимательно ознакомилась с заявлением миссис Хайден и, тем не менее, считает, что интересам ребенка и штата в наибольшей степени отвечает наше предложение. В противном случае, мы бы рекомендовали принять предложение миссис Хайден.

Судья перевел взгляд на Дани.

– Даниэль, у тебя есть какие-то вопросы в связи с обоими этими заявлениями?

– Нет, сэр, – тихо ответила она.

– Ты понимаешь, какое я должен сейчас принять решение? – спросил он. – Теперь мне решать, что с тобой делать. Или же ты останешься под опекой штата или же вернешься к своей бабушке. Чем больше я буду знать о тебе, тем легче мне будет принять решение. Хочешь ли ты мне еще что-нибудь сказать?

– Нет, сэр. – Дани не смотрела на него.

– Ты не только совершила ужасный поступок, – голосом, в котором появились мрачно-торжественные нотки, сказал он, – но призналась, что вела в высшей степени безнравственный и неправильный образ жизни. Образ жизни, который мы все считаем совершенно неправильным и который при любых обстоятельствах нельзя продолжать. Можешь ли ты сказать мне слова, которые убедят меня в том, что я должен удовлетворить заявление твоей бабушки?

– Нет, сэр. – Она по-прежнему не поднимала глаз.

– Если ты не хочешь разговаривать в зале суда, может быть, ты мне что-нибудь скажешь с глазу на глаз? В моем кабинете, где нас никто не услышит?

– Нет, сэр. Он вздохнул.

– Надеюсь, ты понимаешь, что практически не оставляешь мне выбора, не так ли?

– Да, сэр. – Ее было еле слышно.

Мне показалось, что в глазах судьи, когда он откинулся на спинку кресла, была печаль. Посидев так несколько секунд, он выпрямился и посмотрел на нас. Лицо его было торжественным и суровым. Он откашлялся, готовясь говорить.

Мы не отрываясь смотрели на него, словно от его решения зависела судьба мира. Он снова откашлялся, и рука его потянулась к молотку.

– Ваша честь! – воскликнул я, внезапно вскакивая.

– Да, полковник Кэри?

Я обвел глазами стол. Мне бросилось в глаза удивление и испуг на лицах, но я видел только одно лицо – лицо моей дочери Дани.

Она смотрела на меня и на ее бледной физиономии были видны только большие круглые глаза. Я заметил тени под ними и понял, что она плакала перед тем, как войти в помещение суда. Я повернулся к судье, в упор глядя на него.