Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса - Леонид Васильевич Милов

“кормят сеном и изредка – овсом”[1120]. В Тверском у. “овес дают только одним езжалым лошадям, когда збираются итъти в коноводы (для проводки судов, – Л.М.) или ехать в извоз”[1121]. Точно так же и в Новоторжском у. “лошадей кормят сеном, а когда собираются в дорогу – овсом. А весною [кормят] мякиною, которою обливают водою и сие берегут к тому времени, когда пахать зачинают”[1122]. В Вышневолоцком у. “дойным коровам по утрам, впуская в избу, дают хлебные спашки, облитыя теплою водою (спашки – сор и мякина, сметенные с вороха обмолоченного зерна, – Л.М.)”[1123]. В Новоторжском у. “коров кормят овсяной и яшной соломою сухою, а дойным дают мякину”[1124]. В Тверском у. дойным коровам гуменный корм не только обваривают теплой водой, но и посыпают мукою[1125]. Телят в Тверском у. также кормят сеном, яровой соломой и сухим гуменным кормом, обваренным теплою водою и обсыпанным мукою[1126]. В Новоторжском уезде “овец довольствуют сеном”. В Вышневолоцком у. “маленьких ягнят подкармливают в великий пост овсом”[1127]. В Новоторжском у. свиней племенных кормили пареною гречневою соломою, обсыпая ее “молотою посыпкою”[1128]. А в Вышневолоцком уезде свиней кормили овсяной “яшной мукою, замешанной на теплой воде”[1129]. Смесью пополам ржаной и овсяной муки свиней кормили на убой в Тверском уезде[1130].

Обычай доить коров в избе, держать в избе новорожденных телят, ягнят и птиц характерен был для многих районов Центральной России. Шел этот обычай от крайне бережного отношения к скоту, от стремления уберечь от падежа и болезней молодняк, от стремления сберечь маточное поголовье. И тем не менее в Тверской губернии падежи скота были явлением нередким, “особливо на коров от осенних дурных рос, падающих на траву, которую скот по утрам рано со дворов выгоняясь, ест вместе с травою”[1131]. Во Владимирском уезде дойных коров кормили, помимо обваренной соломы и мякины, квасной гущей (скорее, это делали в помещичьих хозяйствах). Мелкий скот и лошади получали солому, сечку, обваренный колос с ржаной мукой или отрубями и, наконец, сено[1132]. В Переяславском крае сено мелкому скоту и лошадям давали с примесью соломы (яровая солома здесь именовалась “пушной”). Рогатый скот получал лишь разновидности соломы[1133]. В Калужской провинции коровам давали ржаной и ячменный колос, ячменную солому (все чаще обваренное кипятком), ржаную сечку с “осыпкой”, т. е. обсыпали мукой и заливали кипятком. Овцы и козы получали сено и солому, свиньи – мякину. Лошадей здесь кормили сеном, ячневой и овсяной соломой, и овес давали лишь перед дорогой[1134]. В Каширском у. коров кормили в основном яровой соломой, лишь в большие морозы давали сено. Овцам шли колосья с мелкой соломой (сечкой), сено тоже лишь в большие морозы и после ягнения. Молодняк держали в избе и кормили “месивом из овсяной соломы с мукой и сеном”. Кормили скот утром и вечером. Днем особо не кормили, а лишь устилали скотный двор (денник) ржаною соломой. Свиньям давали гречишную или иную мякину с отрубями, иногда с примесью ячневой муки[1135].

Интереснейшие соображения дал известный русский историк и государственный деятель первой половины XVIII в. В.Н. Татищев. Причем рекомендованный им рацион кормления скота явно рассчитан на простые крестьянские хозяйства. “Чрез всю зиму и весну, – пишет В.Н. Татищев, – всякий скот и лошадей довольствовать сечкою, колосом, ухвостьем и ухо-ботьем, обваривая оные горячею водою, и пересыпать отрубями и мукою и сена давать по малому числу”. “Зимою свиней кормить племенных лошадиным калом, осыпая немного отрубями. И коров по нужде тем [же] довольствовать можно”[1136]. Последние советы просто поразительны, ибо точнейшим образом отражают психологию российского дворянина-помещика, постоянно находящегося под бременем размышлений и забот по поводу хронической бескормицы крестьянского (а иногда и помещичьего) скота. Если дворовые собаки с голодухи сжирают кал, то почему же нельзя им кормить свиней и даже коров?!

Рационы для скота господских хозяйств

В помещичьем хозяйстве этой зоны уровень кормления был гораздо выше. Как правило, скоту вволю давали сена, в частности, коровам около пуда сена в сутки. Лошади получали значительно больше овса и сена. Наоборот, в инструкциях приказчикам иногда проскальзывают предупреждения о вреде лошадям овса в излишних дозах, о вреде кормежки хлебом (он давал слабость ногам молодых жеребят). И все же общая недостаточная обеспеченность кормовой базой животноводства Нечерноземья часто сказывалась и на собственно феодальном хозяйстве. Даже в дворцовых хозяйствах часто не хватало овса и сена. В подмосковных владениях соломенная сечка была обычным кормом лошадей. В 1737 г. на “гуменный корм” был переведен рогатый скот[1137].

Елагинские нормы кормления и реальность

В помещичьем хозяйстве Центральной России уровень кормления был выше, чем у крестьян. Но в оценке его важно исходить из представлений о кормовых рационах самих современников, и такой материал есть в нашем распоряжении. В 60-х годах XVIII в. известный историк екатерининской эпохи и человек близкий ко двору, Иван Елагин, разрабатывая вопросы реформирования страны, обратился к проблемам сельского хозяйства. В его работах есть, в частности, и расчеты по кормовым рационам скота. В качестве нормальных рационов кормления скота сеном у И. Елагина фигурируют следующие: для рабочей лошади – 30 фунтов сена в сутки, для коровы – 20 фунтов в сутки, для овцы – 10 фунтов[1138]. Как известно, в Нечерноземье стойловое содержание скота продолжалось необычайно долго: 6,5–7 месяцев или 198–212 суток. Следовательно, лошади на 7 месяцев нужно было 161,4 пуда сена, корове – 107,6 пуда, а овце – 53,8 пуда. Учитывая, что в XVIII в. скот был мелок, этих норм было, видимо, достаточно (в XX в., например, для лошади норма повысилась до 180–200 пудов).

Теперь ознакомимся с реальными рационами кормления скота в господских конюшенных и скотских дворах. Довольно подробные на этот счет сведения есть в обширной инструкции 1751 года графа П.А. Румянцева, именуемой “Учреждением”[1139]. Его вотчины были и в Московской, и в Нижегородской, и в ряде других губерний Центральной России. Не менее интересна и другая инструкция того же времени (1755–1757 гг.), составленная неким Тимофеем Текучевым (или Текутьевым), въедливым помещиком одной из тверских вотчин (примерно в 100 верстах от Твери) в районе Кашина в XVIII в. (последним ее владельцем был П.П. Львов)[1140].

В румянцевских селах “разъезжие” (рабочие) лошади в период стойлового содержания