БП. Между прошлым и будущим. Книга 2 - Александр Половец

Итак, перечисляет автор, не следует писать о тайных активах, которыми располагает Путин, его команда и друзья, это первое — хотя всё было обнародовано в скандальном «Вики Ликс», регулярно публикует подобную статистику «Форбс». Вот о коррупции в стране абстрактно — пожалуйста! Пишите! Но не о конкретных людях.

А еще нельзя писать о деятельности ФСБ и, в частности, о причастности ФСБ к убийству Литвиненко. И третье — не следует писать о войне на юге России в мусульманских республиках. То есть писать можно, но только в рамках организованных МИДом пресс-туров, что есть, по мнению автора, «пустая трата времени».

Такие дела… Ладно, об этом хватит.

Есть у газетчиков такое выражение: «лезть ногами в живот», — немудрено, что сегодня оно пришло мне в голову, перечитывая предыдущие страницы этих записок. Сегодня популярно определение «гламур» для той части прессы, о которой чаще говорили обобщенно — «желтая».

«Да зачем это всё Андрону? — думал я, слушая вопросы журналистки, — существуют же деликатные способы остановить её». И, между тем, возвращаясь к остающейся части записи нашей беседы, убеждаюсь снова: Анна — вопрос за вопросом продолжала «ногами». Мне даже показалось, что теперь ответов Андрона она почти не слушает, надеясь на магнитофонную запись, а может, еще и потому, что уже не всегда на них рассчитывает. Вопросы из нее сыпались, «как горох из худой корзины» — другое сравнение не приходит в голову. Однако, приведу сохранившееся на пленке:

— Вы столько раз женились, — а легко ли мужчине начинать в жизни всё заново? Вам приходится подстраиваться — под другой характер, другие привычки… Или вы заставляете жен подстраиваться под себя? — вот, ведь и об этом не забыла.

— Никого я ничего не заставляю просто потому, что мне везло, нам нравилось быть вместе!

— Вам везет уже несколько раз…

— Да, женился, расходились… Но пока повезло мне один раз — потому что вот сейчас я не хочу разводиться! — твердо сказал Андрон. — Если бы мне повезло раньше, я бы тоже не разводился, — рассмеялся он.

— А сколько у вас детей? — поинтересовалась польская гостья.

— Давайте, подсчитаю… — два… три… пять! — и все от разных жен.

— Недавно я видела фильм вашего сына — что вы о нем думаете?..

Перебью себя такой информацией, кажется, она здесь уместна: одновременно с выдвижением на «Оскар» 2011 года — «За лучший иностранный фильм» рядом с именем номинанта от России Никиты Михалкова оказалось и имя сына Андрона — Егора Михалкова-Кончаловского, правда, от Казахстана. Ну, бывают совпадения!

Скандал же, вызванный самоназначением в номинанты председателя российского Оскаровского комитета Никиты Сергеевича… — хочется думать, это отдельная тема, никак не касающаяся Егора, действительно очень талантливого кинематографиста.

Но это — кстати. А тогда:

— Да ну вас, — поморщился Андрон, — снова о кино, давайте сменим тему…

— А про женщин можно?

— Пожалуйста!

— Вы предпочитаете компанию мужчин или женщин? Или детей? Или зверей?

— Мне всё равно…

Я, не сдержавшись, шепнул Андрону, пока она возилась с магнитофоном, проверяя пишет ли: «Ну, давай же, поговорим, пусть она отдохнет!».

Он согласно кивнул, и обернулся к Анне:

— Людей… Хотя, вообще-то, не так много людей в жизни, с которыми интересно… в принципе.

— А с кем именно вам было интересно?

— С кем интересно, с теми и держусь! — Андрон заметно стал раздражаться. — В разное время — с разными людьми, все меняется. Меняются интересы… Да и вообще, мне сейчас интереснее остаться с книгой, чем ходить на презентации… Не люблю людных мест, мне интереснее с друзьями поговорить, книгу почитать…

(С книгой… эту часть беседы я вижу отдельной главой в записи — приведу её ближе к завершению рассказа о нашей встрече).

— А сами вы какое кино любите?

— Кино я смотрю редко…

— Вам кино неинтересно? — удивилась Анна. — Но всё же, какой фильм вас заинтересовал из последних?

— Заинтересовал или понравился?…

Андрон промолчал и, поняв, что не дождется ответа, она спросила:

— Каким своим фильмом вы больше довольны?

— Какого своего ребенка вы любите больше? — теперь Андрон уже не скрывал своего раздражения назойливостью гостьи. — К какой ноге вы относитесь лучше — к левой или правой? — не сдержался он и заключил: — Всё, это последний вопрос!

— Ну еще 10 минут… — просительно привстала журналистка, — я только спрошу про вашу семью… Вы из такой семьи! Папа гимны писал, — и она выжидательно, не мигая, уставилась на Андрона.

Ну не давала ей покоя эта тема. Гламур…

Тогда, 15 лет назад, в Калифорнии, мы говорили с Андроном о его отце, о Сергее Владимировиче Михалкове, — вот и снова, в Москве, вернулись к нему. Сейчас, когда его не стало, хочется помнить только самое доброе, а было и такого немало, но об этом — ниже…

— Отец не только гимны писал — у него замечательные детские стихи, он классик детской поэзии. Он большое место занимает в русской литературе, он все-таки большой детский поэт и баснописец. Гимны же — это не поэзия… — добавил он.

— Ему, наверное, завидовали, что он гимны написал? — Анна ожидала, пока Андрон завершит фразу.

— Конечно! Не все и не обязательно, по-разному оценивая творчество отца. Вот Евтушенко, который не очень любил папу… Они как-то приехали ко мне вместе, и Евтушенко сказал: «Сергей Владимирович, а ведь гимн, я прочитал второй вариант, — говно!» А папа ему только сказал: «Учи текст!» Еще папа сказал тогда замечательную фразу: «Зачем вообще нужен новый гимн? Я бы просто оставил старый со словами „Боже, ЦК храни…“».

— Я с ним беседовала лет 10 назад: он, заикаясь, но такое может сказать! — подхватила Анна. — А недавно я перечитывала книги вашей мамы… ее воспоминания, и кому-то об этом говорила, а мне сказали — ну, что ты читаешь эту полковницу КГБ? Она же в органах работала!.. Вы слышали такое?

Так, подумал я, настойчивая дама, — в ход пошла тяжелая артиллерия.

Андрон рассмеялся:

— Нет, этого я не слышал. Я слышал, что мой папа был генералом КГБ, но вот про маму… Ну, что делать, вот такие невероятные истории придумывают.

И снова — «ногами»:

— Когда вы слышите, что про семью пускают такие слухи — вас это как-то касается? Задевает?

— Раньше касалось, а теперь — нет, — твердо заключил Андрон. — Говорили, что и я работаю в КГБ, в Америке тоже писали такое… Ведь и мой портрет, — закрывая тему, засмеялся Андрон, — был на первой полосе «Лос-Анджелес Уикли» (популярном, у молодежи особенно, развлекательном еженедельнике) с подписью: «Выкормыш КГБ». Забавно всё это, что тут скажешь!.. Я никогда не был диссидентом, но и никогда не был с властью.