Холодное блюдо - Павел Ганжа

Нехитрое решение лежало на поверхности. Пока Величев в ауте, сбегать до ближайшего магазина, купить поллитровку беленькой и незамедлительно ее употребить. В смысле, не бутылку, а ее содержимое. Есть риск, что его кто-нибудь увидит, но риск допустимый. Главное, чтобы не увидели, как он выходит из квартиры и возвращается обратно.

Немного поколебавшись и предварительно потоптавшись в целях безопасности у дверного глазка, Артем отправился на вылазку. Обошлось без незапланированных встреч и инцидентов, если не считать таковыми разные мелочи. Например, обнаружение незапертых дверей собственного автомобиля. Очевидно, он впопыхах забыл их захлопнуть, не говоря уже о том, чтобы включить сигнализацию. Удивительно еще, что вездесущие воры столь пикантной ситуацией не воспользовались.

Затарился Артем по полной программе. Купил две поллитровки водки, три банки пива, запивку в виде пакета апельсинового сока и закуску в виде хлеба, чипсов, маринованных огурцов и сырокопченой колбасы. Хотя закуска не отвечала насущным потребностям метущейся стрельцовской души – скоропалительно повысить содержание спирта в крови до степени…исчезновения эмоций и потери совести, более того, от одного запаха колбасы в глазах темнело, а под языком появлялся кисловато-металлический привкус,- Артем все же на приобретение продуктов потратился. А то ведь недолго и переусердствовать, и вместе с потерей совести утратить ориентацию в пространстве и времени. И связь с окружающим миром.

За время вылазки хозяин квартиры так и не очнулся и мирно покоился на прохладном кафельном полу. Удостоверившись, что бандит по-прежнему жив, дышит и отбывать в иные эмпиреи не готовится, Стрельцов прихватил пакет с покупками и удалился в зал, где устроился в облюбованном кресле.

Водка в глотку не лезла. Теплая и горькая, она лишь раздражала вкусовые рецепторы. Артем еле-еле запихал в себя первую стопку и чуть не выплеснул обратно. Уже из желудка… или пищевода, кто там разберет. Чтобы водка не вырвалась, в прямом смысле слова, обратно, Стрельцов утрамбовал дозу стаканом минералки. А вместо второй дозы – в лучших традициях запойного жанра – набодяжил ерша. И изготовленный коктейль употребил. Что характерно, без закуски. Почти сразу его…отпустило. Не теряя времени, довершил начатое еще парой порций. Слегка закружилась голова, но горечь исчезла. Артем ее больше не чувствовал, ни на языке, ни, что особенно важно, на душе. Совесть, или что там еще, мучившее его и внушавшее отвращение к собственным поступкам, благополучно уснуло. Или уснула. Стрельцова снова накрыло, словно волной, то состояние, в котором он не испытывал ни морального, ни физического дискомфорта от выполнения работы палача-дознавателя.

Одна незадача – с выпивкой он, наверное, чуток переборщил, поскольку мысли сделались вялыми, медленными и ленивыми, похожими на игроков сборной России по футболу. Опасаясь все-таки потерять…ориентацию, если не в пространстве, то во времени, Артем приостановил процесс изготовления и потребления ерша.

– Пора будить мальчика…- этими словами он озвучил желание возобновить "собеседование".

Пленник еще пребывал в беспамятстве. Не удовлетворившись подобным положением вещей, Стрельцов привел бандита в чувства. Для этого не понадобилось прибегать к помощи нашатырного спирта, Артем просто и незатейливо пинал и обливал водой Величева, пока тот не очнулся.

Дав открывшему глаза бандиту несколько минут для…перезагрузки и оценки ситуации, Стрельцов пожаловался:

– Трудно мне с тобой, Сергей. Хочу по-хорошему, объясняю, а ты не понимаешь. Доброту мою не ценишь. Я бы мог тебе ногу отпилить или руку, или, скажем, яйца, нет же, всего-то кусок пальца откромсал. А что от большого – сам виноват, не надо дергаться. Цени… – после небольшой паузы голос Артема зазвенел стальной жесткостью. – Короче, вечер перестал быть томным, и твои брыкания меня утомили. Если, милый, ты снова начнешь суетиться и дрыгаться, я тебе причиндалы укорочу, обещаю! Веришь?

Судя по судорожному кивку, Величев верил. Словно отцу родному или духовному наставнику.

– И наследства ты тогда не оставишь. Дети есть?

Бандит отрицательно дернул головой.

– И не будет, если еще раз дернешься, – подбодрил его Стрельцов.- А теперь я вытащу у тебя из пасти тряпку, и мы начнем нормально общаться. Начнем ведь? Начнем. Я буду задавать вопросы, а ты будешь на них отвечать. Честно и откровенно, как на исповеди. Расскажешь все – поживешь еще…- Артем неожиданно громко чихнул.- Вот видишь, я не обманываю. И учти, лжи не потерплю. Не дай бог, ты сочинительством сказок займешься, я тебе еще один палец отрежу. Или мне почудится, что ты сказки сочиняешь, то…тоже минус палец. Их еще много, надолго хватит…

Затем Артем очень доходчиво и образно обрисовал ожидающую бандита судьбу, вздумай он корчить из себя бесстрашного и мужественного партизана на допросе в гестапо. И почему тогда из него получится партизан страшный и женственный. Вернее, немужественный (исключительно по причине отсутствия главных атрибутов мужественности, а не вследствие разного рода непотребств, как кое-кто мог подумать). И лучше ему сдать адреса, пароли, явки, добровольно и без лишних мучений.

Короткая речь…производила впечатление. Даже на самого оратора. Слова рождались на языке и произносились автоматически, будто без участия мозга, Стрельцову казалось, что он произносит заранее выученный и не раз отрепетированный текст.

На славу зверски замученной Зои Космодемьянской Величев не претендовал. То ли его впечатлило ораторское искусство Артема, то ли убедили воспитательно-карательные меры насильственного характера, но он больше не брыкался и не сопротивлялся. И не пробовал открыть рот без разрешения. Когда Стрельцов в очередной раз выдернул кляп, бандит и не пискнул. И лишь после заданных вопросов заговорил.

Заговорил, захлебываясь от усердия, выплевывая слова со страшной скоростью, как будто то, о чем рассказывалось, томило душу, лежало на сердце тяжким грузом, и бандит хотел быстрее от груза освободиться. Выкладывал все, что знал, с массой деталей и подробностей, важных и ненужных. Используя известный по кинофильмам и книгам детективного жанра язык, не чуждый ни операм, ни жуликам, раскололся до самой…печени.

Словоизлияниям, вернее, словоизвержениям образумившегося "партизана" никто не мешал, он исповедовался в форме свободного рассказа. Артем не останавливал его и не перебивал, лишь иногда направляя неиссякаемый поток слов в нужное русло короткими уточняющими вопросами. Через десяток минут Стрельцов несколько утомился от прослушивания, и у него зачесались кулаки заткнуть фонтан добрым ударом по зубам, слушком уж длинной и бестолковой получалась исповедь негодяя. К счастью для "допрашиваемого", зуд в кулаках почти сразу исчез – в последнее время Стрельцов часто проявлял прямо-таки неприличное терпение. Ему даже стало немножко смешно от того, как старается бандит вымолить прощение и сохранить, если не жизнь, то хотя бы надежду на нее, и сдает подельников с усердием и рьяностью, достойных лучшего применения.

А Величев, словно медвежонок из знаменитого мультфильма "Ежик в тумане", все говорил, говорил…

Исповедь Величева развеяла в пух и прах большинство гипотез и предположений, ранее высказанных следователем, а также выстраиваемых Артемом. Единственное, в чем следователь Данилец оказался прав – изначальным затейником оказался небезызвестный Туманов, которому нужно было скомпрометировать основного конкурента по выборам. Величев поведал, как его два месяца назад вызвал шеф и поручил найти и прирезать припасенным загодя гравированным ножиком бывшую подружку депутатского сына. И как задание Серегины пацаны благополучно про…валили. И тогда Туманов поручил ему убить уже нового дружка бывшей Калининской пассии, а если и тут прокол выйдет, то подыскать любого лоха, лишь бы он с сыном депутата где-нибудь пересекался. Все остальное ни следователь, ни сам Стрельцов и представить не могли, поскольку дальше начиналась самодеятельность Величева.

Бандит не скрывал ничего, называл имена, адреса и прочее, и Артем склонялся к тому, чтобы ему поверить. На ходу сочинять столь запутанные истории под силу разве что очень хитрому, продуманному и изобретательному человеку, а Величев явно по другому ведомству. И напуган так, что родную мать готов заложить. А заодно – бабушку с дедушкой. И тетушку с племянниками – впридачу. Практически без нажима (слабенький подзатыльник для ускорения мыслительной деятельности не в счет) Величев сдал собственных дружков – участников нападения на Артема и тех, кто был причастен к похищению и убийству Насти. И даже поведал о спрятанном в самодельном тайнике оружии, хотя никто его об этом и не спрашивал.

Проведенная тут же на месте проверка показаний подтвердила искренность мерзавца. В кладовке за отодвигающимся плинтусом в вырубленном в стене углублении Артем нашел два пистолета – один из них с глушителем – и россыпь патронов. Недолго думая, Стрельцов изъял оружие и боеприпасы в качестве трофеев, авось пригодятся, еще ведь с оставшимися подонками как-то разобраться необходимо. А "Беретта" и "Макаров" с глушителем – куда более весомые в любых разборках аргументы, чем газовый баллончик или резиновая дубинка типа "демократизатор". Словно рачительный хозяин, Артем патроны, "Макара" и "Беретту" упаковал в непрозрачную пластиковую тару и положил возле порога, дабы забрать, когда придется покинуть этот гостеприимный кров.