Моя скандальная няня - Сьюзен Хансен

— Здравствуйте, резиденция Овитцев, — ответил мне незнакомый голос.

— Здравствуйте, могу ли я поговорить с Делмой? — Даже теперь, через годы, мой голос дрожал.

— Могу ли я узнать, кто звонит?

— Это Кассандра из универмага «Робинзон», — не моргнув глазом произнесла я в трубку, сочиняя на ходу первое, что мне пришло на ум. — У меня, э… вопрос по поводу ее счета.

— Подождите минутку, пожалуйста.

— Хэллоу? — О, это ее неповторимый акцент!

— Привет, Делма, это Сьюзи.

— Сю-ю-ю-зи! — закричала она.

— О Боже, там рядом никакого нет? — ахнула я. Мне не хотелось, чтобы у нее были неприятности.

— Все в порядке, — успокоила она меня. — Они уехали в Нью-Йорк.

— А кто ответил мне по телефону? — спросила я.

— Это новая секретарша миссис Овитц, она работает здесь, в доме. Ну ты знаешь.

— Что ж, пожалуй, для тебя это к лучшему, больше не надо передавать никаких телефонных сообщений. — Мы обе засмеялись. — Ну что? Как ты поживаешь? Как дела у Кармен? Как дети? О Господи, какие они теперь? Наверное, большие?

— Брэндон такой большой, что ты не поверишь, и у Кармен все хорошо.

— Пожалуйста, передай ей от меня привет и скажи, что я по ней скучаю.

— У нее сегодня выходной. Но я обязательно передам, как только увижу ее. Неужели ты думаешь, что я смогу утерпеть и не сообщить ей, что разговаривала с тобой?

— Ты по-прежнему няня? Или они взяли кого-то другого?

— Нет, я все еще няня, и я не ношу никакую форменную одежду! — Она захихикала, я тоже. — Знаешь что, Сьюзи? — сказала она с особым выражением.

— Что?

— Я беременна!

— Не может быть, ты шутишь! — воскликнула я. — Правда?

— Совсем не шучу, — ответила она с оттенком гордости в голосе.

— Ты вышла замуж?

— Нет, это ребенок от моего бойфренда Хуана.

— Боже мой. Как давно вы вместе?

— О, около четырех месяцев.

— И что ты собираешься делать? Приносить ребенка на работу?

— Не знаю. Посмотрим, — ответила она задумчиво. — Миссис Овитц очень добра ко мне. А еще — знаешь, — она понизила голос, — мистер Овитц попросил меня зайти в его кабинет. Второй раз в моей жизни…

— Угу…

— Он спросил меня, рада ли я, что у меня будет ребенок, и я ответила: «Да, очень рада». А он сказал: «О, понятно. Я хотел знать, можем ли мы как-то помочь тебе выпутаться из этого затруднительного положения», или что-то в этом роде. А я сказала: «Я хочу сохранить ребенка, мистер Овитц». Тогда он сказал: «Хорошо. Конечно». И потом обнял меня.

— Возможно, он действительно хотел помочь тебе выпутаться из затруднения, поскольку знал, что ты не замужем, — робко предположила я.

— Наверное, ты права, только это выглядело немного странно, — возразила она. — Думаю, возможно, я просто испугалась. В этом его огромном кабинете, ну ты помнишь…

— О да, еще бы!

Я всегда считала, что Делма будет отличной матерью — в самом деле очень хорошей, если Майкл доверил ей своих троих детей.

— В любом случае я очень рада за тебя. Мне бы хотелось увидеть детей.

Я не могла удержаться и добавила, что прекрасно понимаю, что это вряд ли возможно.

— Да, теперь они слишком большие, и ведь ты сама понимаешь, что они могут все рассказать.

— Понимаю, Делма. Это просто мое желание.

— Послушай, Сьюзи, мне пора идти. Дети только что вернулись из школы.

— Хорошо.

В глубине я услышала детские голоса. Брэндон?

— Пожалуйста, обними их за меня!

Положив трубку, я разрыдалась. И плакала долго. Я знала, что больше никогда никого из них не увижу.

Я сошла вниз, стараясь поскорее забыть этот разговор. И была приятно удивлена, увидев на обеденном столе какую-то старую записку.

Дорогие Дени и Pea!

Весь этот год мы вспоминали те прекрасные моменты, за которые вам искренне признательны. Мы поняли, что мы гораздо более счастливы, чем большинство людей. Мы окружены комфортом и удобствами и имеем все, что только можно пожелать. Поэтому вместо того чтобы покупать для вас — наших лучших друзей — подарки, мы пожертвовали деньги в вашу честь одному из детских приютов.

С любовью,

Арнольд и Мария.

Впервые я осознала, что среди знаменитостей есть и те, кто признает, что ведет жизнь, отличную от той, какой живет большая часть населения штатов. Мое предположение, что Мария Шрайвер была именно такой личностью, подтвердилось, и у меня появилось обнадеживающее чувство, что далеко не все высокопоставленные люди столь суетны и меркантильны, как те, с кем мне пришлось столкнуться поначалу.

Конечно, я уже знала, что Дени и Pea были великодушными, мягкими и искренними. Они знали, что я пробуду с ними недолго, но тем не менее дали мне почувствовать себя оцененной по достоинству. Даже несмотря на то что я по-прежнему работала весь день и никогда не имела свободного времени по вечерам, мне нравилось быть с ними рядом; они относились ко мне так, как я того заслуживала. И всегда приглашали меня обедать с ними, а когда к ним приходили друзья, втягивали меня в свои разговоры.

Первая остановка на нашем пути на Гавайи была в Сан-Франциско, где Дени уже месяц находился на съемках. Мы пытались осмотреть некоторые достопримечательности, но почти всюду, куда бы мы ни отправились, вокруг нас собиралась толпа. Все это сильно напоминало Санта-Фе. Иногда это заставляло нас смеяться, как в тот раз, когда мы пошли обедать на «Рыбачий причал» и какой-то парень с акцентом уроженца Бронкса закричал, увидев нас: «Привет, Луи! Все говорят мне, что я похож на тебя!» Думаю, эти «все» были, наверное, слепыми, потому что парень был приблизительно пяти футов и десяти дюймов роста и весил около двухсот пятидесяти фунтов.

К сожалению, большей частью внимание, которое на нас обращали, было куда менее забавным. Толпы восторженных фанатов шумно требовали автографы, пытались фотографировать и задавать глупые вопросы. Однажды на пароме, пересекающем залив Сан-Франциско, нас окружила группа детей и их сопровождающих, они принялись бурно выражать свою радость, липли к нам, требуя автографа. Pea твердо сказала «нет», объяснив, что они отдыхают и потому она не будет ничего подписывать. Обычно она была очень общительной, однако не любила, когда от нее начинали что-либо требовать. Толпа не расходилась и становилась все более агрессивной. Одри, Лекси и Макс испугались, а возможности покинуть паром не было, поэтому в конце концов Pea пришлось согласиться и подписать несколько автографов. Это несколько успокоило толпу. Но больше всего меня разозлило то, что родители ничего не делали, чтобы остановить своих детей! Фактически они тоже участвовали в давке. Хорошо хоть они не вторгались на съемочную площадку — место съемок здесь было более спокойным, чем то, где снимали «Близнецов». Полиция и члены съемочной группы сдерживали зевак, не позволяя им приближаться.