Клан Мамонта - Сергей Калашников

В общем, пока мы ушли недалеко, я и вернулась. Люба тоже.

— Не льсти себе, — хихикнула Галочка. — Ты по Венику сохла, а Любе нравился Саня. Вот вы и побежали. А я испугалась идти без парня в сопровождении. Ведь страшно было!

— А хоть бы и так, — отмахнулась Ленка. — Всё равно, когда я увидела эту согнутую из вербы клетку, мне стало спокойней. Видно же, что из неё простой заострённой палкой можно и от крупного зверя отбиться. То есть — тыкать, пока не затыкаешь насмерть. Ребята её ещё и вьюном обвили, то есть даже под ударом медвежьей лапы она не вдруг рассыплется. А когда в двух шагах оказался садок с рыбой — ну, тот затон — я почувствовала себя просто счастливой. То — ни кола, ни двора, то пусть и дырявая, но крыша над головой. Под боком костёр и сколько угодно еды. Когда парни ушли купаться, мы с Любой поговорили о том, кто у нас главный. Сошлись на том, что Веник. Потому что Саня, скорее, поэт. А Вячик слишком вспыхивает. Ну а дальше — сами понимаете, коней на переправе не меняют.

— Венику не хватало решительности — слишком уж он рассудительный, — ввинтился Вячик. — Поэтому мы разыграли, будто беспрекословно ему подчиняемся. Типа — короля играет свита. Даже нарочно продемонстрировали, что будем защищать его с оружием в руках — построились с копьями, когда ждали, что Лёха придет за Кубьиным ножиком. Пришёл не Лёха, но это оказалось не важно — Шеф осерчал и стал суровым. Думали даже, что он вообще психанул, но не психанул.

— А-а? Э-э? Он же вас постоянно баламутит. То есть — тащит куда-то, подбивает на исследования фундаментального характера, на постройку этого теплохода, в который трудов положили немерено.

— Вы, Леонид Максимович, при лучине не жили. Не нюхали вонь жировых коптилок. Сразу попали к стеариновым свечам. И на зиму вам под нос пригоняют мясное стадо — не приходиться половину весны перебиваться одними орехами. Веник у нас стратега, потому что думает вперёд. Он чего так хлопочет об увеличении нашей численности — потому что из сотни людей, даже самых лучших, цивилизацию не построишь. Он, считай, с первых дней об этом толкует — что нужны специалисты по сотням направлений. И каждого требуется кормить, содержать в тепле и сухости, да ещё и убеждать совершенствоваться каждый день. В общем — пока мы постоянно одерживаем победы, пока развиваемся — есть шанс не обрушиться в болото повседневных маленьких радостей. Даже люди из местных, уж на что прагматики, и то тянутся к чему-то новому. Принимают перемены и сами часто им способствуют. Конечно, есть такие, кого приходится тормошить, кто просто отрабатывает задание и на этом успокаивается, но и самородки встречаются. А то и вообще — бриллианты. Эх! Не встречались вы с Пуночкой!

— Мне и Кыпа хватило, — Леонид Максимович потёр под правым глазом.

Не так-то просто оказалось отыскать в этих густонаселённых краях уединённое место. Выбрали низменный заросший мысок, равноудалённый от двух береговых деревушек и, как понадеялись, невидимый ни из одной из них. И, не рыбой единой жив человек, не сухарями и орехами, а ещё и мясом. На охоту Веник отправился с Хомом, потому что Пуп хромой. Подстрелили они что-то вроде нутрии килограммов на десять, а когда вернулись, застали свою «пленницу» коротко подстриженной и бледной — то есть часть загара была отмыта.

— У неё глисты, — доложил Пуп. — Напоил пижмой.

— Не переборщил? Отрава же!

— Пуп меру знает, — улыбнулся «оленевод». — Мэг показывал всем членам разведывательных партий. И смотрел, как собирать аптечки.

Хом закончил снимать с добычи шкурку и бросил девчонке, жестом показав, чтобы выскоблила. Подал скребок из лодочного ремкомплекта.

— Отставить! — распорядился Шеф. — Пуп выскоблит. А ты сопроводи её — пусть местных корешков и трав надёргает — хочу похлёбку сварганить. Сумеешь объяснить знаками?

— Так точно! — отобрав у незнакомки и шкуру и скребок, Хом затеял пантомиму, а Веник принялся прилаживать над костром чугунный котёл на железной дужке — разведгруппы всегда экипировали по высшему разряду.

— Удалось с ней поговорить? — спросил Веник, нарезая мясо.

— Мало. Совсем другие слова. И боится. А ты отбивных пожаришь?

— Ага. Пока мясо будет вариться.

Какое-то время работали молча, а потом вернулись собиратели с полной корзинкой растительной пищи.

— Вот это вкусное, — протянул Хом похожий на морковку хвостик.

— Что? Немытым пробовал? — нахмурился Шеф. — Завари-ка и ты себе пижму. Блин! Учишь вас, учишь, а всё как об стенку горох!

Девчонка изумлённо взирала на творящиеся вокруг странности — Дух Воды вымыл бледно-розовый корешок, выскоблил его ножом и только потом захрустел. Задумчиво понюхал ботву: — Удачно мы сюда зашли, — объявил он во всеуслышание. — Это точно морковь. Отсюда — задача. Выкопать с комом земли и довезти до дому в живом виде, чтобы дождаться семян.

Хом полез в лодку за горшком и лопатой.

На этом месте простояли несколько дней. Рае, как звали нового члена команды, нездоровилось. Время занимали разговорами — изучали незнакомый язык. Заодно расспрашивали о здешнем житье-бытье и про всякие обычаи. В общем-то, картинка оказалась простой — в среднем селения отстоят друг от друга на день-другой ходьбы и все земли считаются чьими-то. Лучшие участки расположены на берегу, потому что тут можно бить копьём рыбу. Высоко ценятся пещеры. Племена нападают друг на друга из-за охотничьих угодий, из-за того, что кто-то прокрался к берегу и порыбачил на чужой земле. За те же пещеры могут и поубивать друг друга.

Но иногда живут мирно, даже в гости приходят. Угощают соседей, меняются девушками.

Можно ли получить девушку в обмен на что-нибудь из вещей, она не знает — такого обычая тут нет. Зато могут отдать просто так за хорошего охотника, потому что иначе всё равно сбежит.

Велико ли это озеро она не знает. И никто не знает, потому что его никто не обошёл. Ходил ли кто-то искать свободных мест? Ходили. Везде всё занято.

Словом, допрос языка дал довольно много важной информации. Веник даже начал прикидывать, сможет ли он вывезти отсюда ещё кого-нибудь. В этой-то лодке — без проблем, но её предстоит оставить ниже длинного переката на реке, а потом двумя экипажами возвращаться вместе с Серым. То есть — уже всемером. В швертбот, пожалуй, и вдевятером поместятся, но это предел.

То есть — стоит попробовать купить кого-нибудь из людей. Обменять, например, на тот же котёл. Вооружать местных ножами или топорами не хотелось категорически.

— Пуп! У тебя всё ещё нет своей женщины?

— Нет, конечно. Я ведь хромой.

— Ты мне эти предрассудки бросай. Верхом на олене или в лодке это значения не имеет. Поедем сватать тебе невесту. Рая! Ты не знаешь кого-нибудь в этих местах, чтобы и собой пригожая, и без мужика?

— У Аис охотник погиб. Она хорошая и даже сын есть. Уже ходит.

— В вашем посёлке?

— Нет. Там, — девчонка махнула рукой на запад вдоль берега.

Причалили в сторонке от деревни, когда стемнело, и перед хижинами погасли костры. Тихонько подкрались на вёслах, высадили Раю с котлом и принялись ждать.

Вернулась девушка скоро, привела молодуху с малышом и принесла обратно котёл. Расспрашивать о подробностях Веник не стал — он правил прочь от берега. Лодку заметно качало, освещение скудное — некогда отвлекаться. Мытьё, стрижку и изгнание глистов провели на старом месте — аборигены его так и не приметили и не пришли ругаться по поводу самовольного вторжения чужаков. А, может быть это спорная пограничная территория и сейчас, в сытное летнее время, никому не хочется нарываться на скандал?

Больше задерживаться в этом месте Веник не посчитал нужным — и без того ясно, что будущее Чёрное море пока — пресноводное озеро. Никакого пути в мировой океан отсюда нет, как нет и пути в Грецию за маслинами или в Италию за содой. Сюда стоит приходить за людьми — вдовы с детьми его вполне устраивают. И ботаников нужно будет послать — как-то он не слишком много времени уделял вопросу о растительной пище. А тут — такое богатство! Кроме моркови они прихватили ещё и траву, формой напоминающую деревце с мясистыми листьями, по вкусу созвучными капусте. Возможно — её далёкий предок.

До устья нужной реки без проблем добрались под парусом, а вот вверх по течению намахались веслами до одури. Ниже порогов их ждал Серый. При нём — трактор и сани-волокуша.

— Жалко хороший швертбот бросать, — сказал он, самодовольно улыбаясь. — А с местными я поладил. Два горшка, удочка с железным крючком — и они перестали наскакивать. Опять же трактор их несколько озадачил. Пришлось даже покатать вождя. Но ему не понравилось. Говорит, что ногами быстрее.

При помощи местных охотников лодку вытащили из воды и заволокли на сани. Потом по суше двигались целых трое суток, объезжая промоины. Да и просто медленно ездит их трактор — ведь коробки скоростей к нему не приделали.