Путешественница. Книга 1. Лабиринты судьбы - Диана Гэблдон

Мне вовсе не хотелось оставаться одной, отсиживаясь в спокойном месте, – я желала быть там, где был Джейми, хоть это было рискованно и небезопасно. Красноречивая сорочка не могла служить одеждой, поэтому я подыскала себе в комнате портнихи большую шаль в розоватых штокрозах.

Вчера, ясное дело, я не осматривалась даже в самом борделе, не говоря уже о том, чтобы обращать внимание, где находятся черные выходы или какие-либо потайные двери, ведущие, например, на соседние улицы. Впрочем, понять, где главная улица, было легко – там был шум и гомон голосов. Значит, восемнадцатый проход, о котором говорил Джейми, находился на задворках, следовательно, мне нужно идти в сторону, противоположную главной улице. С другой стороны, я могла и ошибаться, если принять во внимание особенности застройки шотландской столицы: Эдинбург был полон различных крыльев, флигелей и пристроек, а стены домов не были ровными. Таким образом можно было экономно использовать имеющееся пространство – в изобретательности горожанам нельзя отказать.

Слушая, как грохочут бочки по мостовой, и думая, куда в таком случае нужно идти, я стояла под лестницей. Откуда-то взялся сквозняк – оказалось, ветер дул из открытой двери кухни.

Ее открыл мужчина, смотревший на меня во все глаза. Вскоре он заулыбался и вцепился мне в руку на уровне локтя.

– Не спится вам? Ну да, куда уж там. Но вообще ваши дамочки выходят много позже. Слишком рано для вас.

– А как же изречение «Кто рано ложится, тот рано встает»? – пыталась увернуться я и словом, и рукой.

– Не знаю таких изречений.

Он оскалился, показывая плохие зубы.

– Ну-у-у… Это американская поговорка. – Цитировать Бенджамина Франклина было неудачной мыслью: верно, его здесь никто и не читает, а то и слыхивать не слыхивали. Впрочем, его работы могли были быть еще не опубликованными.

– Строишь глазки, девочка? Не трудись, я знаю – ты здесь по ее приказу. Хочешь запудрить мне мозги, пока там обделывают делишки, да?

– По чьему приказу?

– По приказу мадам, чьему же еще! – мужчина повертел головой. – Где она сейчас, не скажешь?

– Откуда же мне знать. Я пойду, пустите. – Он все еще держал меня за руку, намереваясь куда-то утащить.

Мои надежды высвободиться были напрасными. Здоровяк ухватил меня за плечо и горячо зашептал:

– Кошечка, я знаю, ты любишь звонкие монетки. Поможешь мне? Мы накроем контрабандистов и получим награду, процент от того, что будет при них. Неплохой куш, скажу я тебе. Об этом будем знать только мы с тобой. – Я чувствовала запах из его рта. – Так что, киска? – Он пихнул меня под бок; под подобием моей одежды стал виден сосок.

Я призадумалась.

«За мной увязались акцизные чиновники», – всплыли в памяти слова Джейми. Стало быть, меня держит служитель короны, борец с контрабандой. И он настроен решительно. А Джейми… В случае поимки Джейми ждут столб позора, ссылка, порка и тюрьма – то есть все те кары на его голову, о которых он говорил мне так легкомысленно.

– Звонкие монетки? Куш? Я не понимаю… – прикинулась я глупышкой. – Да пустите же!

«Он явился не в одиночку. Сколько же их может быть и где?»

– Пусти же, – сказал кто-то позади нас.

Мы разом оглянулись и поразились увиденному. Китаец целился из внушительного револьвера в чиновника, смотря на нас с лестницы. На нем была пижама небесно-голубого цвета.

– Это не грязная девка. Это уважаемая жена, госпожа. – Он моргал и щурился, но говорил спокойно.

Чиновник не ожидал такого и оцепенел, тараща глаза на странного человечка в пижаме. Посмотрев на меня, он хмыкнул.

– Жена? Она жена тебе?

Китаец услышал «жена» и кивнул.

– Да, она жена. Пусти.

Противник мистера Уиллоби был слишком удивлен, чтобы заметить гнев в глазах китайца, но я видела, как тот угрожающе щурится.

Страж закона еще сильнее сжал мою руку, не желая уступать:

– Знаешь что…

Это были его последние слова. Мистер Уиллоби не стал больше ждать и выстрелил, считая, что церемония окончена.

Звук выстрела был громким, но поднявшийся визг был еще громче. Наверное, визжала я – мне плохо удавалось что-то соображать. Лестницу накрыло дымом от пороха. Акцизный сборщик удивленно захлопал глазами, отступая назад. На его груди появилось и все увеличивалось пятно крови.

Я вспомнила свои врачебные обязанности и схватила его под руки, чтобы он не упал, укладывая на лестницу. Население публичного дома, заслышав выстрел и шумиху, высыпало из комнат посмотреть.

Также были слышны торопливые шаги, грохотавшие по ступенькам. Сюда несся Фергюс, держа пистолет. Наверное, он пришел из подвала.

– Миледи! – Он видел, что я сижу с раненым, держа его голову на коленях. – Это вы? Что вы сделали?

– Я? – Меня накрыло возмущение: почему я должна отвечать за их грязные разборки? – Я ничего не сделала, спроси у китайца, что стряслось.

Я кивнула на мистера Уиллоби. Тот спокойно смотрел на нас, положив пистолет в ногах.

Фергюс чертыхнулся по-французски. Судя по свирепому выражению лица, он хорошо прошелся по персоне мистера Уиллоби и по его родственникам. Взбежав по ступенькам, он встряхнул китайца. Левая рука Фергюса заканчивалась блестящим металлическим крючком.

– Фергюс!

Я даже оставила попытки помочь перевязать рану чиновника шалью.

– Как… что… – Я не могла сформулировать вопрос. Как было спрашивать о таком?

– Миледи? – поначалу не понял вопроса он. Но поймав мой взгляд, добавил: – А!.. Как-как – англичане, канальи, будь они прокляты! Но, миледи, у нас мало времени, давайте поспешим. А ты шуруй вниз!

Он опять тряхнул мистера Уиллоби, наставляя его на путь истинный, и поволок его вниз, пнув в придачу. Звуки указывали на то, что мистер Уиллоби считает своей умной головой ступеньки, не успев сгруппироваться и принять вертикальное положение.

Фергюс тем временем занялся раненым – он поднял его голову за волосы и спросил:

– Сколько вас? Ну-ка, свинья, говори, иначе тебе конец!

Он зря старался: едва ли можно было что-то выудить у умирающего. Честный служитель короны на последнем издыхании смог ухмыльнуться и шепнуть:

– Мне повезет… я увижу… тебя в смоле ада.

Он закашлялся и залился алой кровью, умерев с ухмылкой на губах.

Кто-то еще бежал по лестнице. На этот раз вернулся Джейми, вбежав к нам через подвал, но увидев мертвого, он остолбенел.

– Англичаночка, боже мой, что это? – Он уставился на меня.

– Это не миледи, это та желтая блоха. – Фергюс помог мне, кратко сообщив Джейми, кто виновник происшествия. Он взял пистолет и спрятал его, а мне предложил правую руку. – Пойдемте, миледи.

Джейми быстро раздал указания.

– Я сделаю все сам. Фергюс, иди туда, – он указал на холл. – Сигнал привычный. Оружие припрячь до времени.

Фергюс послушно скрылся в направлении холла.

Джейми замотал труп в шаль, стараясь не слишком пачкать лестницу, но это уже было запоздалыми мерами: большая часть крови и прочих выделений из трупа попала на мою одежду, так что я вся была вымазана, как подобает заправскому хирургу.

– Кажется, он мертв! – крикнули сверху.

Наверху стояли девушки известного поведения. Сейчас, снизу, они, одетые в полупрозрачные одежды, казались херувимами, наблюдавшими за земными заботами.

– Быстро по комнатам! – гаркнул Джейми.

Это возымело действие, потому что фальшивые херувимы с визгом исчезли.

Джейми еще раз бросил внимательный взгляд на лестничную площадку – ничего ли не осталось, что может навести стороннего зрителя на размышления о бренности жизни? Но нет: все осталось на моих шали и сорочке.

– Пошли.

На лестнице было полутемно, а ближе к подвалу царила тьма. Я ждала пыхтевшего Джейми.

– Давай к дальней стороне! Там ложная стена. Возьми меня за руку, – распоряжался он.

Здесь не было ни лучика света, а после того как дверь наверху закрылась, вовсе было темно и страшно. Джейми же, видимо, был здесь не раз, потому что он со знанием дела, даже не на ощупь, а по памяти, шел по подвалу, вовремя предостерегая меня, куда повернуть, чтобы не натолкнуться на бочки. Несколько бочек я все-таки посчитала лбом. В нужном месте он остановился.

Я потрогала стену – она была сырой и холодной.

Джейми громко проговорил какую-то фразу – должно быть, гэльский аналог арабского заклинания «Сезам, откройся». Вслед за этим стена разверзлась и открыла взору маленький проход, постепенно увеличивающийся в размере. Слабый лучик света стал щелью, затем все расширялся, и наконец открылась дверь. Итак, стена была просто маскировкой, очень умелой: деревянную дверь облицевали камнем.

– Англичаночка, все хорошо?

Подвал был не так темен, там будто даже горели свечи, маня слабыми огоньками.

– Холодновато у вас. – Мне было очень холодно, но держалась я мужественно. – Еще я вся в крови, но это же нестрашно, правда?

– Жанна! – На зов Джейми одна из фигур, маячивших в конце подвала, приняла очертания мадам Жанны и явилась перед нами.