Путешественница. Книга 1. Лабиринты судьбы - Диана Гэблдон

– Эуон!.. – Мне мучительно хотелось сгладить впечатление от сказанного, но я не знала, как это сделать.

Парень остановился в дверях, стоя ко мне спиной. Я видела, как трогательно розовеют его уши, улавливая солнечные лучи.

– Тебе правда четырнадцать? – Я не придумала ничего лучше.

Тут Эуон повернулся и гордо заявил:

– Мне почти пятнадцать. Исполнится через полмесяца. – Он покраснел опять, думая, что моя реплика содержит какой-то унизительный намек. – Мне достаточно лет, чтобы… чтобы понимать, где я нахожусь.

Эуон-младший наклонил голову на худой шейке, чтобы поклониться мне.

– Не принимайте на свой счет, мэм. И если дядя… я хотел сказать… – Паренек не смог подобрать слова и решил прекратить свои мучения: – Рад встрече, мэм. Мое почтение.

Он наконец юркнул в дверь, оглушительно хлопнув ею, словно с силой ставя точку на этом досадном инциденте.

Я захохотала, упав на постель. Разумеется, мальчонку было жалко, но ситуация вызывала улыбку. Старшему Эуону придется несладко – нужно ведь объяснить, откуда он знает девок из публичного дома, да еще и не первый год. Но почему Эуон-младший пришел именно сюда, в бордель? Судя по его испугу, это его первое посещение заведений подобного рода. Но откуда-то он знал, что Джейми бывает здесь.

Возможно, его направил Джорджи, поскольку Джейми не было в печатне? Скорее всего, нет. Значит, маленький Эуон откуда-то знает это, но откуда? Быть может, его дядя повелел ему искать себя здесь?

Но тогда… Тогда Джейми было известно, что Эуон-младший отправился к нему! Почему же он не сказал этого его отцу? Старший Эуон – его закадычный друг, друг детства. Или так нужно ради какой-то не ясной мне цели?

Мои размышления прервали – я опять услышала стук.

– Пожалуйста. – Я надеялась, что наконец смогу позавтракать, и уже предвкушала, как поставлю поднос поудобнее.

Когда в комнату сунул нос младший Эуон, я была вынуждена задрать голову, так как смотрела в дверной проем на высоте пяти футов, а паренек оказался выше. Сейчас я все-таки надеялась увидеть служанку, а потому посмотрела, как и в прошлый раз, но все равно не угадала – вошел мистер Уиллоби.

Сказать, что он вошел, было бы натяжкой, потому что китаец буквально вполз на четвереньках. Я не горела желанием его видеть, а потому строго спросила:

– Ты-то что здесь делаешь?

Памятуя рассказы Джейми, я подоткнула под себя и одеяло, и простыню, сев на кровати.

Мистер Уиллоби подполз на фут к постели и бахнулся головой об пол, отвесив мне нижайший поклон. И еще раз. Звук был глухим, я ужаснулась. Мало того, что мне было неприятно видеть такое раболепие, так еще и неизвестно было, чем все это кончится.

– Немедленно встань! – распорядилась я, потому что китаец уже занес голову, чтобы снова ударить ею.

– Тысяча извинений. – Мистер Уиллоби уселся, опираясь на колени, и молча смотрел на меня.

Мне вовсе не хотелось, чтобы он тысячу раз стучал головой об пол, даже если так было нужно: я видела, что ему было плохо с похмелья. С него бы стало и трех поклонов. Тем более что мерить расстояние до пола лбом пагубно влияло на здоровье – на китайском лбу уже образовался ушиб.

– Ничего страшного не произошло. – Я на всякий случай отодвинулась от него. – Я не сержусь.

– Тысяча, тысяча извинений! – возопил мистер Уиллоби. – Жена, Дзей-ми сказать – жена. Его жена, моя госпожа. Наконец жена, не грязная девка.

– Спасибо… – Я была польщена. – Дзей-ми – это Джейми Фрэзер, ты так его называешь?

Китаец опустил голову в знак согласия и тут же пожалел об этом: вероятно, она затрещала, потому что он зажмурился, как от боли. Странно, неужели стучать ею об пол было проще?

– Почтенная госпожа, первая жена. Дзей-ми просить извиниться. И Тьен Чо – покорнейший слуга.

Мистер Уиллоби поклонился, на этот раз не коснувшись пола. И все же это было тяжело для него, потому что он не отнимал рук от головы.

– И Тьен Чо, покорный слуга, – счел нужным представиться он, ударяя себя в грудь, – жест, понятный во всех странах.

Такая рекомендация меня позабавила: будучи госпожой, я не имела множество слуг, а тут еще и покорнейший.

– Я рада видеть тебя, – сказала я ободряюще.

Китаец улегся на пол.

– Госпожа повелевать И Тьен Чо. Госпожа ходить по И Тьен Чо, да?

– Нет уж, этого не будет. Джейми рассказал мне все про «ходить». Нет, не нужно, – я решительно пресекла его попытки получить свою долю удовольствия.

И Тьен Чо хитро ухмыльнулся, его глаза еще больше сузились. и зрачки блестели черными жучками. Я тоже улыбнулась.

Он сел, снова замышляя что-то. Его волосы торчали ежиком и правда делали его похожим на зверька.

– Я мыть госпожа?

Вот еще!

– Никаких «мыть». Чтобы послужить мне, поди кликни служанку – она должна прийти с завтраком. – Про одежду я предпочла умолчать. – Хотя погоди. Знаешь что, расскажи-ка мне, откуда ты знаешь Джейми. Если это возможно. – Я не хотела навязываться.

Китаец собрался с мыслями.

– Год назад, еще год. – То есть два, сообразила я. – Моя ехать Китай, нет кушать. Спал бочка. – Он вытянул руки, показывая обод бочки, чтобы я лучше поняла.

– То есть ты ехал зайцем… м-м-м… бесплатно?

И Тьен Чо молча согласился.

– Корабль, большой. Доки. Моя красть еда. Красть бренди, пить бренди. Моя пить очень много, потом спать, спать сыро. Моя умирать, о! Дзей-ми моя найти.

Поведав историю своего знакомства с Джейми, китаец опять указал на себя.

– Моя служить Дзей-ми. И служить госпожа.

Он осторожно нагнул корпус, кланяясь, хотя это далось ему нелегко. Так же осторожно его туловище приняло обычное положение.

– Зачем же ты столько пьешь? Можно пить, но не напиваться. – Он улыбнулся, не понимая. – Нельзя пить много бренди, – терпеливо пояснила я. – Тебе же плохо от него. Но я не смогу сейчас помочь тебе.

Я не взяла с собой ни таблеток, ни порошков – ничего. Поздно жалеть об этом.

– Госпожа не переживать – моя есть хорошие яйца.

– А-а-а, это хорошо, что хорошие…

Я была бессильна понять, что он хотел сказать этим. Было ли то мужское бахвальство или виной всему бренди?

Вполне возможно, что китайцы связывают общее состояние здоровья с половыми органами. Тогда мне точно стоит остерегаться покорнейшего слуги. Вдруг он захочет продемонстрировать качество своих яиц на мне, как знать? Невольно я стала шарить глазами по комнате, ища что-нибудь потяжелее.

Пока я подозревала И Тьен Чо в нехороших намерениях, он достал белый шелковый мешочек, находившийся у него в рукаве (тот был тоже шелковый, только синий; нельзя не сказать, что шелк был очень красив). Оттуда выкатились шарики, больше, чем обычные, но меньше тех, которыми играли в бейсбол, – они были как раз такие, какими обычно бывают яички мужчин. Материалом служил отполированный зеленоватый камень.

– Хорошие яйца. – Китаец начал катать их, держа оба в одной ладони.

Что-что, а звук, с которым они перекатывались, был хорош – приглушенное щелканье, да и цвет радовал глаз.

– Кантон, жадеит в полоску. Отличный хороший яйца, здоровье.

– То есть полосатый жадеит приносит здоровье? Я правильно понимаю? Такие шарики полезны для здоровья? – уточнила я.

И Тьен Чо радостно затряс головой, не преминувшей немедленно разболеться. Тогда он положил шарики между пальцев руки и принялся вращать их в разные стороны. Я засмотрелась, как они бегают в руках китайца. Было видно, что он проделывал это много раз.

Он увидел мою заинтересованность и стал показывать второй рукой на ладонь с шариками.

– Туловище – одна часть, одна рука – все части. Голова, живот, печень, почки… – Мистер Уиллоби перечислял органы и части тела, показывая, где находятся точки, отвечающие за работу этих органов и частей. – Шарики бегать – ничего не болеть.

– Да уж, в плане удобства они могут поспорить с «алказельцером»…

Китаец вспомнил о животе, и мой живот живо отозвался, издав соответствующий звук.

– Госпожа хотеть кушать. – Звук, разумеется, не укрылся от слуха покорнейшего слуги.

– Да, хотеть, и хотеть очень сильно. – Я решила воспользоваться обещанием И Тьен Чо «служить госпоже». – Пожалуйста, попроси кого-нибудь принести мне завтрак.

Радуясь возможности проявить усердие, он мигом спрятал шарики, дающие здоровье, встал и ответил, кланяясь:

– Моя служить госпожа, моя идти просить.

Бедняга честно пошел, правда, на выходе слегка промахнулся и ударился о дверь.

Наверное, было глупо рассчитывать на его помощь. Даже если он знал здесь кого-то и даже если бы ему дали завтрак для меня или принесли мне по его просьбе, ему нужно было преодолеть целую лестницу, а то и спуститься на первый этаж, что в его нынешнем состоянии было непосильно.

Очевидно, я должна была взять судьбу в свои руки, иначе ко мне весь день будет кто-то ходить, а я буду прятаться под одеяло, стесняясь своей наготы. Я выглянула за дверь – там никого не было. Тогда стащила одеяло, натянула его на себя и, прикрыв таким образом свое тело за неимением другой одежды, покинула комнату.