Хороший тон. Разговоры запросто, записанные Ириной Кленской - Михаил Борисович Пиотровский

Джеймс Кристи был моряком, бороздил моря и океаны, а когда вышел в отставку – сообразил: искусство можно превратить в капитал. Может быть, его вдохновил пример Сэмюэля Бейкера, который основал в Лондоне аукцион Сотбис и процветал. Джеймс Кристи был человеком образованным, ему нравилось дружить с людьми учёными, просвещёнными, талантливыми. Его ближайшие друзья – знаменитый художник Джошуа Рейнольдс, актёр и директор театра «Друри-Лейн» Дэвид Гаррик, благодаря которому актёрская профессия стала модной и престижной, великолепный Томас Гейнсборо – лучший живописец своего времени и Хорас Уолпол. Они учредили «Братство Кристи». Начались знаменитые аукционы – изящные продажи произведений искусства. Они помогали друг другу, а Кристи увлёкся новым делом и сделал его своей профессией – он одним из первых начал привлекать к своим аукционам прессу: «Чем больше о нас узнают – тем лучше для всех». Он стал издавать иллюстрированные каталоги лотов и устраивать накануне торгов симпатичные вечеринки – знакомство с картинами, выставляемыми на продажу.

Кристи – человек, уверенный в себе, доброжелательный, насмешливый. Он называл себя «счастливым оптимистом» и обладал чудесным даром убеждать, увлекать, очаровывать. «Сладкоречивый льстец», – говорили завистники, а он придумал формулу: «Кристи – это джентльмены, прикидывающиеся аукционерами, а Сотбис – аукционеры, прикидывающиеся джентльменами». Кристи помогал Екатерине Великой совершать удачные покупки. Он продал российской императрице «кровавые драгоценности» Жанны Дюбарри. Фаворитка Людовика XV во время революции закончила свои дни на гильотине, и поговаривали, что её драгоценности невероятной стоимости и красоты попали к Кристи прямо из рук палача. Кристи не замечал сплетен и не отвечал на оскорбления. Екатерина заплатила за украшения почти девять тысяч фунтов.

Именно Кристи помог Екатерине приобрести уникальное собрание лорда Уолпола. Дело было непростое: английская аристократия и парламент были категорически против разбазаривания национального достояния и не желали выпускать из страны сокровища Уолпола. Джеймсу Кристи удалось выиграть дело – он продал коллекцию за 40 тысяч 555 фунтов стерлингов. Английское общество выразило ему презрение, а русское – благодарность. Эрмитаж обогатился, получив почти 200 картин великих мастеров: Рубенса, Рембрандта, Снейдерса, Муримо, Пуссена, Ван Дейка.

О каждой картине этой великолепной коллекции хочется размышлять. Изумительная работа Никола Пуссена «Моисей, иссекающий воду из скалы» (1652–1655). Художник говорил: «Чем совершеннее герои – тем выше поэма»; «Живопись – не что иное, как выражение образом бестелесных сущностей, хотя и воплощённых телесно, определённый порядок и способ представления о вещах и идеях». Сюжет взят из книги Исход Ветхого Завета.

Моисей – один из самых почитаемых пророков Ветхого Завета. Имя Моисей означает «спасённый из воды», и вот почему. Фараон приказал бросать всех израильских младенцев-мальчиков в реку. Одна женщина решила сопротивляться и спасти своего ребёнка: она положила малыша в корзину и спрятала её в тростнике на берегу Нила. Царевна прогуливалась по берегу и увидела корзину с ребёнком: сжалилась, взяла его, велела найти хорошую кормилицу. Кормилицей оказалась мать ребёнка, которая никому не открыла своей тайны. Мальчик рос красивым, умным, здоровым, его воспитали во дворце и дали имя Моисей. Когда Моисей вырос, из горящего тернового куста он услышал голос: к нему воззвал Бог и велел вывести израильтян из плена, из Египта «…в землю хорошую и пространную, где течет молоко и мед»[75]. Путь лежал через пустыню: идти было тяжело, мучили жестокий голод и сильная жажда, и народ начал роптать, сомневаться в замысле Божьем. Моисей в отчаянии обратился к Богу: «Что мне делать? Они побьют меня камнями». «И сказал Господь Моисею: пройди перед народом, и возьми с собою некоторых из старейшин Израильских, и жезл твой, которым ты ударил по воде, возьми в руку твою, и пойди; вот, Я стану пред тобою там на скале в Хориве, и ты ударишь в скалу, и пойдет из нее вода, и будет пить народ. И сделал так Моисей в глазах старейшин Израильских. И нарек месту тому имя: [Масса и Мерива]…»[76]

Пуссен всегда очень точно следовал за текстом и старался не упустить ни одной детали, ни одного нюанса повествования. О нём говорили: «Он человек благородного облика и манер, способный литературной эрудицией постичь любой исторический, легендарный или поэтический сюжет и блестяще воплотить его с помощью кисти». Сохранились записные книжки художника, читая которые многое начинаешь понимать и чувствовать. Например: «Мои прирождённые наклонности заставляют меня стремиться к вещам, надлежащим образом упорядоченным». Пуссен во всём избегал беспорядка, который «столь же противоположен и враждебен мне, сколько глубокая тьма – свету». Он изучал историю музыки, его привлекало учение о модусах, означающее разумную основу или «меру и форму во всём». «Разум, гармония и ритм – вот что важно и ценно. Краски в живописи – обольщение для глаз, подобно красоте слов в поэзии».

Клод Лоррен (ещё один французский римлянин, друг Пуссена) украшал своими работами Эрмитаж. Один из величайших мастеров пейзажа, он «умел сочетать яркость красок с гармоничностью, теплоту со свежестью, тьму со светом… в его пейзажах почти всегда – сияющее солнце». Клод Желле родился недалеко от Шампани во владениях герцога де Лоррен, поэтому говорил: «Я – Клод Желле, прозванный де Лоррен». В 13 лет вместе с родственниками он уехал в Италию, учился живописи, стал знаменитым и богатым, но суету и шум общества не любил – ценил уединённость, тишину, мечтания. Его пейзажи – плод его воображения. Он, конечно, любил природу, внимательно и с любовью наблюдал за её изменчивостью, причудливостью, но на холст переносил свои мечтания, воспоминания о море, о солнце, о бескрайних полях и таинственных замках. Реальная природа помогала ему грезить наяву. «Вы, вероятно, любовались не раз освещением пейзажей Клода Лоррена, которое кажется более прекрасным и идеальным, чем свет природы. Прозрачность – вот в чём совершенство работ Лоррена», – писал Р. Шатобриан. Пейзажи его всегда нежны и печальны, они – напоминание о воспоминании.

«Пейзаж с Аполлоном и сивиллой Кумской» нравился Екатерине Великой. Сюжет прописан Овидием в «Метаморфозах» – истории сивиллы-пророчицы.

Она служила в храме Аполлона, и однажды бог света, искусства, радости увидел её, влюбился и был готов исполнить любое желание. Она попросила подарить ей долгую жизнь: столько лет – сколько песчинок на взморье, сколько пылинок в пыли. Аполлон выполнил её просьбу. К сожалению, прекрасная девушка забыла попросить вечную молодость. Она состарилась, превратилась в безобразную старуху и так надоела самой себе, что попросила Аполлона о милости – отправить её в Аид. Аполлон сжалился, забрал её к себе на Парнас, преподнёс ей чашу со священной амброзией. Сивилла выпила божественный напиток, превратилась в молодую красавицу и обрела бессмертие.

«Перед вами современный человек. Лоррен умел не только мыслить, но и воспринимать прекрасное, – говорил Гёте, – в его душе всякий раз рождался мир, который редко встречается в действительности. Его картины проникнуты высшей правдой, но правдоподобия в них нет. Клод Лоррен до мельчайших подробностей изучил и знал реальный мир, однако это знание было для него лишь средством выражения прекрасного мира своей души. Подлинно идеальное и состоит в умении так использовать реальные средства, чтобы сотворённая художником правда создавала иллюзию действительно существующего».

Меня давно занимает один вопрос: почему Екатерина из огромной коллекции Уолпола для себя лично выбрала картину голландского художника XVII века Адриана ван дер Верффа «Сара вводит Агарь к Аврааму». Верфф не очень знаменит, он интересовался библейскими сюжетами и историческими сценами. О нём говорили: «Художник, отличавшийся крайней тщательностью и аккуратностью исполнения… В его полотнах нельзя не видеть редкой искусности, привлекательных живостью красок и действительно изящных форм». Чем же библейский сюжет