Хороший тон. Разговоры запросто, записанные Ириной Кленской - Михаил Борисович Пиотровский

«Она соорудила и постепенно увеличивала свой любимый приют. Она собирала мало-помалу сокровища искусств, картин и медалей. Она составила в нём великолепную библиотеку. Этот дворец стал музеем, славным далеко».

«Вид этого Эрмитажа совсем не соответствовал его названию, потому что при входе в него глаза поражались огромностью его зал и галерей, богатством обстановки, множеством картин великих мастеров».

В 1792 году Джеймс Уокер выпустил в Лондоне два собрания своих гравюр, созданных по лучшим полотнам Эрмитажа. Многие европейские монархи были удивлены увлечением императрицы, её страстным коллекционированием. «Вы удивляетесь, – писала она Вольтеру, – что я покупаю много картин. Может быть, для меня было бы лучше покупать их менее в настоящую минуту, но упущенный случай не возвращается, к тому же мои собственные деньги не смешиваются с государственной казной, и при надлежащем порядке великое государство справляется со всякими издержками».

Екатерина приобрела ещё одну великую коллекцию, самую блестящую в Англии – коллекцию Роберта Уолпола.

Лорд Роберт Уолпол – крупнейшая фигура в политической жизни Англии XVIII века, лидер английских вигов, первый премьер-министр Англии, один из самых образованных людей своего времени. Он возглавил кабинет в 1721 году, и с тех пор должность «Первый лорд Казначейства» стала олицетворять всю полноту государственной власти: контроль над внешней и внутренней политикой, над всеми финансами. Он, по сути, руководил страной, так как короли Георг I, а потом и Георг II, представители так называемой Ганноверской династии, ни особенного интереса, ни любви к Англии не испытывали. Почему? Что такое Ганноверская династия? Дело в том, что Англия в начале XVIII века переживала сильнейший династический кризис, и поэтому был принят очень серьёзный документ – «Акт о престолонаследии», согласно которому законной наследницей короля становилась внучка Якова I – София, жена курфюрста Ганновера. София скончалась, и на трон взошел её 54-летний сын Георг, он же – Георг I, которому все проблемы Англии были безразличны или малоинтересны. Его первый указ – о сокращении численности Тайного совета до тридцати членов и назначении первым лордом казначейства – главой правительства – лорда Уолпола, человека очень умного и полезного во всех отношениях. Одна деталь, говорящая о многом: Георг I и его ганноверское окружение не говорили ни по-английски, ни по-французски, а предпочитали латынь, и лорд Уолпол общался с ними на прекрасной и безукоризненной латыни. Более двадцати лет он управлял делами страны. Сын Георга I, Георг II, передал в дар сэру Роберту Уолполу роскошный дом на Даунинг, 10 (более 100 комнат), и великолепный сад. Подарок означал, что труд лорда уважали и ценили его заслуги перед нацией: стабилизация финансов, обеспечение мира и основное – поддержку Ганноверской династии и понимание многих «деликатных особенностей правления». Уолпол был благодарен, но от подарка отказался: предложил, чтобы в этой резиденции жили те, кто после него будет занимать пост лорд-канцлера, то есть премьер-министра, и резиденция не будет личной собственностью, а будет в собственности государства и короны.

Согласитесь, это решение лорда многое говорит о его характере. О нём вспоминали всегда с уважением: он терпеть не мог войны и бунтовщиков всех видов и направлений, требовал преданности от своих коллег и не переносил никакой критики в свой адрес, был безжалостен по отношению к своим противникам, но при нём Англия была благополучной и богатой страной. Бурная политическая жизнь, хитроумные интриги, замысловатые дипломатические игры наполняли жизнь лорда Уолпола и очень его утомляли. Отдохновение он находил в красоте – был страстным коллекционером и тонким ценителем искусства: полотна величайших художников мира хранились в его коллекции, которая размещалась на Даунинг-стрит в его казённом доме, а потом он перевёл её в свой великолепный замок «Святилище Уолпола». Мне удалось побывать в этом замке – очень красиво, элегантно, и главное – всё очень функционально, удобно, во всём чувствуется безупречный вкус хозяина.

Джонатан Свифт не одобрял многие, особенно финансовые, действия лорда и обрисовал его в образе государственного казначея Лилипутии Флимнапа в «Путешествии Гулливера».

Младший сын лорда Уолпола, Хорас (Гораций), по просьбе отца составил и издал каталог коллекции. Книга потрясающая, она сама по себе шедевр: описаны все картины, находившиеся в Хоутон-холле, с прекрасными подробными и точными комментариями, с рассказами о героях, изображённых на картинах, множеством рассказов о жизни в замке, привычках его обитателей – в общем, огромное удовольствие рассматривать этот чудесный альбом.

Надо отметить, что картины, которые покупал Уолпол, были католическими, и мадонны были не очень уместны в пуританском Лондоне. Шокирующим было изображение католического кардинала, висевшее в резиденции. Коллекционирование католической живописи в то время было неким вызовом обществу.

Эрмитаж провёл выставку части картин из коллекции Уолпола во дворце, который принадлежит потомку Уолпола – лорду Чамли. Выставка была успешной, её посетил принц Чарлз, посещали очень многие, при этом никто не говорил об английском наследии, а просто вспоминали историю и были рады, что могут посмотреть, как это выглядело на старом месте в те времена.

Хорас Уолпол был личностью интересной и знаменитой: он – автор первого готического романа «Замок Отранто», с него началось целое направление в литературе – жанр страшных «готических» историй, то, что сейчас мы называем «хоррор» – литература тайны и ужаса. «Этот роман о тайнах прошлого, которые сопровождают нас всю жизнь, – писал один из современников Уолпола, – заставил кого-то из нас пустить слезу, а кому-то стало просто страшно ложиться спать». Младший Уолпол – натура романтическая, склонная к меланхолическим настроениям. Ему были чужды светские развлечения, интриги, его интересовали поэзия, история, беседы с «людьми изящными и просвещёнными». В собственной типографии он издавал сочинения по истории, культуре, живописи Англии: «Каталог венценосных и благородных актёров», «Анекдоты из истории живописи в Англии». До сих пор они читаются легко и с большим интересом.

Жил младший Уолпол уединённо. Его считали странным, женственным, капризным, «притворно деликатным», его всегда сопровождали любимая толстая собачка и белка. Его чудачества забавляли людей: вода со льдом, которую тогда не любили в Лондоне, была его любимым напитком, после кофе он принимал нюхательный табак. Его многочисленные письма умны, проницательны, всегда остроумны, а некоторые фразы надолго запоминались: «Я часто думаю, что этот мир – комедия для мыслящих, трагедия для тех, кто чувствует». Он придумал сочетание «интуитивная интуиция», которое понравилось сюрреалистам в XX веке.

Семьи Хорас Уолпол никогда не имел, но чувство «влюблённой дружбы» было ему хорошо знакомо: много лет он переписывался с мадам Мари Дюдеффан – одной из самых знаменитых женщин Франции, «женщиной, полной ума, характера и насмешливости». Салон маркизы Дюдеффан был центром интеллектуальной жизни Парижа: Вольтер, Монтескьё, Д’Аламбер, герцог Орлеанский, Бенджамин Франклин – лучшие умы века почитали за честь беседовать с ней и дружить. Хорас Уолпол был одной из самых сильных её привязанностей. Большая разница в возрасте их нисколько не смущала: разве есть пределы для нежности и симпатии? Расстояние не важно – это только «первый шаг, который и есть самый сложный». После своей смерти мадам Дюдеффан оставила любимую собачку Гонтон на попечение Хораса Уолпола – «человека порядочного, с искренним и чувствительным сердцем».

Хорас Уолпол с увлечением продолжал дело своего отца: он покупал произведения искусства и дополнял знаменитый каталог сокровищ лорда Уолпола. Коллекция, «самая лучшая в Англии», досталась внуку лорда Уолпола – сыну Роберта Уолпола Джорджу, о котором говорили, что он «самый расточительный человек Англии и самый разорившийся». Ему было тяжело содержать галерею и очень нужны были деньги: он решился продать фамильную гордость – коллекцию.

В переговоры с Джорджем Уолполом вступил Джеймс Кристи. В Национальной портретной галерее Лондона есть забавная карикатура «Красноречие, или Король эпитетов». На ней