Восхождение рейнджера - Филип К. Квантрелл

Эшер закашлялся.

– Тогда это казалось неплохой идеей.

– Ты им что-нибудь рассказал? – спросил Натаниэль, осматривая его раны.

– А он пока ничего и не спрашивал. – Эшер вновь опустил голову.

Что на это ответить? Он всегда знал, что Нед Фенник ублюдок, но избить пленника до полусмерти даже не допрашивая… это переходило любую грань.

– Ты зовешь его Фенник-гномий-членик? – Натаниэль натужно усмехнулся.

– Угу, – Эшер с трудом усмехнулся в ответ. – По-моему, приживется…

– Я тебе помогу. – Натаниэль не знал как, но знал, что должен хотя бы попытаться.

– Забудь обо мне. Аракеши идут, готовься.

Натаниэль поднес ему еще воды.

– Охрану и патрули утроили, везде горят костры, кузнецы из Ванграта шлют оружие и стрелы. Мы готовы.

– В этот раз все будет иначе. Они послали отряд – не вышло, послали лучшего убийцу – не вышло. Больше они такой ошибки не совершат. Ударят несколькими отрядами с разных направлений. И стены эти им нипочем: они будут следить за вами, пока не выучат каждое ваше движение. Нападут в самый темный час, когда луна низко и караульные ждут смены, уставшие, как собаки.

– Ты должен быть на свободе, помогать нам! – воскликнул Натаниэль, прекрасно зная, что лорд-маршал никогда в жизни не позволит бывшему аракешу расхаживать по Западному Феллиону.

– Защищай принцессу. – Эшер, обычно спокойный и отстраненный, неожиданно пристально, с отчаянием взглянул ему в глаза. – Если они правы насчет Валаниса, на кону нечто большее, чем пара жизней. Эльфы могущественны, лишь они смогут предотвратить войну.

– Ты ведь знаешь, что тебе не заплатят? – Натаниэль не мог понять, почему Эшера так волнует судьба страны, когда сам он, возможно, умрет в этой камере, если не от рук Серых плащей, то от рук аракешей уж точно.

– Я уже получил свое. Просто… приятно будет уйти на покой, зная, что сделал что-то хорошее. Для разнообразия.

Натаниэль чувствовал в его словах вину. Сколько бы благих поступков он ни совершил, воспоминания об убийствах будут преследовать его всю жизнь.

– Что такого приказал тебе сделать Отец? Тогда, много лет назад. На чем ты сломался? – Натаниэль хотел узнать об этом с самого первого дня их знакомства.

Эшер помедлил.

– Бывал когда-нибудь в Данвиче?

– Много раз, я же из Лонгдэйла. Данвич рядом, южнее.

– Значит, знаешь и лорда, который там правит. У него есть дочь Изабэль и сын Томас. – Эшер стиснул зубы, пытаясь справиться с собой.

– Я однажды встречал Изабэль, прелестная девушка, все в городе ее обожают. Но у нее нет никакого брата… – Натаниэль умолк, поняв, к чему он клонит.

– Четырнадцать лет назад был. Ей тогда исполнилось шесть, Томасу – четыре… – слеза покатилась по щеке Эшера, смывая кровь. – Я был не один. Взял с собой новичка, мечтающего убивать за Отца. Я вонзил нож Томасу в сердце, не задумываясь. – Рейнджер сморгнул новую слезу, еще одну… – Он проснулся на мгновение, и я видел, как из него утекает жизнь, как боль отступает. Столько лет я был аракешем, но никогда еще не приходилось убивать ребенка…

Эшер смотрел мимо Натаниэля, словно вновь очутился там, в доме лорда.

– Новичок же… он специально разбудил Изабэль, хотел насладится ее страхом, и только потом убить. Но прежде, чем он ударил, я вонзил ему в глаз клинок.

Натаниэль не знал, что сказать. Он понимал, что бывший аракеш делал ужасные вещи на службе у Полночи, но к подробностям не был готов. Значит, вот что освободило Эшера от оков. Стыд. Вина.

– Кто же мог заказать такое убийство?

– Лорд Тарн из Небесной обители. – Лицо Эшера вновь окаменело. – Он был первым, кого я убил как свободный человек. После Данвича я больше не мог вернуться к аракешам, зато мог взглянуть в глаза лорду Тарну, вонзая кинжал ему между ребер. Оказывается, он боролся с лордом Данвича за высокий пост при дворе Меркариса. Тарн думал, что смерть детей выведет врага из игры.

– Смертью не искупить смерти, Эшер. – Натаниэль как никто знал, насколько бессмысленна месть. – Получив этот плащ, я вызвался патрулировать границы Диких чащоб. Хотел отомстить за отца и убить каждого проклятого скитальца. Я долго там шнырял, пока не набрел на банду, замышлявшую нападение на городок Блик. Я убил их, одного за другим, даже тех, кто пытался убежать… но лучше мне не стало. Это не сделало меня настоящим мужчиной и, уж конечно, не вернуло отца.

– Я не знаю ничего иного, – серьезно ответил Эшер. – Полночь отнимает у тебя все, кроме смерти. Я просто использую свои таланты для лучших целей: вокруг полно чудовищ, которые не ходят на двух ногах. Помочь эльфам – правильный поступок. Может, я даже смогу спасти парочку детей…

– Мы через это пройдем, Эшер. Вместе.

Натаниэль понял, что и правда хочет помочь Эшеру стать тем человеком, которым он так желал быть. Храбрость и честь для рейнджера были не пустым звуком, хотя мало кто мог это понять.

Глава 43. Обещания, обещания

Еще сутки они набирались сил. Гидеон предпочитал молчать: путешествие через Верду, необходимость держаться за Маллиата без сна и отдыха не располагали к разговорам.

К вечеру прибыла еще одна армия, и улицы запрудило еще больше дикарей, жаждущих драки. Галанор и Гидеон узнали об этом, когда, завернувшись в какие-то лохмотья, выбрались в город достать провизии для побега из Малайсая. Побег осложнялся тем, что Лорвана и Фаллон наверняка были слабы и ранены. К счастью, зачарованная сумка Гидеона позволяла хранить достаточно еды и воды.

За несколько часов до рассвета маленький отряд засел на краю крыши. Улицы постепенно затихали, но еще недостаточно опустели: новой армии тоже хотелось пошататься по городу.

– И все же, вы уверены, что это был Алидир Ялатанил? – в третий раз за день переспросил Галанор.

Адиландра рассказала им о том, что видела, прибыв в Малайсай. Галанор никогда не сталкивался с темными эльфами, однако он все знал про генерала Валаниса, главу Длани.

– Мне никогда не забыть его лица, – кивнула королева. – То, что он до сих пор жив, ужасно. К тому же он о чем-то договорился с темнорожденными и принес Богине клятву на крови, но что это за клятва, мне неизвестно.

– Уверен, что это связано с армиями, – задумчиво сказал Галанор. – Но зачем главе Длани армия темнорожденных, я понятия не имею.

– Ничего хорошего он явно не задумал. Но это лишь доказывает, что мой муж не должен был приводить свой план в