Восхождение рейнджера - Филип К. Квантрелл

– Ты предал меня! – заорал Таллан. Идеальная тьма вдруг озарилась ярчайшим светом, пробившимся даже под повязки убийц. Аракеши замерли, ослепленные и беспомощные. Алидир моргнул, заклинанием возвращая себе зрение.

Декоративные факелы Колыбели пылали все как один. Таллан стоял в центре зала, занеся скимитар…

Аракеши, придя в себя, кинулись на врага, но Алидир прекрасно знал, что все это бесполезно: Таллан способен убить и сотню аракешей, если те встанут между ним и ненавистным предателем.

С эльфийской скоростью Таллан ринулся мимо первого из четверых, на ходу снеся голову второму. В бою он был как рыба в воде: уклонился от одного удара, блокировал два других и мощно ударил первого аракеша ногой с разворота. Несчастный отлетел, врезавшись в колонну, и колонна надломилась, засыпая все вокруг пылью и камнем. Алидир услышал, как вместе с колонной ломается позвоночник и череп…

Клинок вспыхнул зеленым в отсвете факелов и разрубил предпоследнего аракеша от плеча до паха на две половины. Последний атаковал Таллана со спины, но ловкий эльф упал на одно колено и крутанулся на месте, избегая двойных клинков. Обманное движение – и магический меч вошел аракешу в спину.

Не сводя глаз с Алидира, Таллан медленно поднялся и выдернул клинок из трупа.

– Выпустил пар? – поинтересовался Алидир.

– Ты что же, правда думал, что сможешь гонять эту свою наспех собранную армию по Иллиану без моего ведома? – Таллан прищурился.

– Что тебя больше злит – наличие у меня армии или то, что ведет ее Аделлум? – Алидир чуть сменил позу, стиснув зубы, чтобы не было видно, как ему больно шевелиться. Ни лечебные эликсиры, ни притирания не помогали против магии Разорителя. Рана болела, не желая заживать.

– Аделлум еще ответит за неподчинение. Лучше подумай о своем предательстве, брат.

– Тебе ли говорить о предательстве! – Алидир резко встал, стиснув кулаки от боли. – Отказавшись от поисков кристалла, ты предаешь господина снова и снова!

– И снова ты об этом кристалле! – раздраженно бросил Таллан, меряя шагами зал. – Он потерян, Алидир! Ты знаешь эту историю не хуже меня! Какой-то скиталец затащил его в Дикие пустоши и исчез! Я исполняю волю Валаниса, подготавливаю Верду к его возвращению. И ты нарушаешь этот план, в открытую кидаясь на Западный Феллион!

Алидир медленно сошел по ступеням трона, ладони эльфа покоились на рукоятях мечей.

– Без кристалла Палдоры Валанис никогда не вернется. Если тебе непонятен этот простой факт, значит, ты для господина бесполезен.

– Я Глава Длани, Алидир. – Таллан осмелился наставить на собрата ониксовый меч. – Ты не справился с этой ролью, пришло мое время!

Алидир слышал неуверенность в его голосе – вечные сомнения Таллана. Если Алидир возьмет главенство силой, обратно уже будет не забрать…

– Я нашел его. – Алидир не смог отказать себе в том, чтоб взглянуть на растерянного Таллана. Ради такого зрелища он бы даже от власти над Дланью отказался!

– Ты лжешь. Ты скажешь что угодно, только бы… – Он заметил, насколько серьезен Алидир, и до него постепенно начало доходить. – Где он?

– В Западном Феллионе, конечно. Иначе зачем бы мне посылать туда так много людей? – Алидир замер на последней ступеньке, возвышаясь над противником, чтобы тот сполна прочувствовал, кто здесь главный.

Таллан опустил меч и отвернулся, но Алидир успел заметить, как забегали его глаза… Прекрасно: он рассчитывал, что эта новость собьет братца с толку и лишит опоры. Так и случилось.

– И ты позволишь Аделлуму присвоить кристалл? – наконец спросил Таллан.

– Разве мы не в равной степени служим Валанису? – усмехнулся Алидир. – Возвращайся в Калибан, брат, залечи свои раны.

Таллан взглянул удивленно.

– Мои ожоги сошли, я не нуждаюсь в лечении.

Одним броском, словно королевская кобра, Алидир оказался рядом и вонзил меч в плечо товарища. Тот упал на одно колено, охнув от боли. Теперь в его взгляде остались лишь страх и страдание.

– Вернись в Калибан, залечи свои раны и дожидайся меня. Повелеваю как глава Длани.

Таллан замер, но не от боли, а от наглости самопровозглашенного главы. Проходя мимо, Алидир выдернул из его плеча меч, и Таллан не удержался – рухнул на пол, застонав от боли.

– Тебе это… с рук не сойдет… – Он попытался встать, зажимая пронзенное плечо.

– Уже сошло. – Алидир вложил меч в ножны и обернулся. – Возвращайся в Калибан, а я тем временем устрою господину достойное возвращение.

Таллан открыл было рот, чтобы возразить, но не успел: Алидир бросил ему под ноги кристалл, и бездна, раскрывшаяся в полу, поглотила Таллана.

Энергии, чтобы доставить его прямиком в Калибан, у Алидира не было, так что другой портал должен был выкинуть Таллана где-нибудь между Ледяными долинами и Иссушенными землями. Нечего его баловать.

Глава 41. Урок истории

Передвигаться по Малайсаю приходилось медленно, чтобы их не заметили. Это был самый долгий день в жизни Гидеона, ему даже пришлось магией отрастить на ладонях шершавые мозоли-бугорки, чтобы лучше цепляться за стены и края крыш. Галанору и Адиландре это все не доставляло никакого труда, скорость их была невероятна, но все же порой и им приходилось прятаться и использовать чары скрытности.

Армии темнорожденных все прибывали, как заметил Галанор, каким-то образом находивший различия в их татуировках. Гидеону все узоры казались одинаковыми, но между дикарями то и дело вспыхивали драки, так что он склонен был согласиться с эльфом.

На закате они добрались до последнего здания на улице, у самого подножия пирамиды. Эльфы распластались на крыше, переводя дух, Гидеон осторожно заглянул за край, привлеченный странным зрелищем внизу.

На обочине была установлена длинная деревянная платформа, окруженная сотнями орущих темнорожденных, тычущих пальцами в шеренгу стоящих на ней мужчин и женщин. Гидеон глазам поверить не мог: он слышал о рынках рабов в Иссушенных землях, но знал, что в остальных королевствах такое не приветствуется. Видеть этот дикарский обычай вживую – совсем не то же самое, что слушать рассказы о нем.

Толстый темнорожденный с бочкообразным пузом расхаживал по платформе с хлыстом в руке. Он то и дело указывал на одного из рабов и велел слугам принимать плату. Затем раба или рабыню сталкивали с помоста прямо в руки владельца. Гидеону показалось, что женщины продаются первыми и расходятся быстрее. От одной мысли об этом ему стало дурно.

– Рабы здесь – валюта, – сказала Адиландра, бесшумно приблизившись. – Женщины для утех, мужчины для тяжелой работы или армии. Здесь выживают лишь сильные.

– Это неправильно… – пробормотал Гидеон, глядя, как какой-то здоровяк закидывает рабыню на плечо и направляется в толпу. Рука сама