Восхождение рейнджера - Филип К. Квантрелл

– Их слишком много. Глупо кидаться в бой сломя голову, – заметил Галанор из-за его плеча.

В жизни Гидеон всегда следовал за своим моральным компасом и жаждой приключений. Маг знал, что помочь Адиландре – благое дело, но работать в одной команде с Галанором было невыносимо. Само существование эльфа казалось оскорблением памяти Эбигейл. Но слабенький голосок в глубине сознания уверял, что убивать Галанора неправильно.

Очень слабенький голосок.

– Жаль, что ты об этом не подумал, когда полез со своими друзьями на Корканат, – язвительно отозвался Гидеон.

Галанор отвернулся, стыд отразился на его прекрасном лице.

– Хватит, – скомандовала Адиландра королевским тоном. – Пусть темнорожденные убивают друг друга или берут в рабство. Они не стоят нашего времени.

Гидеону трудно было согласиться с такими бесчеловечными словами. Темнорожденные – жестокие люди, но отворачиваться от тех, кому нужна помощь, даже от рабов, казалось ему неправильным. Если бы только Эбигейл была рядом… Она всегда знала, что делать. И неизменно подбадривала его, придавала храбрости.

– Оставайтесь здесь и отдыхайте. – Галанор взглянул на соседнюю крышу, будто прикидывая расстояние. – Я разведаю, что там вокруг пирамиды, и найду вход.

– Нельзя разделяться, – ответил Гидеон. Он терпеть не мог Галанора, но, когда вас мало и вы уязвимы, чем больше у вас мечей и волшебных палочек, тем лучше.

– Чем быстрее найдем Лорвану и Фаллона, тем быстрее покинем этот проклятый город. Будет проще, если я пойду один. – С этими словами Галанор исчез, грациозно, как кот, спрыгнув с края крыши.

* * *

Ночь опустилась на Малайсай, рынок рабов уступил место боям: воины разных армий хотели померяться силой. Бои часто заканчивались кровопролитием, вспыхивали ссоры… и заканчивались тем же самым. Пьяницы шатались по улицам и засыпали в переулках, где их тут же обчищали до нитки. Бордели распахивали двери – похоже, они процветали в любом городе. Ночью Малайсай был еще громче, чем днем.

– Вы… хорошо знаете Галанора? – спросил Гидеон Адиландру. С тех пор как тот ушел, эльфийка лишь молча сидела, скрестив ноги.

– Он обручен с моей дочерью, Рейной, хоть я и сомневаюсь, что кто-то из них хочет этого брака. – Королева бросила на него изучающий взгляд, и Гидеону сразу стало неуютно. – И он не просто воин, господин Торн.

– А вы знаете, что он сделал с моим домом? – холодно спросил Гидеон.

– До отъезда я была посвящена во все планы мужа. Думаю, Галанору было приказано доставить Маллиата Безгласного на Айду. И, похоже, договориться они не смогли.

– Они убили множество невинных людей! Детей! – Гидеон понял, что вот-вот сорвется на крик, и заставил себя замолчать.

– Это не только его вина. Галанор – жертва отцовских амбиций. Я помню его ребенком, нежным и чувствительным мальчиком. Но его отец так хотел стать правой рукой моего мужа, что решил использовать для этого сына. Он велел тренировать мальчика в Шаларианских лесах. Выжить там непросто, это не Корканат.

– Вы считаете, что это оправдывает то, что он сотворил?

– Я думаю, Галанор страдает от своих проступков сильнее всех. Но должна предупредить: если ты вызовешь его на бой, чтобы отомстить за подругу, он тебя убьет. И от этого ему станет еще больнее. Если ты этого жаждешь…

Гидеон задумался. Он знал, что Эбигейл не хотела бы, чтобы он устраивал за нее дуэли. Да и убил ее не Галанор. В конце концов он решил перейти к другому вопросу.

– Что это за драконья стена? Вы сказали, что Маллиат должен ее открыть.

Адиландра откинулась на стену, задумчиво глядя в звездное небо.

– Что тебе известно о Войне драконов, Гидеон?

Гидеон терпеть не мог, когда собеседники отвечали вопросом на вопрос.

– Она началась примерно тогда же, когда ваш народ покинул Иллиан. Маллиат развязал войну с людьми, польстившись на наши богатства, и решил, что эльфы все равно не помогут ему. В конце концов король Гал Тион направил… – заметив, что Адиландра качает головой, он осекся.

– Король Тион переписал историю в свою пользу, юноша. Это Гал Тион и его цепной пес Тиберий Серый начали войну, убедив другие королевства объединиться и пойти войной на Мертвые острова. Лишь драгорны вступились за драконов, но в итоге пали и они.

– Драгорны? – Гидеон, конечно, знал об островном государстве с похожим именем, но какое отношение они имели к Войне драконов?

– Неудивительно, что в ваших исторических трактатах о них ничего нет, люди никогда не понимали драгорнов. То были избранные, способные говорить с драконами. Им даже было позволено жить с ними на одном острове. Остров этот люди завоевали вместе с Мертвыми островами и, в честь прошлых обитателей, назвали Драгорном.

– Постойте. Говорить… с драконами? – Гидеон слышал рев Маллиата, но даже представить не мог, как общаться с этим существом.

– Они – создания чистейшей эмпатии. – Впервые за все время Адиландра улыбнулась. – Они способны передавать нам свои чувства. Если разозлишь их – сам начнешь злиться, если обрадуешь – порадуешься сам. К тому же драгорны понимают отдельные слова драконьей речи и способны даже поддерживать диалог. Они были лучшими из нас. Когда пали первые драконы, мой народ принял неверное решение покинуть Айду, бросить Иллиан в пламени войны, а драконов – на грань вымирания.

– Почему вы ушли?

– Слишком свежи были раны Темной войны. Мы долго живем и долго помним, для нас земля Иллиана все еще красна от эльфийской крови. Мы не могли вынести новую войну, но теперь жалеем, что ничего не сделали. Никто не думал, что люди победят. Но в конце концов драконы покинули Мертвые острова, оставив людей наедине с собственной жадностью.

– Они и с Айды улетели? На гору Гарганафан?

– До нашего прибытия она так не называлась, но ты прав. Это высочайший пик Верды. Райнаэль Изумрудная звезда увела последних из своего рода к подножию горы. Там они спрятали оставшиеся драконьи яйца, защищая их от людей. А чтобы увериться, что люди не придут за ними, дракон Галандавакс, прежде чем отправиться на юг, огненным дыханием и магией запечатал вход в гору. Открыть магическую стену способно лишь дыхание дракона.

– Так вот зачем вам Маллиат… – Гидеон не мог поверить, что это и есть настоящая история мира. Эбигейл была бы в восторге.

– Вот зачем моему мужу Маллиат, – быстро поправила Адиландра.

– Вы как-то без особой любви о нем говорите. О муже, то есть.

– Мы серьезно расходимся во мнениях. А теперь я желаю отдохнуть в тишине. Галанор скоро вернется, а для следующего шага мне понадобятся силы.

Адиландра закрыла глаза