Бархатная ночь - Джо Гудмэн

Однако надежды Кенны не оправдались: последовало неловкое молчание, и она перевела взгляд на руки Риса, который осторожно сжимал ее ладони. Она знала, что он собирается сказать.

— Отца Кенны убили на маскараде, — тихо произнес он. — Это случилось почти десять лет назад, но воспоминания об этом все еще очень болезненны для моей жены. Надеюсь, вы понимаете, почему мы вынуждены отказаться от приглашения.

— Конечно, понимаем, — сказала Алексис, и в ее голосе прозвучало неподдельное сочувствие к Кенне. — Но мои планы не высечены на камне. Я могу сообщить, что передумала и что костюмы не нужны.

Кенна была очень тронута тем, что Алексис с легкостью согласилась пожертвовать своими планами ради того, чтобы не бередить ее рану.

— Чепуха, — твердо сказала она. — Мы с Рисом придем, и нам будет неловко, если мы одни окажемся в костюмах. — Она повернулась к Рису: — Все в порядке, правда. Я хочу пойти.

Рис сомневался, что все действительно в порядке, но не показал виду.

— Похоже, мы принимаем ваше приглашение… прийти в костюмах… Так что не надо никаких изменений, — сказал он не совсем уверенно. — Должен признаться, мне ужасно хочется увидеть свою жену в костюме царицы Нила.

— Клеопатры? — воскликнула Алексис.

— Ты будешь обворожительна, — сказал Тэннер, с улыбкой глядя на Кенну. — Только на этот раз никаких шалей, Рис.

Кенна хихикнула, а Рис заерзал на стуле.

— Могу я узнать, Алекс, что ты наденешь? — спросила Кенна.

— Раз уж Рис выдал твой секрет, будет справедливо, если я тоже скажу. У меня есть мысль одеться пиратом.

Брови Кенны взметнулись на лоб.

— Пиратом? Но ведь женщин-пиратов не бывает. — Рис подавил смех.

— А разбойники с большой дороги? — ехидно спросил он жену.

Алексис не поняла, на что намекал Рис, но заметила, что глаза Кенны весело заблестели.

— Не знаю, как там разбойники с большой дороги, — сказала она Кенне, — но разве вы не слышали об Анне Бонней? Она плавала с Недом Тичем.

— Больше известным как Черная Борода, — вставил Тэннер. — Но если не ошибаюсь, Алекс хочет одеться другим пиратом, из не столь давних времен. Я прав, капитан Дэнти?

— Ты же сам знаешь, — с удовольствием ответила она. — Рис задумчиво повторил про себя услышанное имя.

— Дэнти… Это не он потопил британские фрегаты незадолго до 1812 года?

— Он самый, — сказал Тэннер.

— Теперь я тоже вспомнила, — сказала Кенна. — Лондонские газеты пестрели историями о его подвигах. Большинство из них случились тогда, когда ты, Рис, был в Португалии. Адмиралтейство было в бешенстве. Насколько я помню, капитан Дэнти взял на абордаж корабли британского флота и распустил тех моряков, которые сказали, что их силой взяли на службу.

— Это правда, — сказала Алексис. — Их вербовали силой.

— В официальных сообщениях писали немного по-другому, и «пират» было самым мягким эпитетом, которым они награждали Дэнти. Никто не понимал, зачем он это делает. Я думаю, это больше всего и бесило адмиралтейство. Прежде чем потопить корабли, он позволял всем сойти на берег. Как объясняли матросы, Дэнти, похоже, искал какого-то определенного человека. А что вы об этом слышали?

Кенне ответил Тэннер:

— Да, Дэнти преследовал одного человека. Британского военачальника. Убийцу.

— Я не знала этого. Я даже не представляла, что Дэнти — американец. Вскоре после того, как началась война, о Дэнти больше не было известий. Я думала, что его убили, но, возможно, он просто нашел, кого искал. — По задумчивому лицу Кенны было ясно, что она пытается что-то вспомнить. — Мне кажется, что Дэнти был ужасно уродлив. В газетах писали, я припоминаю, что он всегда носил маску. Алекс, ты поэтому выбрала его? Из-за маски?

— Да, — ответила Алексис. — Из-за маски. — Слушая Кенну, Рис задумался и помрачнел. Наконец лицо его прояснилось, и он перевел взгляд t Кенны на Алексис.

— Но маска никогда не скроет физического уродства, правда, Алексис? — прищурившись, спросил он.

Алексис пожала плечами, спокойно выдержав его пристальный взгляд:

— Откуда мне знать?

— Да, Рис, — сказала Кенна. — Откуда Алекс про это знать?

Рис откинулся на спинку кресла, скрестил руки на груди и улыбнулся, словно кот, съевший сметану.

— Может, я не так ловко управляюсь с цифрами, как ты, Кенна, но даже я могу сложить два и два и получить надлежащий результат. Ты не помнишь, как звали капитана Дэнти?

— По-моему, Алекс.

— Держу пари, это сокращение не от «Александра». Я выиграл пари, миссис Клауд?

Легкая улыбка коснулась ее губ.

— Думаю, да, мистер Каннинг. — Глаза Кенны округлились от удивления.

— Ты Алекс Дэнти?

— Я. — Алексис взглянула на мужа и расплылась в улыбке. — Я называла себя Дэнти, пока не вошла в семью Квинтон. Но теперь я Алексис Клауд. Мне нравится это имя, поэтому я прошу вас не употреблять другое. Здесь не много людей знают правду.

— Как ты догадался, Рис?

— Кое-что ты, Тэннер, сказал, когда мы впервые обедали у вас. Ты предложил тост за свою скандально известную жену.

— А-а… Впредь я буду тщательнее следить за тем, что говорю.

— Но не только это, — сказал Рис, глядя на Алексис. — Пока я слушал Кенну, кое-что прояснилось у меня в голове. Например, то, что ты управляла шхуной в тот день, когда мы приехали в Бостон. И то, как ты стреляла из пистолета сегодня утром. А если этого мало, чтобы вызвать подозрение, то достаточно приплюсовать сюда, что ты причастна к обвинению сенатора Хоува в измене, и все станет на свои места. Раньше я не спрашивал себя, как это возможно, чтобы ты участвовала в обвинении, но теперь мне ясно, что его обвинила не Алексис Клауд, а Алекс Дэнти. Правильно?

— Да.

Рис подался вперед:

— И мой отец знал, кто ты. Вот почему ты никогда не боролась с ним и не заявляла публично, что он ведет нечестную игру с судоходной компанией Гарнетов.

— Да. Роланд знал. Он несколько раз навещал Хоува в тюрьме, и тот, вероятно, рассказал ему. Но ты не прав, если думаешь, что мы молчали из-за этого. Ни Клауд, ни я не стыдились ни того, кто я, ни того, что я делала. Но мне бы не хотелось, чтобы кто-то знал, что я Алекс Дэнти. В Англии до сих пор есть люди, которые бы дорого заплатили за то, чтобы узнать, где он.

— Если бы смогли поверить, что ты и он — одно лицо, — сказала Кенна. — А это нелегко.

Тэннер рассмеялся:

— Ты не первая. Именно поэтому Роланд никогда не говорил о том, что знает. Он не хотел оказаться в смешном положении, потому что ему вряд ли бы кто поверил. И хотя Дэнти здесь местный народный герой, Алексис заслужила бы презрение высшего общества, если бы правда всплыла наружу.

— Я не очень беспокоюсь о себе, — спокойно сказала Алексис, — но это может тяготить наших детей, которых мы заведем. Пусть лучше все думают, что Алекс Дэнти мертв.