«Если», 1995 № 04 - Томас Диш

Смех — средство социального воздействия. Однако его возможности ограниченны. Свифт через 10 лет после выхода в свет своего «Путешествия Гулливера» удивлялся, как же могут существовать подхалимство, высокопоставленная глупость, прожектерство, амбициозность и другие пороки, когда они так жестоко и убедительно были осмеяны?! Смех эффективен, когда он взаимодействует с политическими, экономическими и общекультурными формами вторжения в жизнь и когда смеховая культура обретает традицию.

ЗДЕСЬ САМОЕ ВРЕМЯ вспомнить о знаменитом болгарском городе Габрово. Однажды я попал туда и поселился в гостинице. Утром я решил побриться электробритвой и после часа разысканий нашел электророзетку под столом— я понял, что нахожусь в мировой столице смеха и все это габровские уловки. Правда, сколько я ни спрашивал у габровцев, я так и не нашел в городе ни памятника Аристофану, ни улицы Гоголя, ни площади Марка Твена, ни проспекта Рабле, ни переулка Елина Пелина, ни тупика имени теоретика смеха Юрия Борева… Но зато я увидел здесь замечательный Дом смеха, где нашел международную выставку карикатуры. Габровцы утверждают: «Мир не погибнет, если будет смеяться!» Фестивали юмора в Габрово стали традицией.

Эстефета юмора подхвачена. Родина Жввнецкого Одесса сформировала традицию юморин. Лозунгом одной из них был вопрос: «Что ты сделал, чтобы твой город стал миллионным?»

А ведь есть еще во Франции Тараскон — родина знаменитого Тартврена, а в Англии — Виндзор с веселыми проказницами, воспетыми Шекспиром. В мире немало городов, прославленных или достойных прославиться остроумием.

Даже в самую мрачную пору средневековья четверть жизни каждого жителя Европы проходила на карнавале. Карнавал в ту эпоху длился в общей сложности три месяца в году!

А на Востоке в шести разных городах вам покажут захоронение «возмутителя спокойствия» Ходжи Насреддина.

Юмор национален и общечеловечен. У каждого народа есть свой любимый национальный герой-остроумец. Он вбирает в себя все горести и радости народа, всю его сноровку, хитрость, ум, смекалку — все умение жить в сложном мире, среди сильных и всевластных, не обмани, не перехитри которых — погибнешь. Иванушка-дурачок, Алдар Косе, Мушфики, Кумоха, Пэкалэ, Нестерко, Полишинель, Арлекин — это герои-побратимы. Они настолько же не похожи друг на друга, насколько не схожи национальные характеры русского, казахского, таджикского, молдавского, французского, итальянского народов.

Иванушка-дурачок — любимец русской народной сказки. Однако глядишь, а всякая-то история, с Иванушкой случающаяся, хорошим концом сворачивается. Все те горести и напасти, что на него валятся, от негоже и отскакивают. Сильного — победит, умного — обхитрит, любую невзгоду преодолеет.

Нестерко — герой белорусской сказки, который работать ленится, воровать не будет, а просить не смеет и живет хитростью и ловкостью ума.

Веселый обманщик и плут Пэквлэ — герой молдавских сказок, который одухотворен «дором» — радостным ожиданием, тоской, кручиной.

А сколь поучительны, важны и актуальны для современного мира Том Сойер и Г екльберри Финн, Хлестаков и Чичиков, Фальстаф и Журден, Дон Кихот и Санчо! Двух героев Сервантеса, столь противоположных, роднит одно удивительное и редчайшее человеческое свойство — бескорыстие. И во имя его мы готовы простить им все их чудачества и безумства, недостатки и глупости. Бескорыстен не только мечтатель Дон Кихот, но и «реалист» Санчо.

БОЛЬШОЙ ВКЛАД в современную смеховую культуру может внести телевидение. Однако на нашем TV юмористы, как декабристы: «узок круг этих революционеров, страшно далеки они от народа». Может быть, все дело в том, на что обратил внимание Никита Богословский: на TV установилась традиция, открытая Томом Сойером, — работающий платит за право работать. Быть может, поэтому многие юмористические передачи скучны. Слава Богу, иной раз порадуют блистательный Юрий Никулин или Геннадий Хазанов, или джентльмен-шоу. Не перевелись таланты. Прелестен, например, на эстраде Арлазоров, обладающей уникальной способностью устанавливать обратную связь с звлом и вовлекать его в импровизационное комедийное действо. Артист по ходу режиссирует это действо и ведет в нужном направлении. Герой Арлазорова, запросто обращающийся к собеседнику из зала («Мужик, ты меня понял?!»), несет в себе и традиции Иванушки-дурачка, и традиции зощенковского персонажа — человека толпы.

Телевидение не пользовалось своими огромными возможностями и не создало комедийную телеклассику под стать театральной и кинематографической классике. TV не смогло создать традиции телеюморин (передача «Вокруг смеха» задохнулась от скуки и кончилась) и не смогло даже организовать достойную ретрансляцию живого комедийного действа. Так, «Золотой Остап-94» был настолько искрометным, что три незабываемых дня смех не умолкал ни на минуту. На экран же попали плохо отобранные осколки происходившего, и получилось скучно.

Россия и сегодня смеется, читая книги Гоголя, Щедрина, Чехова и других классиков, читая наших современников — Довлатова, Искандера, Войновича, рассказывая внекдоты.

Мир — смеху! Смех — миру!

От автора.

Один немецкий солдат, стоявший со своей дивизией в 1942 году у стен Ленинграда, сказал: «Когда я услышал, что из умирающего от голода и холода блокадного Ленинграда передают симфонию Шостаковича, я понял, что нам никогда не взять этот город. И я сдался».

Россия сегодня в блокаде экономических трудностей, мафиозных разборок, чиновничьей коррупции, экологических и других бедствий. Но если россияне смеются, значит, Россия выживет. И тем, кто этого не понимает, пора сдаваться!

Мы рады сообщить вам, что цена «Если» на второе полугодие 1995 года, которую мы объявили в предыдущем номере, не изменилась. Шесть номеров журнала обойдутся подписчику в 30 тысяч рублей, причем сумма будет единой для всех регионов. Как всегда, «Если» стремится удержаться на границе нижнего порога цен, в чем вы можете убедиться, сопоставив стоимость различных журналов по каталогу Федерального управления почтовой связи при Минсвязи России.

К сожалению, в дальние регионы, на Украину и в Белоруссию периодические издания поступают со значительным опозданием. Как нам стало известно, даже в Санкт-Петербург Первый и второй номера нашего журнала дошли только через месяц с момента их выхода в свет. И это при том, что редакция «Если» ни разу не нарушила сроки подготовки и выпуска номера. Воздействовать на Министерство связи, чьи структуры доставляют журналы в регионы, оказалось не под силу даже совместным акциям ряда центральных изданий. Так что единственный совет читателям: не волнуйтесь, когда журнал запаздывает, ничего с «Если» не случилось, и вы получите все шесть номеров за полугодие.